Трудно было предположить, что на танкере есть гидроакустическая аппаратура. Мы двинулись за ним.

Мы шли под перископом, тщательно повторяя все маневры танкера. Немецкое судно поравнялось с островом, лежащим у входа в фьорд. В перископ было видно, как корабль запросили с наблюдательного поста, расположенного на острове, ратьером. Темнело. Вспыхнувший прожектор тщательно ощупывал узкое горло пролива.

Вряд ли можно было даже под перископом проникнуть в бухту незамеченными.

Газиев выждал, пока сторожевой корабль ушел на север, и еще раз поднял перископ. Секунду раздумывал и решительно приказал:

— Всплывать!..

…Мы шли в надводном положении средним ходом, не скрываясь, так, как если бы возвращались из похода на свою базу.

На мостике стояли мы с Газиевым, Шухов у руля и сигнальщики.

Танкер уже почти скрылся из виду. Мы шли как бы по его следу. Все ближе был яркий луч прожектора, пересекающий пролив. Впрочем, и без прожектора было еще достаточно светло, чтобы разглядеть длинный корпус нашей подлодки.

— На острове наблюдательный пост! — предупредил сигнальщик Блинов.

— Знаю, — негромко уронил Газиев.

И тут же на острове вспыхнул острый луч ратьера.

— Сигнальный фонарь! — воскликнул я. — Нас заметили!

— Отвечать, товарищ командир? — спросил сигнальщик.

— Конечно!

— Что?!

— Ответь… — Газиев секунду помедлил. — Ответь: «Ищу эскадру. Покажите место». Быстрей!

— Есть!

Блинов стремительно замигал ратьером.

Пост на острове несколько мгновений молчал. Очевидно, наблюдатель тщетно пытался разгадать странный сигнал. Затем ратьер с острова замигал вновь.

— Просят повторить! — возбужденно «перевел» Блинов.

— Уважь хозяев! Повтори!

— Есть!

Наклонившись к переговорной трубе, Газиев скомандовал:

— Полный вперед!

Мы вошли в залив. Мы были в самом логове врага, в подлинном осином гнезде.

— Товарищ командир! Запрашивает наблюдатель на рейде! — доложил сигнальщик.

— Ответьте: «Нужен врач. На борту эпидемия». Сам соображай, действуй быстрей! — Газиев снова склонился к переговорной трубе. — Вперед самый полный! Все, что можно! Носовые аппараты — товсь!

Мы влетели на внутренний рейд. Еще секунда, другая, и немцы должны были опомниться…

Впереди у причалов стояли корабли. Тральщики, сторожевики. Два эсминца. Подходил к причалу транспорт, послуживший нам проводником. А чуть дальше у пирса возвышался затянутый переплетом маскировочных сетей от налетов авиации громадный тяжелый крейсер.

— Право руля! — скомандовал Газиев. — Стоп! Так держать!

Шухов развернул лодку. Мы шли прямо к крейсеру.

— Запрашивают с берега! — выкрикнул сигнальщик.

— Ответь! — Газиев сжал кулаки. — «Смерть фашистским гадам!»

— Есть!

Крейсер стремительно приближался.

— Залп!!!

Вздрогнула лодка. Прочерчивая четкий след в темной воде, вылетели четыре торпеды. Не было нужды скрывать их — крейсер не мог увернуться от удара. Он надежно стоял у причала.

Над гаванью завыл отчаянный сигнал сирены. Появились стремительно бегущие по палубам кораблей команды. Срывались чехлы с орудий. Их стволы разворачивались в нашу сторону. Забили крупнокалиберные пулеметы.

Двойной взрыв потряс порт.

— Срочное погружение! — скомандовал Газиев.

Сбегая с мостика, мы еще успели увидеть, как накренился огромный борт крейсера. Рядом ярким пламенем вспыхнул танкер, только что пришедший в порт. В него попала одна из торпед. Пламя было ярко-оранжевым. Танкер, видимо, доставил в порт авиационный бензин.

Ослепительный оранжевый факел высотой метров в двести пятьдесят взметнулся над заливом…

19.23. Срочное погружение.

19.24. Сильный удар носовой частью лодки о грунт. Вероятно, наткнулись на подводную скалу.

19.26. В шахте от удара разошлись швы. Во второй отсек просачивается вода.

19.27. Аварийная тревога.

19.31. Во второй отсек хлынула вода. Переборочные двери задраены. Люди в отсеке остались на местах. Ведут борьбу с поступающей водой.

19.33. Шум винтов сторожевика над нами.

19.37. Вода продолжает поступать во второй отсек. Лодка проваливается на глубину.

19.40. Продули уравнительную цистерну. Корабль продолжает погружаться.

19.42. Дали воздушный пузырь в носовую группу. Положили горизонтальные рули на всплытие. Лодка по-прежнему погружается.

19.43. Шесть разрывов глубинных бомб в непосредственной близости от корабля. Погас свет. Перешли на аварийное освещение.

19.45. Еще несколько разрывов глубинных бомб.

19.48. Командир приказал самым малым подвести лодку к причалу. Вряд ли немцы будут нас там искать.

19.55. Подошли к пирсу. Шумы винтов катеров. Видимо, на поверхности спасают команды торпедированных нами кораблей.

19.57. Разрывы бомб за кормой.

19.59. Легли на грунт. Команда второго отсека пытается заделать щели в шахте. Пущены в ход все водоотливные средства.

20.15. Несмотря на все принятые меры, вода продолжает поступать в отсек. По сообщению старшины отсека, она поднялась выше второго яруса коек.

20.20. Положение во втором отсеке критическое. Люди там на краю гибели.

20.25. Командир БЧ-3 лейтенант Сердюк, находящийся в первом отсеке, просит разрешения открыть переборку и помочь товарищам в соседнем отсеке.

20.27. Командир разрешил лейтенанту Сердюку и торпедистам войти во второй отсек.

20.30. Открыли дверь переборки. Воду перепускают в первый отсек и откачивают за борт. Аварийные работы возглавил лейтенант Сердюк.

20.45. Командир приказал загерметизировать оба отсека и создать в них противодавление, чтобы не допустить дальнейшее поступление воды в лодку.

20.50. Клапан аварийного осушения оказался засоренным. Работу приходится вести под водой.

20.57. Пытаясь открыть клапан, погиб старшина торпедистов парторг лодки мичман Митрофанов. Он случайно под водой коснулся гаечным ключом отсечной подстанции.

20.59. Командир приказал снять электропитание первого и второго отсеков.

Работы в аварийных отсеках продолжаются в полной темноте.

21.04. Шум винтов сторожевика. Работы временно прекращены.

21.09. Сторожевик ушел.

21.17. Лейтенант Сердюк доложил, что удалось открыть клапан. В отсек дали сжатый воздух.

21.25. Уровень воды в аварийных отсеках понижается.

21.28. Аварийная тревога в третьем отсеке. Вода из второго отсека по трубе вентиляции хлынула сюда. Грозит залить аккумуляторные батареи.

21.35. Старшине второй статьи Кулагину и матросу Шмакову удалось заглушить трубу.

21.39. Разрывы двух глубинных бомб по корме.

21.45. Аварийная тревога в пятом отсеке. В магистрали низкого давления выбило пробку. Быстро поступает вода.

21.50. Авария в пятом отсеке ликвидирована благодаря быстрым и смелым действиям старшего матроса Лаврикова.

21.52. Разрывы глубинных бомб приблизились к нашему месту. Все работы на лодке прекращены.

21.59. Глубинные бомбы рвутся в непосредственной близости от нас.

22.05. Взрывы глубинных бомб грозят разрушить корпус подлодки…

15 февраля (продолжение). …Не знаю, прочтут ли когда-нибудь эти строки. Но я решил записывать все до последней минуты, до последнего мгновения. Если есть хоть один шанс из миллиона, что люди когда-нибудь узнают о моих товарищах по походу, об их подвиге, то я обязан сделать все, чтобы воспользоваться этим единственным шансом. Это мой долг.

Нет уже больше с нами Петра Сергеевича Митрофанова, нашего парторга, самого старшего по возрасту человека на корабле, старого коммуниста, на которого я мог положиться в любую минуту.