Таша вновь и вновь убеждалась, что свадьба — это не только праздник, но и тяжелый труд. Она лишь сейчас поняла, что все не так просто, как может показаться на первый взгляд. В тот момент, когда Чейз делал ей предложение, она не думала об этом. Тогда самым главным было, что сказать папе, как все объяснить гостям и, конечно, как избежать позора.

Результат всех трудов и переживаний — свадьба, которая лишь внешне напоминала обычные свадьбы. Таша не стала ничего менять, даже платье оставила прежнее — из тончайшей, как паутинка, белой ткани. Лиф был расшит маленькими жемчужинами, длинная юбка подчеркивала ее точеную фигурку. Надевая это белое воздушное облако, Таша не могла не вспомнить тот день, когда с подругой пошла выбирать свадебный наряд. Господи, эти бесконечные примерки! Сколько платьев она тогда перебрала, и всего лишь для того, чтобы понравиться Джереми. Таша вспомнила, как он смотрел на нее влюбленными глазами. А сейчас всю эту красоту предстоит увидеть Чейзу, который, конечно же, не оценит ее.

В церкви вдоль скамеек расставили бледно-желтые и белые нарциссы — так захотела Таша. Все было со вкусом, но строго, никаких излишеств.

Эта церковь видела много новобрачных. Не каждый венчавшийся здесь и дававший клятву верности сумел сохранить счастливую семью. И цинизм Чейза в некоторой степени был Таше понятен, но все-таки ей это было неприятно, потому что она очень трепетно относилась к свадебной церемонии, верила в вечную и чистую любовь, хотя самой ей встретить ее пока не удалось.

Когда началась церемония, Таша с дрожью в ногах начала свой путь к алтарю, где ее ожидал Чейз. Следом за ней шли ее подружки в платьях, которые они вместе выбирали и которые переливались всеми цветами радуги. Шествие замыкали две девочки с цветами. Пока Таша шла по длинному проходу церкви, она думала о том, сколько работы проделано лишь для того, чтобы всех убедить в правдивости этого фарса. Через вуаль она осторожно поглядывала на гостей. Судя по лицам, они поверили их игре.

Таша дошла до алтаря и взглянула на Чейза. Его взгляд был далек от взгляда влюбленного жениха. Таша всегда мечтала о свадьбе, но даже в страшном сне не могла представить, что когда-нибудь будет выходить замуж за нелюбимого человека. Лишь одно успокаивало: это заговор во имя спасения.

Священник приступил к выполнению своих обязанностей.

— Если есть здесь человек, которому известна причина, по которой эти двое не могут сочетаться браком, пусть скажет это сейчас или не скажет никогда.

Таша сжала губы, одно только слово может все изменить. Но после небольшой паузы священник продолжил. И вот Чейз начал произносить клятву:

— Я… — Под сводами церкви повисла тишина. После некоторого молчания он продолжил: — Я, Чейз Эдам Закари Таггарт, беру в законные супруги Наташу Сюзанну Мерил.

Пришел черед Таши.

— Я, Наташа Сюзанна Мерил, беру Чейза Эдама Закари Таггарта в законные супруги, — произнесла она машинально, но твердо.

— Объявляю вас мужем и женой, — сказал священник, — теперь вы можете скрепить ваш союз поцелуем.

— Все, пути назад нет, свершилось, — мягко сказал Чейз и быстро коснулся ее губ. Вскоре они уже направлялись к выходу. И оба прекрасно знали, что вся эта церемония чистой воды ложь.

После маскарада в церкви началось еще одно испытание: час позирования перед фотографом, поздравления и пожелания, слащавые улыбки, объятия и смешки. И все это ради того, чтобы альбом для новобрачных был забыт в конце концов где-нибудь в шкафу. Фотограф, конечно, не виноват, ведь он всего лишь выполняет свою работу. Но он даже не догадывается, что в этом альбоме никогда не появятся фотографии детей. И никогда счастливое семейство не склонится над выцветшими снимками.

Чейз смотрел на ее мрачное лицо под вуалью, а в это время фотограф пытался сфотографировать родителей. Молодожены сумели наконец улучить минутку и поговорить.

— Ты в порядке? — спросил Чейз. Таша кивнула. — Хорошо, если это действительно так. Даю пятьдесят фунтов, что ты в данный момент думаешь о прелестных детишках, разглядывающих всю эту ерунду… если, конечно, они появятся.

— Это не ерунда, — прошипела Таша.

— Таша, дорогая, — его голос сверлил уши, — никакой сентиментальности. Неужели ты можешь думать, что наша пара выглядит искренней? Все здесь присутствующие, может быть, и поверили в этот маскарад, но мы-то знаем истинную цену всему.

Она не успела ответить на это оскорбление, так как на них снова налетели с поздравлениями гости. Они пытались пожать им руки, многие шептали Таше на ухо, что наконец Чейзу повезло с девушкой. Потом все наконец разбрелись по залу. Вдруг какой-то пожилой мужчина подошел и взял за руку Чейза.

— Так-так, ты не помнишь меня? — спросил он грубовато-добродушно. — Я — мистер Фиппс.

— Мистер Фиппс, конечно, — учтиво поприветствовал его Чейз.

— О, даже несмотря на то, что ты не узнал меня, я рад видеть тебя. Хорошо, что ты пригласил меня, Джереми. Честно говоря, я тоже сначала не узнал тебя, но это со мной теперь бывает. Да, иногда случается, что маленький чертенок превращается в сердцееда, хе-хе…

— Неужели? — спросил Чейз с каменным лицом.

— Да, жизнь полна сюрпризов. Но не хочу тебя задерживать, Джереми. — И Фиппс удалился в поисках буфета.

— Забавно, — съязвила Таша, — но, в конце концов, в детстве ты был, вероятно, очень милым ребенком.

— Ты не присутствовала при моем рождении.

— Но я видела твои фотографии. Все маленькие чертенята вырастают в сердцеедов и обманщиков.

— Очень плохо совать нос в чужие вещи.

— Согласна, но я больше ничего не смотрела, — смущенно ответила Таша, — ты же знаешь, я не перейду границы дозволенного.

— Напрашиваешься на комплимент? Ты молодчина, Таша, и мне приятно говорить тебе это.

Она изумленно посмотрела на него.

— Наташа, ты принцесса из сказочной страны, — торжественно произнес Чейз, — банально, но это правда. Ты только посмотри на свои волосы. И какого же они цвета? Ни блондинка, ни брюнетка, ни рыжая. Цвет твоих волос играет на свету, поражая калейдоскопом оттенков. Посмотри, какие у тебя глаза. Какого же они цвета? Скорее всего, цвета морской волны. Зеленые? Нет. Серые? Нет. И опять все зависит от света. — Он смерил ее взглядом. — Интересно, почему я не видел твоих фотографий? Ведь это настоящее преступление — скрывать такую красоту. В ней есть нечто таинственное, и техника, к сожалению, не сможет это передать.

Таша была потрясена его речью. Она не могла поверить, что Чейз способен на подобное. Вероятно, он смеется над ней. Хотя в данный момент он, похоже, не шутит. Но все-таки не стоит слишком уж доверять его сладким речам.

— Ты не веришь мне? Неужели ты никогда не хотела попробовать себя в роли фотомодели? Чем нехороша такая работа, ведь женщины так любят крутиться перед зеркалом?

— Я… я… — смутилась Таша. — Знаешь, нам лучше пойти к гостям.

Застолье было еще одной проблемой. Присутствовали все их родственники: папы, мамы, тети и все их многочисленные мужья и жены, — никто из них не хотел пропустить такое событие. Здесь было бесконечное количество людей, и каждый подзывал Ташу к себе, чтобы сказать, как ее любит, расспросить о свадьбе, и все обижались, если Таше приходилось прерывать себя на полуслове.

Она вспомнила, скольких мучений ей стоило спланировать, кого с кем посадить, и в конце концов она просто кинула жребий. По левую руку от нее сидел счастливый отец, рядом — его вторая жена, потом — мама со своим третьим мужем. Мама пыталась язвить в ответ на различные замечания отца, но он аккуратно всякий раз переводил разговор на другую тему. Здесь же была и тетя Моника со своим очередным супругом и, конечно, отец Чейза. Таше было приятно видеть их всех. Но вдруг сейчас захотелось, чтобы кто-нибудь поругался, подрался, так как они все до безумия надоели ей своими советами и пожеланиями.

Чейз с сочувствием посмотрел на свою поникшую жену и постучал ножом по бокалу.

— Тишина! — прогремел он, обводя взглядом удивленные лица, но сразу же улыбнулся. — Должен сказать, что вы уже замучили мою жену. Если кто-нибудь посмеет дать нам еще хоть один совет, я вышвырну его из этой комнаты.