– Ты не знаешь, что я думаю, – тихо сказал он.

– Ты бы удивился, – пробормотала я. – Спасибо за заботу о Тесле сегодня вечером. Я твоя должница. Увидимся позже, лады?

Я поспешила прочь, прежде чем он смог сказать что-то еще. Мне пришло в голову, что хотя я не собиралась на свидание или что-то вроде, я не хотела, чтобы Бен увидел меня в той же самой старой неряшливой футболке и джинсах, обслюнявленных Теслой. Мама все еще была в трейлере, как раз готовясь идти делать свои ведьминские штучки. Она осталась достаточно надолго, чтобы наградить меня еще одной лекцией о встрече с Беном (она настаивала на том, чтобы считать это свиданием, которым оно явно не было, но никто кроме меня, казалось, этого не понимал), втискивая ее самый мощный амулет в мою руку.

– Позволь мне увидеть, что ты его надела.

– Мам! Мне он не нужен. Бен не собирается ничего со мной сделать. Он хороший. Он и не подумает сделать чего-то, что навредит мне.

– Он – парень, этого достаточно. Надень его.

Я закатила глаза и скользнула цепочкой на свою шею.

– Тут. Теперь ты счастлива? Я выгляжу как полная дегенератка.

Самый мощный амулет моей матери состоял из высушенной, жесткой, отвратительно выглядящей куриной лапки.

Она получила его от своей подруги, которая была жрицей вуду. Мама говорила, что у него была невероятная защищающая сила. Уверена что была. Любой кто подобрался бы ко мне для того чтобы хорошенько разглядеть вблизи вульгарную куриную ногу, сбежит прочь от моей персоны носящей ее.

– Просто держи это при себе. И не забудь, я желаю видеть тебя перед своей палаткой точно в десять.

– Знаю, знаю. Я больше не ребенок, мам.

– Но также и не взрослая, как ты считаешь. – Она сгребла Дэвида, потом притормозила в двери, прошла назад в комнату и поцеловала меня в лоб. – Приятно проведи время. Но не слишком приятно.

Я наградила ее легким объятием, достаточным чтобы показать ей, что я также ее люблю, так или иначе, у нас все это вышло слащаво, погладила Дэвида по голове (что он ненавидит) и повернулась к трем ящикам со своей одеждой.

– Хотела бы я иметь хоть какую-то девчачью одежду, – пробормотала я, проходясь по своим вещам. – Не то чтобы это свидание или что-то вроде, но все же я хотела бы иметь…

Видение прорвалось в мою голову. Не того типа видение что я получала от касания к вещам, но воспоминания о первых двух днях что мы провели в Германии. Мы только что прибыли, и мама, пытаясь приободрить, взяла меня по магазинам. Каждая из нас купила мягкие, легкие кисейные расклешенные юбки. Мамины персикового цвета, мои темно-синего и фиолетового, вместе с подходящими шелковыми крестьянскими рубашками. Она в то время шутила, что мы можем нарядиться цыганками на Хэллоуин. Этобыла девчачья одежда, и лучшее из всего, в чем я не выглядела совсем уж как полузащитник.

Пятнадцать минут спустя, прямо минута в минуту в девять, я вышла из трейлера, одергивая юбку, чтобы удостовериться, что она не собралась в поясе, чувствуя себя немного раздетой в своей девчачьей одежде. Учитывая факт, что под рубашкой у меня была куриная лапка.

Я сделала три шага, прежде чем кто-то появился из темноты. Я завопила и на фут подпрыгнула в воздух.

– Это всего лишь я, – сказал Бен.

– Здорово, и это причина наградить меня сердечным приступом, да? – ахнула я, хватаясь за сердце. Он вышел из тени, в лужицу света, отбрасываемую одной из ближайших ламп. – О, я так рада, что ты находишь это забавным. Я прямо готова держать пари, что тебе не будет смешно, когда ты должен будешь объяснять мой труп моей же матери.

Его улыбка стала шире.

– Я раньше не видел тебя в платье. Ты выглядишь прелестно.

Я подтянула вырез крестьянской рубашки вверх, более чем немного смущенная способом которым он смотрел на меня. Это было восхищение. Не поймите меня превратно; я хочу, чтобы мной восхищались, но это просто не казалось правильным, что парень, выглядящий как он, может наградить таким взглядом кого-то вроде меня.

– Ага, хорошо, я девочка. И временами ношу девчачьи вещи.

Он протянул руку. Я поколебалась только несколько секунд прежде чем взять ее. Мы пошли к автомобильной стоянке.

– Я рад, что ты это делаешь, хотя надеюсь, тебе не будет слишком холодно кататься в юбке.

Я остановилась.

– О. Я не подумала об этом. Может мне нужно переодеться…

Он потащил меня вперед.

– Не нужно. Я удостоверюсь, что тебе будет тепло.

Я прошла несколько футов, ожидая, пока мы не миновали группу людей, со смехом подталкивающих друг друга к билетной кассе.

– Гм, Бен? Ты все еще не… гм… голоден, а?

Он приостановился и опустил на меня взгляд. Я не могла увидеть его лицо, так как оно находилось в тени, но свет ламп сиял на его волосах, делая их черными и глянцевитыми, как черное дерево. Он не стянул их опять сзади в конский хвост, и надел другую шелковую рубашку (на этот раз изумрудно-зеленую) и черные джинсы.

Другими словами он был великолепен как обычно. Пара девчонок, хихикающих друг с другом, остановились посмотреть на него. Он проигнорировал их, чуть сдвигаясь пока я не смогла увидеть, что он улыбается мне.

– Ты почувствовала бы себя лучше, зная, что я пообедал?

Я улыбнулась в ответ.

– Да, почувствовала.

– В самом деле? – спросил он, отпуская мои руки, ставя свой мотоцикл вертикально. – Я приму это как положительный признак.

– Чего?

Он перекинул ногу через мотоцикл.

– Нашего будущего. Забирайся, у нас не так много времени, если я должен вернуть тебя в десять.

Я решила позволить пропустить комментарий про «наше будущее» и вцепилась в его плечи, устраиваясь, когда забралась позади него, подбирая юбку под ноги, так чтобы она не попала в колеса.

– А шлемов нет? – спросила я.

– Он тебе нужен?

– Мама, вероятно, впала бы в истерику, если бы узнала, что я отправилась без него…

Он взглянул на меня через плечо, вопросительно изогнув бровь.

– Это же не противозаконно, не так ли?

– Нет, здесь, нет. Если бы ты поехал с кем-то еще, я бы сказала, что должен, но я прослежу, чтобы ты не причинил вреда.

Я взвесила потенциальный гнев матери, и решила, что всего лишь однажды доверюсь Бену. В конце концов, я носила под одеждой ужасающий защитный амулет.

– О'кей.

– Обхвати меня руками, – сказал он, все еще глядя на меня через плечо.

– Гм… – произнесла я, колеблясь, должна ли я показать ему амулет, на случай возникновения у него странных идей.

– Это более безопасный способ. Не хочу, чтобы ты свалилась. – Он выглядел так, словно хотел рассмеяться надо мной, так что я склонилась к его спине, обвила руки вокруг его талии. Он завел мотоцикл, сказав мне держать ноги выше, и мы поехали. Моя голова покоилась у его плеча, его волосы оказались прямо под моим носом. Он пах приятно, как-то пряно, но не так, как лосьон после бриться моего папаши, заставлявший меня чихать, а хорошо. Он пах… по-беновски. Я улыбнулась ему в затылок, мои волосы отбросило назад, когда нас вынесло с травы на хорошую дорогу, двигатель увеличил обороты, когда мы с шумом двинулись в разверзшуюся черноту ночи.

Глава 7

– Ты… попробуешь… обратно?

Ветер унес слова Бена прежде, чем я смогла услышать его.

– Что? – проорала я ему в ухо.

Он дождался, пока мы не оказались на прямом участке дороги, а потом повернул ко мне голову.

– Я спросил, не хочешь ли ты попробовать повести, прежде чем мы отправимся обратно.

– В самом деле? Ты позволишь мне? Конечно! Мне бы понравилось!

Бен съехал на обочину, твердо удерживая мотоцикл, пока я соскользнула сзади. Мы ездили по округе в течение получаса, вниз по длинной извилистой дороге, через пару городов и мимо большого озера. А теперь оказались посреди сельской местности, в сельскохозяйственном районе, там, где не было уличных фонарей, а только несколько строений. Беседа с Беном ограничилась с его стороны парой вопросов, не замерзла ли я, и выкрикиванием названий городов, когда мы приближались к ним. Кроме этого мы просто ехали сквозь ночь, я прижималась к теплу его спины, а рев мотоцикла и оглушительные порывы ветра ограждали нас от всего остального мира.