Яков Гройсман: За более чем десятилетнее сотрудничество издательства ДЕКОМ с семьей Катанянов нам удалось выпустить четыре книги,[1] каждая из которых была очень тепло встречена читателями.

Особый успех сопутствовал «Пристрастным рассказам».

Инна Генс: У нас в доме в архиве Лили Юрьевны хранилось множество неизвестных записок Маяковского, домашних, личных, но все они сопровождались очаровательными рисуночками, щеночками, которыми Владимир Владимирович подписывал и свои письма к Л. Ю., и записки. Мне очень хотелось, чтобы те, кто любит Маяковского, могли их увидеть. Так впервые возникла идея совместно с издательством ДЕКОМ подготовить книгу, в которой впервые с наибольшей полнотой опубликовать воспоминания Лили Юрьевны, сопровождая их множеством иллюстраций и факсимиле записок Маяковского.

Из всего написанного Л. Брик к тому времени была опубликована лишь малая часть. При жизни она сумела напечатать только фрагменты воспоминаний в 1932 и в 1934 годах,[2] несколько статей в толстых журналах и всего одну статью в послевоенные годы. Кстати, воспоминания 34-го года по своей интонации очень отличаются от позднейших. Тогда над Л. Ю. не довлел опыт прожитых лет, воспоминаний о терроре — и она писала более легко и по-женски.

Основная сложность при подготовке издания заключалась в отборе материалов. Лиля Юрьевна возвращалась к своим воспоминаниям о Маяковском, о своей молодости, об Осипе Максимовиче Брике множество раз в течение своей жизни, то добавляя, то вычеркивая какие-то эпизоды, что иногда обедняло текст.

Я. Г: Часто эти варианты, написанные в разные годы, со следами правки автора, но с существенными разночтениями, существовали параллельно, что еще более осложнило работу.

И. Г: Воспоминания о Маяковском, опубликованные В. В. Катаняном в книге «Имя этой теме: любовь» (давно ставшей библиографической редкостью), были завизированы Л. Ю. в 1978-м, в год ее смерти. Остальные воспоминания почерпнуты из архивных источников, хранящих следы ее правки, но большей частью окончательно не отредактированных.

Что касается писем — а вела Лиля Юрьевна обширную переписку, — то ее корреспонденты были разбросаны не только по разным городам нашей страны, но и по всему миру. Собрать всё — дело невозможное. Поэтому пришлось ограничиться только письмами к родным и близким, хранившимися в семье. Из них публиковались раньше только письма к Маяковскому, но выпустить книгу без них мне кажется невозможным. Это значило бы зачеркнуть важнейшую страницу ее биографии.

Название книги выбрано из множества придуманных для своих воспоминаний самой Лилей Юрьевной. Среди них были и «Пристрастные рассказы», которые лучше всего подходят для данной книги, ибо беспристрастных мемуаров практически быть не может.

Я. Г: Для рядового советского читателя имя Лили Брик всегда было окружено какой-то недосказанностью, ореолом загадочности и полутайны. Да, была такая женщина, которую поэт страстно любил и посвящал ей стихи. А вот ответная любовь то ли была, то ли нет… И вообще неизвестно, что с ней стало после смерти Маяковского.

И вдруг в 1958 году выходит том «Литературного наследства», посвященного Маяковскому, в котором впервые публикуются его письма к Лиле Брик с ее предисловием, а также факсимиле и текст предсмертного письма поэта.

Для многих вообще было откровением то, что она жива…

И. Г: После выхода этого тома разразилась санкционированная самыми высокими партийными инстанциями травля Лили Юрьевны. Ее не только не печатали, но и имя ее исчезло из публикаций, посвященных поэту. Она превратилась в персону non grata. В середине 70-х ей удалось под видом интервью, данного итальянскому журналисту Карло Бенедетти, опубликовать свои воспоминания в Италии на итальянском языке под названием «С Маяковским». Эту книгу она успела подержать в руках незадолго до своей смерти. Кроме того, отрывок из ее воспоминаний под названием «Последние месяцы» был опубликован в 1975 году в Швеции известным славистом Бенгтом Янгфельдтом.[3] После начала перестройки ее имя вновь всплыло на поверхность. На читателя хлынул поток материалов в различных журналах, книг и у нас, и за рубежом. Публикации, доброжелательные или враждебные, точные по фактам или являющиеся итогом сплошной фантазии автора, главным образом вращаются вокруг сложных отношений трех людей — Маяковского, Брика и Лили Юрьевны. Как в свое время метко выразилась Галина Дмитриевна Катанян: «Постель Лили волнует весь Советский Союз», что сегодня можно перефразировать — «всю Российскую Федерацию. И не только». В свое время Василий Васильевич выступил на страницах «Литературной газеты» со статьей «Остапа несло», в которой он просил журналистов хотя бы не перевирать факты ее жизни, не нести прочую околесицу.

Я. Г: Лиля Брик ушла из жизни более 30 лет назад, но ее личность по-прежнему привлекает к себе внимание многих не только в нашей стране, но и за рубежом. В последние годы о Маяковском появилось достаточно много псевдодокументальных публикаций. Увы, «Остапов» продолжает нести. И если бы дело ограничивалось «пикантными» публикациями в глянцевых журналах. Дошло дело и до дамских романов. В одном из них автора волнует главным образом вопрос «брака втроем», измышления и рассуждения о котором занимают центральное место этого псевдоромана. Авторы подобных сочинений, произвольно перемешивая факты и события с вымыслом в поисках «клубнички», лепят такой образ Лили Брик, который заранее создают в своем воображении. Исключение составляет замечательная книга Василия Васильевича Катаняна, который, являясь правонаследником Л. Ю. Б., как никто другой имел возможность пользоваться ее архивом. Но, как мне кажется, и его воспоминания не свободны от субъективизма, что вполне объяснимо.

И. Г: Не могу с этим согласиться, ибо Василий Васильевич поставил перед собой задачу как можно объективнее описать жизнь Лили Юрьевны. Мне кажется, ему это удалось. Был момент во время работы над его книгой, когда он признался мне, что у него сердце заболело от жалости к Маяковскому.

Василий Васильевич очень страдал, когда родители разошлись и отец ушел к Лиле Юрьевне. Он сильно любил свою мать, переживал за нее, заботился о ней. А было ему в ту пору лет 13–14. Но Галина Дмитриевна не ограничивала его общение с отцом, понимая, что там мальчик будет иметь возможность встречаться с интересными людьми, питаться духовным богатством эпохи. А доброе отношение к нему самой Лили Юрьевны, ее забота о нем, ее бесконечное обаяние сделали свое дело — Вася ее тоже полюбил.

Я. Г: Да, и это видно из их переписки. Несомненно, что Лиля Брик была ЖЕНЩИНОЙ незаурядной, с юности притягивающей мужчин не только своей внешностью…

Инна Юлиусовна, Вы более пятнадцати лет постоянно общались с Л. Ю. Б. до самой ее кончины. Интересно услышать мнение женщины — члена семьи Катанянов.

И. Г: Сколько мы знаем жен великих людей, чьи имена после смерти мужей уходили в небытие. Мне кажется, что тот интерес, который пробуждала к себе Лиля Юрьевна, был вызван не только тем, что она в течение пятнадцати лет была женой Маяковского. Ведь после гибели поэта она прожила почти пятьдесят лет, оставаясь в центре внимания людей искусства и литературы во многих странах мира. Лиля Юрьевна была во всех отношениях очень притягательной женщиной. Она превосходно знала и разбиралась в поэзии, была широко эрудированной, всегда в курсе культурных событий, не только наших. Она была блестящей и внимательной собеседницей, остроумной и острой, и при всем этом удивительно обаятельной. И еще одно ее качество, которое привлекало к ней людей: она умела быть внимательной к людям и по мере возможности всегда им помогала. В. В. Катанян называл Лилю Юрьевну из-за ее пристрастия знакомить творчески одаренных людей с целью рождения из этого знакомства новых произведений искусства — «Наш красный Дягилев».