пятнышко на золоченом металле. Но как такое было возможным? Задумался Рафен. Лезвие сжигало

все пятна пролитой крови. Я видел, как это происходило…

Старший капеллан счистил пальцами крошечное пятнышко засохшей жизненной жидкости и поднес их

к носу. Он попробовал ее запах, слизнул сухой порошок; затем снова пристально посмотрел на Рафена, оценивая его. Каким-то образом он знал. После долгой паузы Асторат снова заговорил.

- Я получил то, зачем пришел.

Он почтительно преклонился перед копьем и сотворил знак аквилы. Его руки резко схватили и

захлопнули контейнер, звук подобно выстрелу отразился эхом.

- Сделано, - сказал он, разворачиваясь к ним спиной и отступая в длинные тени. Рафен наблюдал, как

он уходит, еще более неуверенный, чем прежде, куда приведет его судьба.

- Появление старшего капеллана предвещает нехорошее, - тихо сказал Криксос.

- Его любопытство, кажется, было удовлетворено, - не убедительно возразил Рафен.

- Куда бы он ни шел, проявлялась Черная Ярость.

Рафен посмотрел на технодесантника.

- Выявлять ее - его долг.

- Его присутствие выводит ее на поверхность, - противостоял Криксос, - куда бы он ни отправился, Асторат заставляет хороших воинов сомневаться в собственных истинах. За ним следуют сомнения и

недоверие.

Технодесантник сделал паузу, склонив голову набок; Рафен знал, что он слушает вокс-канал,

транслируемый через шлем.

- Даже сейчас расходится молва о его прибытии сюда. Ни один брат в Регио не в состоянии помешать, но они задаются вопросом, за кем пришел палач.

- Он сказал, что здесь ради вашего мастерства, а не за вашими головами.

Криксос сдержанно хрюкнул.

- Ему не нужно прилетать домой на Ваал ради такого ремонта. Хватило бы любого мира-кузницы с

необходимым знанием дела. Это предлог.

- Для чего?

- Боюсь и помыслить, - Криксос отвернулся. Сервитор положил контейнер на стойку и откатился от

алькова. Глухие каменные стены автоматически сомкнулись. Рафен видел, как это произошло,

сохранив безразличное выражение лица.

- Сделано, - вслух произнес он, - мне пора.

Сержант кивнул технодесантнику.

- Военный кузнец, мои благодарности. Я вернусь к железнодорожной станции и…

Криксос задержал его рукой.

- Меня проинформировали, песчаная буря со смертоносной силой ударила по комплексу. На время

шторма весь транспорт зафиксирован.

- Как долго он продлится?

- Как минимум несколько часов. Максимум день.

Криксос сделал паузу.

- Регио может предложить вам кров, пока вы ожидаете…

Рафен в последний раз взглянул на запечатанный альков.

- Тогда спальню. Что-нибудь, где можно отдохнуть и провести медитацию.

- Сюда, - сказал технодесантник, ведя его обратно к наклонной платформе.

Комната, которую они предложили ему, была слабо обставленной кельей на одном из уровней для

проживания. Чуть больше чем каменный короб с люмосферой в потолке, кроватью и иконой Золотого

Трона, приваренной импульсной сваркой к стене. Как и повсюду в Регио, воздух внутри был настолько

сух, что, казалось, приглушает все окружающие звуки.

Рафен положил свой шлем, оружейный ремень и кобуру на поддон и встал на одно колено.

Несколькими уровнями выше была часовня , как проинформировал его Криксос и предложил ему

остаться на молитву, если тот пожелает. Рафен хотел вознести молитву Императору и примарху, но не

на виду у всех остальных. Он нуждался в некотором уединении, чтоб поразмышлять над вопросами, которые изводили его.

В келье не было ничего, что отмеряло прошедшее время, кроме внутреннего счета Кровавого Ангела и

он не смотрел на хронометр встроенный в его дисплей шлема. Вместо этого Рафен позволил себе

плыть по течению времени. Проходили минуты, часы покуда он пытался найти внутри себя точку

спокойствия, из которой можно было взглянуть на себя и взвесить свои собственные заботы. Ему

только частично удалось.

Его мысли продолжали возвращаться к Сабиену, потом к миру-гробнице Кибеле и Кузне на Шенлонге.

Кровь, пролитая им на этих трех планетах казалась прошлым, сама мысль об этом была словно история, рассказанная Рафену, каким-то другим космодесантником, который был им, и который испытал все это

на себе. Он протянулся к воспоминаниям, углубляясь в собственные, но был сдержан. Он

действительно хочет оживить эти моменты сейчас, когда угроза его Ордену уничтожена? Может быть, будет лучше просто … жить дальше?

- Нет, - скрипуче произнес он, словно не разговаривал несколько дней.

- Нет, - повторил он с силой, произнося снова для любых эфирных существ, которые смотрели бы

смотреть на него в данный момент.

- Я не забуду, - Рафен удостоверится, что у братства, которое игнорирует тяжелые уроки, кровью

давшиеся ему, не будет шанса забыть. Еще не все окончено. Тень губительного хаоса, который

осмелился пытаться осквернить орден, была стерта светом праведных душ, но оставленные раны еще

предстояло излечить. В этом безумии сгинули многие боевые братья, их жизни были потушены, и

славное будущее оказалось коротким - но орден всегда выстоит, как Рафен и говорил Криксосу. За

тысячи лет войны и истории, никогда не было момента, когда Кровавых Ангелов пронзали столь

глубоко, чтоб они колебались. Ни на Сигнус Прайм, когда предательство высокомерного брата

примарха Хоруса Луперкаля бросило весь Легион в мясорубку; не на Святой Терре во время финальной

осады Хоруса, когда сам Сангвиний погиб и оставил своих сыновей без отца; не во время воин на

Аль-Хадир и в Цепи Курса, ни даже в последствии Трагедии вековой давности Секорис, когда от ордена

осталось в живых не больше ста воинов, после катастрофического вмешательства космического

скитальца. (пп)

Кровавым Ангелам никогда не будет позволено умереть и, хотя сам Рафен и его братьев по оружию с

течением времени будут уходить и приходить, сущность Сынов Сангвиния выстоит, пока не наступит

день окончательной победы. Он кивнул сам себе, хватаясь за это понимание, чувствуя себя лучше.

- Кровь стерпит, - произнес он в сухой, безмолвный воздух.

Когда он склонил голову, начали выть сирены. Рафен мгновенно отреагировал, скинув скучное

бездействие и вскочив на ноги. Сначала оружейный пояс, закреплен и проверен, его болт пистолет

взведен и заряжен. Он схватил свой шлем и рывком открыл стальную дверь кельи.

Вон по узкому коридору, преследуемый протянувшимся вдаль стробирующими красным и белым

светом. Он увидел двигающиеся вдоль правого пересечения коридоров фигуры, убегающие сервы

Ордена.

- Ты! - Крикнул он. - Я здесь!

Никто из них не остановился, и он задумался, а услышали ли они его сквозь рев сирен. Нахмурившись

Рафен надел шлем и активировал встроенный вокс силового доспеха. Глифы на мониторе вернули

постоянный “Нет сигнала” и Кровавый Ангел почувствовал в первый раз подлинную тревогу. Тяжелая

скала и феррокрит Регио делал его фактически неприступным, но также затруднялись вокс

коммуникации. Все же, даже если ослабление сигнала вызвано окружающей породой, Рафен должен

был поймать ближайших Адептус Астартес. Он оставил попытки и пошел к ближайшему модулю

интеркома. Соединенный проводами с сетью Регио, он должен был обеспечить ему мгновенную связь

с командным центром. Но кроме шипения статики ему никто не ответил.

Он достал болт пистолет, снял предохранитель и во второй раз за день услышал голос из теней.

- Рафен. - Впереди, освещенная жаром огней тревоги, стояла широкоплечая фигура. Асторат

продвигался с осторожностью, в руках у него был Топор Палача.

- Милорд, - Рука Кровавого Ангела сильнее сжала рукоятку пистолета. Если старший капеллан пришел

забрать его голову, Рафен не сдастся так просто. Асторат кажется не замечал пистолет.