- Женя?! – меня всего передернуло от восторга.

- Ты хотел меня видеть, любимый?

- Но я…

- Я знаю…Ты хотел представить какую-то Светку, а получилась я?

- Да, но…

- Значит, подсознательно ты хотел увидеть меня.

- Ух ты…

- А вот я тебя не вижу.

- В смысле?

- Ты хотел меня увидеть. Ты представил, как смотришь на меня, как говоришь со мной. Появилась я, твои глаза и твой рот. Ничего лишнего.

Я машинально взглянул вниз. Ног не было. Как, впрочем и рук, и всего остального тоже.

- Я, кажется, начинаю понимать…- проговорил я, снова, как будто закрыл глаза и подетально обрисовал свой образ, стоящий напротив образа Жени.

- Значит, ты себя так представляешь? – засмеялась она. – Красавчик.

- Ну-у…- засмущался я.

- Теперь понял в чем, так сказать, суть вопроса? – с улыбкой спросила Женя подражая голосу Генерала.

- Да. Это, так сказать, несколько необычно, но, кажется, я понял, что мне нужно делать, - похотливо улыбнулся я.

- Слишком не заигрывайся, - лукаво сказала Женя. – Наверное, ребята волнуются. И помни, что я - всего лишь плод твоего неуемного воображения.

- Заметано.

Я закрыл глаза, представил, открыл.

Она стояла напротив меня абсолютно голая.

- Дурак.

- Пардон. Не смог удержаться.

Я снова закрыл глаза. Сосредоточился и …

Мы стояли на берегу пустынного песчаного пляжа. Синее море, приятный легкий ветерок, яркое теплое солнце на небе с редкими пушистыми облаками. Она, прекрасная в голубом купальнике и развивающимися на ветру огненными волосами и я – в плавках и, почему-то, с маской в левой руке.

- Искупаемся? – предложил я. – Где ещё в феврале такое провернешь?

Она засмеялась, обняла меня и поцеловала. Мы побежали к морю, взявшись за руки. Вода была изумительной. Прямо, как по заказу. Хотя, чего это я? Ведь я же её и придумал. Мы резвились в воде, как дети. Но, как взрослые занимались любовью на горячем песке. Поток возбуждения, казалось, захватил нас обоих и понес в мир чувств и романтики. Одного пляжа нам оказалось мало, и мы перенеслись в снежные горы. Нам нисколько не было холодно, снег таял под нашими телами, но мы не останавливались. Мы продолжали любить друг друга еще и еще. Мы не уставали. Нам ничего не хотелось, кроме как быть рядом. Всегда и повсюду. Мы были на ромашковом поле, где сверху на нас сыпались розовые лепестки. Были в облаках, которые по моей прихоти обернулись, вдруг, мягкими перинами. Были на космическом корабле, в невесомости, но недолго, потому что постоянно что-то задевали в порыве страсти и отскакивали, как мячики от стенки к стенке. Были даже на столе в зале заседания парламента. Не знаю, чего мне в голову взбрело…

Но, как это ни печально, надо было останавливаться. По моим биологическим часам и так прошло уже примерно часа четыре. Я представил свою квартиру, и мы оказались прямо на кухне. Попили чаю с малиновым вареньем.

- Мне, пожалуй, пора. Да? – грустно спросила Женя.

Я так же грустно кивнул головой.

- Разыщи скорее своего …своего…В общем, возвращайся ко мне настоящей. Я люблю тебя и очень скучаю.

Она встала, обняла меня, смачно поцеловала и ушла.

Точнее, это я сделал так, что она, якобы, вышла из квартиры. На самом деле она просто исчезла из моих мыслей.

Я вздохнул и собрался. Все-таки, мысли о Жене принесли в мое сознание какую-то ясность и спокойствие.

“Куда же я мог тебя запихнуть, друг мой любезный?” – думал я, прикидывая варианты.

“Ведь, если рассуждать логически, то это должно быть какое-то особенное место. Особенное…А, если попробовать просто представить себе его и он появится? Ха! И как я раньше-то не допер!...Нет. Нет-нет. Появится-то он появится, но…Опять же – это будет только плод моего воображения, а не настоящий…настоящий…Кто?! Настоящий я?! Настоящий Сева?! Признайся себе, ведь ты боишься его. Боишься, что он появится и вычеркнет тебя из жизни. Сотрет, так сказать, как ненужный параграф в учебнике своей истории. А что ему еще остается? Он тебя спас, а ты отплатил ему полной изоляцией. Ты, как последний подонок, занял любезно предоставленное им существование, а его самого засадил куда подальше, чтобы не мешался. Ты бессовестно влез в его жизнь, отобрал у него друзей и любимую женщину. И теперь ты думаешь, что он все забудет и простит тебя? Какая беспечная наивность! Да он сотрет тебя в порошок и ещё плюнет в то место, где он просыплется. И останется от тебя только убогая, грязная кучка… Если вообще что-нибудь останется. Господи, как стыдно-то. Стыдно и страшно. Хочется залезть куда-нибудь подальше. Исчезнуть. Спрятаться так, чтобы тебя никто никогда не нашел. Как в детстве прятался от отчима, когда он в очередной раз приходил пьяным и показывал кто в доме хозяин. Матери тогда сильно доставалось, а ты успевал незаметно залезть на антресоль. Тебе было страшно. Ты прекрасно слышал, как они ругаются, но ты был в безопасности. Ты был уверен, что отчим в пьяном угаре навряд ли полезет туда. И что теперь? Тебе опять надо прятаться? Только уже от проблем более тяжких, чем пьяный отчим...Да, дружище, ты опять струхнул…” – мой взгляд неосознанно уперся в край антресоли, который виднелся в коридоре через дверной проем кухни. Я некоторое время смотрел на него… Смотрел на него… Смотрел…

“Черт! – мысленно я стукнул себя по лбу. – Ну конечно! Ха! Антресоль! Ё-моё… Я же её так и называл – “мой тайник”! Так вот куда я тебя заныкал, Сева!”

Я встал, взял табурет и подошел к антресоли. Мое придуманное сердце колотилось в бешеном ритме. Или это колотилось настоящее, а придуманное только повторяло его ритм?

Я боялся. Я очень боялся, когда брался за ручку.

Тем не менее, глубоко вдохнув, я открыл дверцу.

И…Пусто. Ничего. Темно. Совсем ничего. Очень пусто и темно. Я пошарил рукой, но ничего не нащупал. Даже дна! Странно. Я представил себе дно антресоли. Пошарил рукой снова. И опять ничего! Заглянул под антресоль – дно было. Внутрь – дна не было! Под – было! Внутри не было!

- Ты решил поупражняться? – вдруг донеслось из кухни. Я чуть не навернулся с табуретки. Осторожно заглянул в кухонный проем.

За столом сидел парень очень похожий на меня. Точнее он был бы моей точной копией, если бы не длинные волосы и небольшой шрам на верхней губе.

- Всегда хотел отрастить себе волосы и посмотреть, как я в них буду выглядеть, - сказал он, как будто прочитав мои мысли. - Ну? Чё застыл? Давай присаживайся. Поболтаем.

Я, с опаской глядя на него, осторожно сел за стол напротив.

- Добрый день, - сказал я. - То есть, вечер. То есть…, - я осекся и посмотрел в окно.

- Не парься, брат. Сейчас то время, какое ты сам себе представишь, - он улыбался. Я немного осмелел.

- Ты - Сева?.

- Какой ты догадливый, Серега, - с известной долей сарказма сказал он.

- Это мое имя? Я забыл, что меня так зовут, - улыбнулся в ответ я.

- Понимаю, - сказал он. – Ты – Андреев Сергей Васильевич. В своем мире – специалист по железнодорожной автоматике… Был.

- Железнодорожник?! – удивился я. – И кому это я так насолил, что меня хотели убрать? Конкуренты из метрополитена?

Сева неожиданно засмеялся.

- Чего смешного?

- Прости, - сказал он, - просто, именно в метрополитене ты и работал.

- Вот блин! Там, наверное, интересно?

- Тебе видней.

- Но я ничего не помню.

- А вот это как раз-таки поправимо, - сказал он.

- Ты серьезно?!

- Абсолютно. Большая часть твоих воспоминаний сейчас со мной - в моей, то есть, в твоей антресоли. Поэтому давай обсудим с тобой наши дальнейшие действия по слиянию.

- Но откуда ты так осведомлен? Ты же был заперт все это время.

- Верно. Вот уж никогда не думал, что буду жить под потолком, - он рассмеялся. – Ловко ты меня запрятал. Спасибо тебе.

- Спасибо? За что?

- Ты неосознанно спас мне жизнь.

Я недоуменно смотрел на него.

- Дело в том, что я сильно “фоню” в эфире, и Они запросто могли меня вычислить. Ты же, хоть и копия меня, но все равно фонишь несколько иначе.