Мы вновь спустились по ржавому трапу. Из кормового отсека тянуло горьковатой окалиной металла. Вырезанная автогеном круглая дверь обнажила горловину прохода.

Луч фонаря упал за переборку. И тут же послышался взволнованный возглас идущего впереди офицера:

— О-о! Смотрите!

Все сгрудились у входа в отсек.

Эта часть узкого пространства у торпедных аппаратов была герметически закрыта и не пострадала от воды. Свет фонарей вырвал из темноты рельсы для подвоза торпед, баллоны с сжатым воздухом, штурвалы и клапаны.

Все замолчали. Стоявшие у входа офицеры сняли фуражки.

Я с трудом протиснулся вперед. Луч фонаря, скользнув по дну отсека, осветил прикрытые истлевшей одеждой останки моряков…

Они сидели и лежали в тех позах, в каких застала их смерть два десятка лет назад. Рядом валялись кислородные маски, побуревшие бинты.

Старший офицер переступил комингс и вошел в отсек. Мы последовали за ним.

Я не стану описывать ужасные подробности открывшейся нам картины.

Рядом с одним из погибших лежала толстая тетрадь в кожаном переплете. Я поднял ее. Некоторые страницы тетради сохранились. Записи были сделаны крупным четким почерком на незнакомом мне, по-видимому славянском, языке.

Офицер осветил фонарем надписи на табличках приборов.

— Это русские! — проговорил моряк.

…Сейчас, когда я диктую по телефону эти строки, весь город уже облетела сенсация. Находка затонувшей советской подлодки кажется совершенно загадочной. Эксперты только разводят руками. Они уверены, что в годы второй мировой войны ни одна советская подлодка не могла проникнуть в этот район Атлантики. Русский подводный флот действовал главным образом вблизи собственных баз на Балтике и в Черном море. Правда, советские подводные лодки очень активно действовали на севере. Но и здесь, насколько известно, они не выходили за пределы Баренцева моря. Появление советской субмарины на юге Скандинавии казалось невозможным. Ближайшая база русских подлодок была за полторы тысячи миль отсюда, где-то возле Мурманска.

И тем не менее обнаруженный в заливе корабль, несомненно, советский.

Найдено несколько полуобгоревших страниц судового журнала подводной лодки номер «С-716». Это соответствует обозначениям, принятым в русском флоте во время минувшей войны.

Передо мной лежит тетрадь в кожаном переплете. Это, пожалуй, самая важная находка. В герметически закрытом отсеке тетрадь пощадило время. На обратной стороне обложки сохранилась часть надписи, которую мне перевел моряк, знающий русский язык:

«Сергей Самарин. Борт «С-716». В случае моей гибели отослать по адресу: Влад…».

Очевидно, это дневник. Необычайное волнение охватывает меня, когда я перелистываю его выцветшие страницы…

Как попала сюда таинственная субмарина? Сумеем ли мы приоткрыть завесу над этой трагедией минувшей войны?

27 апреля 196… г.

…Наших читателей, безусловно, взволнует трагическая находка в Стангер-фьорде. Вероятно, обращение к архивам военных лет и документам, найденным на борту корабля, позволит нам восстановить ход событий, приведших к появлению и гибели «семьсот шестнадцатой» у южных берегов Скандинавии.

Март 1943 г. База Полярное.

…В ночь на 13 февраля отряд в составе подводных лодок «С-711», «С-712», «С-713», «С-714», «С-715» и «С-716» находился вблизи побережья континентальной Европы. «С-716» шла головной, в четырех-пяти милях впереди основной группы. В 5 часов 00 минут по Гринвичу был очередной сеанс радиосвязи. Все лодки отряда находились в надводном положении. Командир «С-716» капитан-лейтенант Газиев в 5 часов 11 минут первым закончил передачу. На лодке все было в порядке. Горизонт в пределах ночной видимости чист. Лодка должна была продолжать движение на норд-норд-ост.

В 5 часов 58 минут флагманский радист, державший связь с «С-714», внезапно принял вызов «С-716» и обрывок радиограммы: «Замечен… Ухожу на…»

Затем связь оборвалась. Я приказал прекратить радиообмен и слушать на волне «С-716». Передача не возобновилась. На неоднократные вызовы подлодка капитан-лейтенанта Газиева не отвечала.

Я приказал отряду прекратить движение на норд, а сам, пользуясь густым утренним туманом, подошел на флагманской подлодке к месту нахождения «С-716». В 9 часов 15 минут мы достигли района, откуда была передана последняя радиограмма.

В течение двух часов мы обследовали район. Однако обнаружить «С-716» и установить с ней связь не удалось.

В 11 часов 10 минут ввиду наступления полной видимости и близости немецко-фашистской военно-морской базы был вынужден прекратить обследование района и перейти в подводное положение.

Отряду было приказано следовать прежним курсом. В районе исчезновения «С-716» осталась подводная лодка «С-714» под командованием капитана третьего ранга Зиновьева.

В 12 часов 20 минут гидроакустик флагманской подлодки Шмугляков доложил, что на зюйд-осте прослушиваются отдаленные взрывы.

Мы легли на зюйд-ост, однако взрывы не повторялись. Возможно, это был слуховой обман.

Периодически всплывая под перископ и вызывая по радио «С-716», подводная лодка капитана третьего ранга Зиновьева пробыла в указанном районе до рассвета 15 февраля. В 8 часов 00 минут 15 февраля ввиду невозможности установить связь с «С-716» командир «С-714» был вынужден отдать приказ о следовании на норд-норд-ост для соединения с остальным отрядом.

Имеющиеся сведения не дают возможности установить причину исчезновения «С-716». Зная капитан-лейтенанта Газиева как человека отважного и безгранично преданного Родине, не могу допустить мысли о невыполнении им до конца воинского долга. Боевое и морально-политическое состояние экипажа «С-716» во время похода было высоким.

Однако должен доложить, что во время последней стоянки краснофлотец рулевой Шухов подал мне рапорт с просьбой о переводе на другую лодку ввиду ненормальных отношений, сложившихся между ним и капитан-лейтенантом Газиевым. (Напоминаю: бывший капитан третьего ранга Шухов Константин Петрович был разжалован трибуналом в рядовые в сентябре 1942 года и направлен на «С-716» согласно настойчивой просьбе командира Газиева.)

В личной беседе со мной капитан-лейтенант Газиев доложил, что он отказался удовлетворить просьбу Шухова. Он был поддержан в этом и замполитом лодки старшим политруком Самариным. Не считая возможным действовать вопреки мнению командования лодки, я оставил рапорт краснофлотца Шухова без последствий…

Фамилия, имя, отчество: Газиев Фахри Мустафаевич.

Год рождения: 1917.

Место рождения: аул Гандых Дагестанской АССР.

Национальность: аварец.

Образование: общее — высшее. Специальное — Высшее военно-морское училище им. Фрунзе в Ленинграде. Окончил в 1939 г.

Присвоенное при выпуске звание — лейтенант.

Семейное положение: женат. Жена — Свиридова Ольга Николаевна, 1920 года рождения. Студентка.

Прохождение службы: Балтийский флот, подводная лодка «М-563». Должность — штурман.

1941 год, январь. Присвоено воинское звание «старший лейтенант». Назначен помощником командира «М-563».

1941 год, май. Переведен для продолжения службы на Тихоокеанский флот.

Тихоокеанский флот. Подводная лодка «Щ-612». Должность — помощник командира.

Май 1942 года. Откомандирован для приемки строящейся подводной лодки типа «С».

Июнь 1942 года. Присвоено воинское звание «капитан-лейтенант».