В первый же год своего обучения сын Симеона и Марии выучился пению, чтению, да столь успешно, что мог заменить отца-канонарха в Успенском храме. Заодно с церковнославянским отрок взялся учить и язык зырян – западных пермских жителей, чьи поселения с разных сторон прижимались к самому Устюгу.

Читая духовные книги, а особенно Священное Писание, будущий святитель все больше утверждался в мысли покинуть мир и стать монахом. И вот пришел час, когда оставил он родной Устюг и отправился в Ростов Великий, кафедральный город епархии, известный своей древностью, святынями и духовным просвещением. Отъезд святого Стефана пришелся примерно на 1366 год. К тому времени ростовские земли вошли в состав Московского княжества, а правил Русской землей старший сын Иоанна Кроткого Великий князь Димитрий.

Стефан поступил послушником в монастырь святителя Григория Богослова. В то время Ростовская обитель, возвышавшаяся посередине города и отделенная от мира высокими белокаменными стенами, была, пожалуй, самым известным и почитаемым просветительским центром на Руси. Монахи имели огромную библиотеку из церковных книг на церковнославянском, греческом языках. Среди братии было много высокообразованных иноков, сам настоятель – игумен Максим – родом из греков, приехал на Русь переводить богослужебные книги.

Здесь же, в монастыре святого Григория Богослова, юного послушника постригли в монахи с именем Стефан в честь архидиакона-первомученика, пострадавшего в Иерусалиме за Христа от рук иудеев. Раньше всех приходил святой Стефан в храм Божий и позже других уходил. Десять лет проведя в Затворе, так называли Ростовский монастырь, святой Стефан, кроме богословской науки, выучился также греческому языку. В те времена людей на Руси, говоривших и читавших на греческом, было не так уж много. Будущий святитель Стефан прекрасно знал еще и пермский язык.

Одновременно с ним подвизался в Ростовском монастыре преподобный Епифаний Премудрый, который потом напишет его святое житие. Вот что говорил о святом Стефане младший его современник: «Стефан, читая книгу, нередко замедлял чтение, пока до конца, по-настоящему, не уразумеет слова каждого стиха, что они значат, и растолковывал их. Если видел он человека мудрого и книжного или старца разумного или духовного, то задавал ему вопросы, беседовал с ним, поселялся у него: ночевал, утреневал и спрашивал его о том, что скорее хотел понять».

Какой добрый пример для многих из нас, ошибочно полагающих, что христианину для спасения души достаточно одной веры! Вера – великое, спасительное благо, «дверь Таинств», как назвал ее преподобный Исаак Сирин. Но и она подчас требует защиты. Церкви во все века нужны образованные, ученые христиане, каким и оказался ростовский инок.

В те же годы святой Стефан стал составлять пермскую азбуку, чтобы перевести Слово Божие на язык северных народов. Многие поначалу отговаривали Стефана идти к язычникам. Сам Епифаний Премудрый не верил, что варварскими буквами можно перевести богодухновенную Библию на дикий язык. Но святой Стефан, объятый искренней любовью к северным народам, с молитвой и упованием на помощь Божию принялся за этот труд.

Он изобрел для пермяцкого алфавита двадцать шесть букв. Все они похожи на древнефиникийские. Буквы «Д», «Л», «Р» будто взяты из древнейшей азбуки. А ведь в то время святой Стефан не мог знать ее! Слегка архаичным и близким к древним символам кажется алфавит святителя Стефана Пермского, точно наскальная живопись первобытных народов.

Святой Стефан приноровил азбуку к домашнему быту зырян, взяв для основы пасы – примитивные символы, – которые вырезали на деревьях зырянские охотники, желая что-либо сообщить своим соплеменникам. Видимо, только так, не ломая национального самосознания язычников, можно было приготовить их к пониманию Слова Божия.

Азбука прижилась. Ее использовали и московские писцы, которые заключали в архаичные буквы тайнописные тексты вплоть до XVII века. В пермских монастырях пользовались Стефановыми буквами до XVIII века.

Как ни дерзок был замысел святого Стефана, у него нашлись сторонники в Москве. По повелению правителя Всероссийской митрополии Михаила, прозванного Митяем, епископ Коломенский Герасим посвятил молодого Стефана в иеромонаха и благословил на проповедь, вручив ему в дорогу частицы святых мощей, антиминсы, святое миро и все необходимое для освящения церкви. А Московский князь Димитрий одарил святого Стефана грамотой с великокняжеской печатью, чтобы охраняла его в далеком и опасном пути.

Почти месяц добирался Стефан до зырянских лесов. Там, где река Вычегда впадает в Северную Двину (сегодня здесь стоит город Котлас), начал проповедовать великий святой.

Зыряне встретили инока недружелюбно. Пророчили ему участь убиенного проповедника Кукши. Но охранная грамота, дарованная святому Стефану, удерживала жителей от злодеяния, как, впрочем, и то, что Стефан явился к ним без охраны, вооруженный лишь крестом да Евангелием.

– От Москвы может ли добро быть? – горячились зырянские волхвы, больше всех недовольные проповедником. – Не Москва ли нас обременила данью тяжкою! Теперь вот веру отцов наших хочет искоренить. Пропадем мы под ярмом московским!

Вдохновленные подобными речами, зыряне решили извести монаха. Однажды, собрав сухой соломы, они подожгли келью святого Стефана. Но пламя само собой вдруг утихло, не причинив ему никакого вреда.

Зыряне понемногу привыкали к московскому гостю, и, сменив гнев на милость, все внимательнее прислушивались к его поучениям. А вскоре многие из них начали отказываться от прежнего суеверия, становясь единой веры с бесстрашным воином Христовым.

По правому высокому берегу Вычегды прошел святой Стефан верст двести в самую глубь зырянской земли, проповедуя в деревнях Слово Божие, ставя вокруг часовни и крестя зырян во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

В селении Гам, подстрекаемые гадателями, кинулись на Стефана местные жители.

– Уходи от нас! Иначе убьем тебя, – грозили Стефану язычники.

Но святой Стефан не повернул назад. И отступили язычники, заметив дивный свет, исходящий от лика праведника. А некоторые пожелали креститься. Правда, вера жителей Гама оказалась некрепкой. Вскоре, как только покинул селение святой Стефан, они вернулись к своим богам.

– Слепым оказался Гам, – горько изрек Стефан, узнав о происшедшем. С тех пор и до нынешних дней за всей той волостью закрепилось название «Слепой Гам».

В Усть-Выме Стефан срубил тесную келейку, неподалеку от зырянской кумирницы. Возле той кумирницы стояла необыкновенной величины береза, почитавшаяся зырянами как божество. Местные волхвы страшно обеспокоились нежданным гостем, поселившимся на их земле. И однажды по наущению их собралось вокруг кельи Стефановой около тысячи зырян, вооруженных луками и стрелами. Они кричали и шумели, осыпая праведника угрозами, если тот не выйдет к ним тотчас из своей кельи.

Как только святой Стефан с иконою в руках вышел навстречу, зырян поразила слепота

Но как только святой Стефан с иконою в руках вышел к ним навстречу, зырян поразила слепота. Воины терли глаза, тщетно надеясь прозреть, иные падали в траву, проливая слезы отчаяния, другие стояли неподвижно, изумленные чудом. Сжалился над ними святой. И по горячей его молитве зырянам вернулось зрение. Кроткими и послушными сделались пермяки. Но вскоре опять озлобились на святого. И очи их в наказание снова поразила слепота.

Четыре раза нарушали зыряне свое обещание. И столько же раз были поражены слепотой. Раскаивались, прозревали и делали то, что им велел святой Стефан: вокруг кельи вырубили все деревья вплоть до Выми-реки, затем и на соседней горе, отделявшейся от первой небольшим ручейком, впадавшим в реку, выкорчевали лес и сделали насыпи и рвы.

На очищенном месте святитель сложил с учениками церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Храм Божий украсил иконами. Рядом с Благовещенским храмом спустя время построил Стефан деревянную церковь во имя святителя Николая Чудотворца. А вскоре и первый на пермской земле монастырь приподнялся на горе – Михаило-Архангельский Усть-Вымский, – ставший средоточием христианства Перми Великой.