— Зайди на минутку, — сказала Молли, давая ему пройти.

Алек счастливо засмеялся:

— По-твоему, это удачная идея? Ты можешь опоздать на самолет.

Вместо ответа Молли обвила его шею руками и наградила долгим поцелуем. Алек застонал и привлек ее к себе, забыв обо всем, кроме желания обнимать Молли, целовать, заниматься с ней любовью — и к черту последствия!

Но Молли, очевидно, не была столь захвачена эмоциями, потому что быстро высвободилась из его объятий.

— Нам… нам пора ехать.

Алек отчаянно желал, чтобы Молли передумала, послала куда подальше свою поездку и провела этот день с ним.

— Ты уверена? Этот поцелуй как-то не был похож на прощальный, скорее наоборот.

— Прости, я не хотела.

Алек присмотрелся и понял, что глаза Молли как-то подозрительно блестят. И верно, она была готова расплакаться. Сердце Алека сжалось. Молли уезжала, чтобы выполнить какие-то обязательства, но она не хотела покидать его.

Алек решить облегчить ей расставание.

— Эй, не волнуйся за меня. Пока тебя нет, я буду грызть гранит науки. Даже хорошо, что ты уезжаешь, — не увидишь моих мучений, потому что на нас столько всего навалили.

Молли сглотнула.

— Ты справишься.

— Еще бы, мне надо успеть к тому моменту, как ты вернешься. — Алек больше не мог смотреть на нее — сердце у него разрывалось. — Ладно, мисс Молли, поехали.

Он подхватил чемодан и понес его к выходу, как делал неоднократно в прошедшие месяцы. Только на этот раз все было иначе. На этот раз он везет женщину, с которой часами может заниматься любовью, которая переворачивает в нем душу одной своей улыбкой.

Но сегодня Молли не улыбалась ему. Она то и дело моргала, прогоняя непрошеные слезы. Алек положил чемодан в багажник, помог Молли сесть в машину и сам забрался на свое место. Взглянув на Молли, он увидел, что она сидит, стиснув на коленях руки и так же крепко сжав челюсти. Впечатление было такое, что она отгородилась от всего мира и закрылась в невидимой раковине.

— Все будет хорошо, Молли. — Алек погладил ее по колену. — Это ненадолго.

Молли, не взглянув на Алека, молча кивнула. Алек завел машину.

— Включить музыку? — спросил он, когда они поехали.

— Не надо. — Голос Молли был глухим от сдерживаемых слез.

— Молли, если так будет продолжаться, то я тоже разревусь, и ничем хорошим это не закончится.

— Я… прости. — Молли шмыгнула носом. — Не обращай внимания, включай музыку, если хочешь.

— Да ладно. — Алек сосредоточился на дороге. — Можно посидеть и в тишине.

Алек был ужасно польщен, что разлука с ним так расстроила Молли. Возможно, его мечты о совместной жизни были не такими уж и безумными…

Наконец, когда вдали показался аэропорт, Алек нарушил молчание:

— Ты знаешь, я этим летом не буду заниматься.

Молчание в ответ.

— Мне надо работать, но у меня останется свободное время… Молли, мы могли бы прекрасно провести лето вместе — пикники на пляже, прогулки на лодке, ночное небо… Как тебе идея?

Молли издала какой-то странный звук, словно подавив всхлип. Алек не хотел, чтобы она расстроилась еще сильнее, так что решил оставить эту тему. А потом ему пришла в голову ужасная мысль.

— Молли, а твои родители в порядке? Я имею в виду — никто не заболел?

Она отрицательно потрясла головой.

— Вот и хорошо. А то я подумал, что у тебя плохие новости.

Странно, если никто не болен и не при смерти, почему Молли реагирует на свой отъезд уж как-то слишком эмоционально?

— Послушай, — начал Алек, когда они подъезжали к терминалу, — у тебя есть карточка с номером моего мобильника?

Молли, казалось, не расслышала его, хотя это было маловероятно.

— В любом случае держи. — Алек вручил ей карточку. — Звони мне, как только приедешь. В любое время. Не бойся меня разбудить — все равно мне наверняка будешь сниться ты. — Он аккуратно развернул машину, встал на свободное место и отстегнул ремень безопасности, чтобы выбраться наружу.

— Алек, подожди.

На одну безумную секунду Алек решил, что Молли попросит его ехать обратно, но, взглянув на ее залитое слезами лицо, понял: чуда не случится.

— Молли, сладкая моя, в чем дело?

Алек хотел обнять ее, но Молли отстранилась. Алек смотрел на нее в полном изумлении.

— Все кончено. — Молли прерывисто вздохнула. — Между нами все кончено.

Алек так и застыл на месте. Внутри у него все онемело, и он не мог ни пошевелиться, ни заговорить.

— Я хотела попрощаться.

Алек видел, как шевелятся губы Молли, даже мог понять, что она говорит, но ничего не слышал из-за шума в ушах.

Молли отстегнула ремень и открыла дверцу.

— Нажми, пожалуйста, кнопку, чтобы открыть багажник, я заберу свой чемодан. И можешь мне не помогать.

Звук открывающейся дверцы вывел Алека из ступора, и он успел поймать Молли за руку, прежде чем она вышла.

— Ты это несерьезно, — вырвался у него из горла такой хриплый возглас, словно он неделю болел. Молли, не отрываясь, смотрела на него, и слезы капали у нее из глаз.

— Я серьезно. Когда вернусь, я поменяю агентство. Прости, Алек, но так надо.

— Чушь собачья! — Он сжал ее руку крепче. — Я тебе небезразличен! Посмотри мне в глаза и скажи, что тебе на меня наплевать!

— Ничего подобного.

— Тогда в чем дело?

— Так будет лучше. Пожалуйста, Алек, отпусти меня.

— Лучше для кого? — Сжигаемый душевной мукой, Алек мог подумать только об одной причине. — У тебя кто-то есть в Лос-Анджелесе? Кто-то, от кого ты зависишь? — Или кто-то, кто нужен тебе больше, чем я?

— Нет.

— Тогда, черт подери, почему мы не можем продолжить, когда ты вернешься? Я просто не могу поверить, что ты бросаешь меня только потому, что поняла, как писать любовные сцены! Ты ведь не такая.

Молли сглотнула.

— Спасибо за твои слова. — Она опустила глаза на его пальцы, все еще сжимающие ее руку. — Алек, тебе придется отпустить меня. Я опоздаю на самолет.

Алек чувствовал себя так, словно проглотил кусок льда.

— И я ничего не могу сказать или сделать, чтобы изменить твое решение?

Молли отрицательно покачала головой.

— Возможно, ты передумаешь, когда приедешь в Калифорнию. Возьми мою карточку. Позвони мне. Мы еще поговорим.

В его голосе звучало безумное отчаяние, но сейчас Алеку было наплевать на гордость.

— Я не передумаю. Лучше не надейся на это. Так будет только хуже.

— Куда уж хуже…

— Алек… — Она снова умоляюще взглянула на его пальцы, отчаянно сжимающие ее руку.

И он отпустил ее. Все безнадежно, стучало в висках, но Алек отказывался верить, что это конец. Неважно, сколько раз он говорил себе, что в итоге они разойдутся, но серьезно об этом не думал. А после субботы и воскресенья, когда им было так хорошо вместе, когда они были счастливы, он вообще оставил подобные мысли.

Действуя машинально, как робот, Алек нажал кнопку и направился к багажнику, прежде чем Молли успела выйти из машины, — будь он проклят, если позволит Молли надрываться и тащить чемодан самой. Он поставил его на колесики, вытянул ручку и повернулся к Молли.

— До свидания, Алек, — сказала она.

В этот момент Алеком овладело какое-то отчаянное удальство.

— А как же насчет прощального поцелуя?

— Он уже был… там, в коттедже.

— Да, но я-то не знал об этом. — И, перешагнув через чемодан, Алек поймал голову Молли за подбородок и наградил девушку глубоким, яростным поцелуем, заявляя свои права собственника, хотела того Молли или нет. Алек заглянул ей в глаза. — Это не конец, — прошептал он. Потом развернулся, сел на водительское сиденье и захлопнул дверцу.

И тогда боль нахлынула на него — гораздо более страшная и сильная, чем он мог представить. Несколько минут Алек боялся, что его просто вывернет наизнанку. Каким-то образом он умудрился направить автомобиль в густой поток транспорта и при этом никого не сбить. Сейчас ему не стоило садиться за руль, но выбора у Алека не было. Он поехал прочь от терминала, напрягая всю силу воли, чтобы не ринуться вперед не разбирая дороги, не заботясь о машине, хотя сейчас ему было глубоко наплевать не только на машину, но и на себя.