Бенджамин тоже поднялся на ноги.

— Молли, ты знаешь, как много писателей продали бы свою душу, чтобы оказаться на твоем месте? Сама посуди, далеко не всем удается зарабатывать себе на жизнь пером.

— Я знаю. — Молли запихнула рукопись в сумку; когда она вернется домой, это будет лелеять ее, как обиженного ребенка, но сейчас она торопилась уйти. — Я благодарна Дане за предоставленный шанс. Но все же собираюсь опубликовать что-нибудь под своим именем.

— Я не сомневаюсь. — Бенджамин годился Молли в отцы, и, к несчастью, в его голосе стали прорезаться отеческие нотки. — Тебе просто нужно определиться с жанром…

— Мне просто нужно больше секса!

Едва выпалив это, Молли покраснела до корней волос. Но такова была горькая правда. Бенджамину стало явно не по себе.

— Молли, послушай, ни в коем случае не воспринимай мои слова как совет…

— Ничего подобного.

Бенджамин беспокойно смотрел на Молли.

— Молли, человек не может изменить свою природу, а если попытается, это может окончиться весьма плачевно.

— Совершенно согласна.

Только вот ее природа была иной, нежели считал Бенджамин. Возможно, ей требуется поднабраться опыта и знаний, но Молли очень хотела, чтобы роман удался. Она — неограненный алмаз сексуальности. И у нее есть некоторые соображения, как исправить ситуацию.

Бенджамин улыбнулся с явным облегчением.

— Я рад, что ты не собираешься пуститься в авантюры. Мир — опасная штука, в нем стоит быть осторожнее.

— Точно.

Молли гадала, знает ли Бенджамин, каков на самом деле мир, но он пытается защитить ее, и это очень мило с его стороны.

— Значит, все в порядке?

— Да, все нормально. — Молли ухитрилась изобразить улыбку. — Спасибо, что прочитал рукопись.

— Поверь мне, местами она превосходна.

Молли подавила желание уточнить, что же именно понравилось Бенджамину. Она умеет писать — это не вопрос. Вопрос в том, сможет ли она написать книгу, полную неприкрытой чувственности.

Они пожали друг другу руки и попрощались. Спускаясь вниз, Молли вытащила из сумочки карточку с номером Алека. Спасибо его приятелю с буйным воображением! Алек полагает, что она то и дело разыгрывает перед камерой любовные сцены, и эта мысль несомненно возбуждает его. Что ж, Молли собирается самым бессовестным образом воспользоваться сложившейся ситуацией.

Алек удивился, когда Молли позвонила ему раньше полпервого. Если бы у него была встреча с Молли, он бы использовал все шестьдесят минут по полной программе. Агент, отпустивший ее раньше, наверняка женщина.

Молли стояла на тротуаре, где он ее оставил, и выглядела не особенно счастливой. Она обещала рассказать Алеку об этой встрече, так что у него будет возможность выяснить, кто привел ее в такое состояние. Выражение лица Молли не понравилось Алеку, и он, сочувствуя ей, тут же проникся антипатией к неведомому агенту, который, по всей видимости, и был причиной плохого настроения Молли.

Алек подъехал к обочине и вышел, чтобы открыть Молли дверцу, но девушка опередила его и сама села в машину. Видимо, не хочет, чтобы с ней обращались как со звездой. А Алеку просто нравится делать ей приятное по мелочам — например, открывать перед ней дверцу.

— Давай пообедаем в гостинице, — предложила она, когда Алек сел за руль.

— В какой?

— В любой ближайшей. Я плачу.

Алек сомневался, что она собирается что-то праздновать, но спорить не стал. Если Молли намерена пообедать в ресторане, он позаботится, чтобы так и было. Жаль, что Алек сам не может предложить ей пообедать, — обед в Нью-Йорке стоит половину его зарплаты. Вообще-то Алек довольствовался своим скромным заработком, вернее, довольствовался до настоящего момента.

Он объехал квартал и остановился у роскошного отеля, даже не поинтересовавшись, «Хилтон» это, «Шератон» или что-то другое.

Швейцар помог Молли выбраться из машины, в то время как Алек передавал ключи парковщику. Потом, подойдя к Молли, Алек вспомнил, что одет в форменную рубашку, к тому же испачканную маслом.

— Возможно, мне стоит остаться здесь, — заметил он. — Я одет не по случаю.

Молли бросила на него короткий взгляд.

— Ты выглядишь вполне прилично, но, если тебя что-то беспокоит, мы можем пойти в кафе вместо ресторана.

Алек проследовал за ней через вращающиеся двери.

— Все зависит от того, что ты хочешь на обед.

— Уж лучше я посижу в кафе с тобой, чем одна в ресторане. Значит, обойдусь сэндвичем.

Странное настроение Молли привело Алека в легкое замешательство, но он решил не спорить. А когда они проходили через вестибюль, заметил отражение их обоих в большом зеркале. Молли в стильном костюме и он в униформе шофера. Искусительница и ее очередная игрушка.

Алек задумался. За полгода знакомства с Молли он не заметил никаких свидетельств того, что она с кем-то встречается. Но это еще ничего не значило.

Они сделали заказ, и, когда официантка ушла, Алек напомнил:

— Ты обещала рассказать мне о встрече.

— Расскажу, но только не сейчас. — Как ни странно, зеленые глаза Молли сверкали, а щеки разрумянились и грустное выражение совершенно исчезло с ее лица.

— Похоже, твой агент сообщила тебе что-то неприятное.

— Сообщил, но от этого не легче. Впрочем, я не хочу, чтобы его слова испортили мне обед. — Она взглянула на тарелку Алека. — Значит, ты любишь сэндвичи «Рубен»?

— Еще как.

— Я тоже, и похоже, зря заказала себе сэндвич с салатом. Может, ты дашь мне откусить от своего?

Ситуация все сильнее и сильнее походила на свидание.

— Э-э… конечно.

— Острый и пряный вкус — в нем есть что-то особенное.

— Да, мне он всегда нравился.

— А если сэндвичи приносят сразу после приготовления, они такие сочные и горячие, и сыр расплавлен… ммм, ужасно вкусно.

У Алека создалось необоримое ощущение, что разговор идет не о еде. Или не только о ней. Он всей кожей ощущал сексуальный подтекст слов Молли. Она и раньше флиртовала с ним, но то были игрушки. На этот раз ее планы были явно более конкретными, и Алек распалялся с каждой секундой.

— Алек?

Он прочистил горло.

— Что?

— Спорю, в твоем агентстве не приветствуют связи шоферов с клиентами.

Сердце Алека забилось быстрее.

— Так и есть. Но если ты об этом обеде, то, по-моему, он не в счет. В смысле всем надо есть.

Он нарочно притворялся, что не понимает, к чему клонит Молли, чтобы посмотреть, говорит она серьезно или просто дурачит его.

— Я беспокоилась не из-за обеда. Все-таки мы в Нью-Йорке, а не в Олд-Сэйбруке, нас ни кто не увидит.

— Согласен.

— Так вот, давай представим, будто ты решил на какое-то время послать подальше политику своей компании. Давай представим, что клиентка поклялась молчать обо всем происходящем.

Молли замолчала и внимательно посмотрела на Алека. Она казалась такой спокойной и уверенной, но Алек заметил, как дрожали ее пальцы, когда она потянулась за стаканом, и понял, что Молли волнуется не меньше, чем он сам. А Алека просто бросало в пот.

— Ладно, давай предположим такую ситуацию.

Молли поставила стакан на стол, но так неловко, что пролила немного на скатерть. Ее ресницы затрепетали, но потом она твердо взглянула на Алека.

— Я не хочу, чтобы ты потерял из-за меня работу.

— Позволь мне самому побеспокоиться об этом.

Теперь Алеку было наплевать на работу.

Пять минут назад она была для него крайне важна, но пять минут назад через стол от него не сидела Молли — раскрасневшаяся, намекающая на то, что ей требуются от него не только услуги шофера.

— Просто я нахожу тебя очень привлекательным.

— Аналогично. — Нет, не то. — И я считаю тебя очень привлекательной.

— Но тут возникает много проблем.

— Конечно. — Правда, Алеку ни одна не приходила в голову, но он знал, что они существуют.

— На самом деле у меня нет времени на роман. — Молли схватила стакан обеими руками и отпила большой глоток.