— Значит, строительство надземной части идет полным ходом, но под землей все осталось по-прежнему, как и восемьдесят лет назад. Когда вы займетесь Залом?

— Скоро, — ответил Винсент, — как только закончим наверху.

— Что ж, — вздохнула вампирша, — будем считать, что я вам поверила. Итак, последний вопрос, из-за которого, собственно, как ты правильно подметил, меня сюда и направили. Где Максимилиан и его новообращенная?

Галина Викторовна тут же встала со своего места и скрылась в одной из комнат. Через минуту она появилась снова, ведя за руку Вику. Позади шел Макс, которого многое связывало с Айонелой. Когда он узнал, что к ним едет именно она, он уже заранее обрадовался, потому что знал, что никакого приговора она все равно ему не вынесет. Едва увидев ее, он успел подмигнуть ей, получив в ответ довольную улыбку.

Галина Викторовна вывела Вику на середину Зала. Айонела стала с любопытством разглядывать ее. Все ждали ее первого вопроса, но она не торопилась. В большом ожидании была и сама Вика, ведь сейчас решается ее дальнейшее существование. Но все же ее голова была забита совсем другими мыслями, а глаза продолжали выдавать страх.

— Она чего-то боится, — начала говорить Судья.

— Разумеется, — сказал Винсент, — она стала такой всего несколько дней назад. Она напугана неизвестностью.

— Почему от нее несет животной кровью? — внезапно спросила Айонела.

— Она сама решила попробовать крови животных, чтобы сравнить вкусы, — ответила Галина Викторовна.

— Я хочу, чтобы вы замолчали, а отвечала только она, — приказала вампирша. — Скажи, Виктория, ты хотела, чтобы тебя обратили или это было совершено против твоей воли?

— Хотела, — нерешительно произнесла Вика.

— Почему?

— На это много причин, — она отвечала заранее заученным с Максом текстом, пытаясь говорить все дословно. — С детства я была духовно слабой. Мои родители уделяли мне мало внимания, мне не хватало любви. Друзей у меня не было, потому что я тяжело сходилась с людьми. Моя работа была скучной и рутинной, она не приносила мне удовлетворения. Много раз я пыталась покончить с собой. Именно благодаря Максимилиану я обрела смысл своего существования.

— И в чем этот смысл? — продолжала допрос рыжеволосая Судья.

— Мне хочется жить.

— У тебя были братья или сестры?

— Да, брат. Он руководитель стадиона, — не задумываясь, ответила Вика.

— Тебе не жаль его и своих родителей, которых тебе пришлось бросить?

— Я их не бросала. Я надеюсь на Ваше понимание, и хотела бы, чтобы Вы позволили мне остаться здесь для того, чтобы я иногда могла их навещать.

— Разве тебя не предупредили, что родственные связи вампиров с людьми запрещены в Клане? Ведь ты можешь подвергнуть себя и своих собратьев опасности.

— Предупредили, — кивнула Вика. — Но я хотела бы принимать участие в восстановлении Зала и еще какое-то время провести здесь, чтобы убедить родителей в том, что хочу уехать отсюда навсегда.

Айонела откинулась на спинку кресла и улыбнулась.

— Молодец, — произнесла она. — Текст выучила хорошо.

— Ты ничему не веришь! — не выдержав, воскликнул Винсент. — Ты во всем видишь только ложь! Ты получила ответы на все свои вопросы, по Закону ты должна вынести приговор и уехать. Не смотря на это, мы согласны на твое пребывание здесь, чтобы проконтролировать нашу деятельность. Но ты уже злоупотребляешь своим положением и «перегибаешь палку»!

— Тогда отправь на меня жалобу в Совет, — спокойно сказала Айонела. — Посмотрим, что из этого выйдет. Ты даже не замечаешь, что своей агрессией еще больше убеждаешь меня в моей правоте.

Винсент тяжело вздохнул, буквально грохнулся в небольшое пыльное кресло и тихо произнес:

— Ты издеваешься над нами.

— Вижу, что вы уже на взводе, — с наслаждением сказала вампирша. — Как мне это нравится. Хорошо, на этом все вопросы исчерпаны.

— А как же приговор? — спросил Винсент, приподняв одну бровь.

— Дальше будет видно. Я вынесу свой вердикт после собственного расследования, — она откинула пустой бокал в сторону и встала с кресла. — А сейчас хочу прогуляться по лесу. Давно я здесь не была, — она решительно зашагала к выходу, оставляя всех с испорченным настроением.

Когда за Айонелой захлопнулась дверь, Вика упала на колени и выдохнула. Винсент сразу стал пить кровь прямо из графина, а Галина Викторовна закурила. Каждый из них нервничал, у каждого все мысли сбились в кучу.

— Я не хочу быть такой, — прошипела Вика.

— Теперь уже поздно, — сказал Винсент. — Тебе не только придется навсегда остаться такой, ты будешь делать все, что мы тебе прикажем. Ты будешь подчиняться нам и держать язык за зубами. Айонела почувствовала твой страх, ты должна его преодолеть.

— Как? Как, если я знаю, что скоро меня убьет та тварь?!

— Замолчи! — закричал Винсент. — Ты уже мертва! Хуже этого в твоей жизни уже ничего не может случиться.

Он упал в кресло и от усталости закрыл лицо руками.

На улице были густые сумерки. Юля сидела за столом на кухне и пила чай. По телевизору на городском канале шли новости. Одновременно она смотрела их и общалась с матерью. Марина Алексеевна рассказывала что-то о работе, когда Юля услышала из новостей о новом стадионе.

— Наконец нам удалось взять интервью у секретаря Винсента Ковальского, который спонсирует процесс этого колоссального для нашего города строительства, — говорил корреспондент, а позади него стояла Галина Викторовна. — Скажите, пожалуйста, — обратился он к ней, — когда же состоится открытие такого большого подарка жителям нашего города?

Юля отставила чашку с недопитым чаем в сторону и прошептала:

— Секретарь Винсента Ковальского?

Марина Алексеевна с удивлением взглянула на дочь и спросила:

— Что такое?

Но Юля молча смотрела на экран телевизора.

— Мы понимаем, что всем хочется, чтобы стадион был открыт как можно скорее, — улыбаясь, говорила Галина Викторовна. — Но нужно набраться немного терпения. Много времени у нас отнял снос старой фабрики, вывоз мусора, подготовка площадки. Теперь нас ждет самая большая и трудная работа.

Чем больше Юля слушала ее, тем сильнее росло ее чувство ненависти. Она стиснула зубы и сжала кулаки, понимая, почему некий бизнесмен из Европы до сих пор не показался на люди. Он — вампир, и неизвестно, сколько еще их прибыло в город. Сразу же возник вопрос «Для чего? Какова их цель?» Юлю пугало то, что они могут поработить людей или превратить их в себе подобных, как это произошло с ее подругой. Она уже не слышала голосов из телевизора, она была полностью поглощена своими мыслями. Она стала чувствовать прилив сил и решимости. Тело словно наливалось энергией. Она почувствовала необычайную легкость, как в тот вечер в лесу. И тут ее мать соскочила из-за стола и с ужасом в глазах прижалась к стене.

— Нет, — дрожащими губами прошептала она, — только не это, — она закрыла глаза и отвернулась.

Юля не понимала ее реакции, но более она не понимала свое состояние. Она не просто видела свою мать, она видела ее насквозь — ее больной позвоночник, ее бешено стучащее сердце, быстро работающие легкие. Она слышала все шумы и голоса из соседних квартир, учащенное дыхание своей матери, и то, что удивило ее больше всего, — она слышала, как по венам матери течет кровь, это было похоже на шум течения реки. В недоумении Юля подскочила с места и кинулась в ванную, где взглянула на себя в зеркало. Отражение было настолько пугающим, что в ее жилах застыла кровь. Глаза были черными, как темная бездна, сосуды на лице слегка вздулись и потемнели, устрашающими были и четыре острых клыка. Юля закрыла рот рукой и увидела на ней длинные когти. Взглянув на эти ужасные руки, которые казались чужими, она попятилась назад от зеркала, прочь от этого кошмара. «Это сон» — снова успокаивала Юля себя, но проснуться так и не удавалось. В безмолвной панике она стала пытаться обломать эти когти, но чувствовала лишь боль. Ничего не понимая, она стала кидаться от одной полки к другой, чтобы найти какие-нибудь ножницы или нож. Найдя в одном из ящиков тумбочки лезвие, Юля стала быстро срезать свои когти. Она резала их, ломала, пилила, но они отрастали снова прямо на глазах. Руки уже были исполосованы, из ран бежала кровь, но Юля не успокаивалась. «Черт! Что со мной?! Ведь меня не кусали!» — думала она. Поняв, что ее методы не помогают, она бросила лезвие в раковину, и посмотрела на быстро заживающие порезы на руках. Через несколько секунд на них не было ни одной раны. Юля снова взглянула на свое отражение, все было в порядке. Потом снова на руки — никаких когтей. Однако в ванне была кровь. Девушка стала торопливо ее смывать, обдумывая произошедшее. «Может у меня просто поднялось давление, и пошла носом кровь? Может все это галлюцинации?» Убрав за собой, она стала умываться холодной водой, пытаясь прийти в себя. Но голова все равно кипела. Юля снова и снова вглядывалась в свое отражение, разглядывала свои руки, прощупывала ногти. Все было в порядке.