Стайвэлу было интересно, могут ли они разговаривать в изменённой форме, и решил попробовать.

− Ты спас меня, − сказал он слабым, призрачным, но всё же отчетливым голосом. − Спасибо.

− Я надеялся спасти ещё кого-нибудь, но драколич убил всех так быстро. К тому же, я знал, что друидам нужно было время, чтобы скрыться, — покачал головой Мадислак.

− Ты поступил правильно, − сказал Стайвэл, − Вы, мудрецы, должны выжить, чтобы расправиться с этим.

Он указал на силуэт на западе. Она всё ещё улыбалась, и эта отвратительная улыбка была полна удовлетворения. Словно в ознаменование её триумфа с летнего неба пошёл снег.

Зетриндор смотрел на убитых им и думал, что странно не хотеть их съесть. Но он перестал чувствовать вкус живой плоти, когда превратился в нежить. К счастью, само желание убивать осталось, как и радость от победы. А насколько он понимал, он был победителем, хотя большинство друидов и улизнули от него. Зетриндор уничтожил их защитников, источник их силы и заставил бежать. Неплохо для первого хода в игре, в которую он вступил.

Ссалангэн прилетел на поляну, огляделся и понял, что битва закончилась. Подумав секунду, белый змей направился к одной из хижин, где жили друиды. Зетриндор зашипел и живой дракон съёжился. У Зетриндора и раньше не было трудностей с установлением своего превосходства. А теперь он был драколичем, тогда как остальные ещё только ждали перевоплощения, и это давало ему абсолютную власть.

− Прислужники Миллики сбежали, − сказал Зетриндор. − Кто в форме летучей мыши, кто − ночных птиц. Ты и Ринксалабэкс должны найти их. Отправляйся!

Драколич сомневался, что его слуги смогут поймать хоть кого-нибудь. Люди-волшебники, нужно признать, были хитры, а белые − самые глупые из расы драконов. И только с возрастом такие, как Зетриндор, становились по-настоящему мудрыми и хитрыми.

Однако попытаться стоило. Вдруг белым повезёт. В любом случае, это удержит их подальше от имущества друидов, предоставив Зетриндору возможность поискать сокровища. Возможно, если у него будет хорошее настроение, он и позволит другим драконам собрать монеты, кольца и другое добро с мёртвых.

Приблизившись к лачугам, драколич подумал, что было бы неплохо найти и для себя какую-то материальную выгоду. Саммастер поклялся, что посредством трансформации цветных драконов − белых, красных, голубых, зелёных, чёрных и их младших родственников − он изменит Фаэрун. В будущем мире драколичи будут править, как императоры, как истинные боги.

Это была великолепная мечта, но в реальности всё было сложнее. Сразу после метаморфозы Зетриндора Саммастер заставил его служить другому. Жалкому человечишке. Даже будучи живым, белый дракон не допускал такого унижения и, естественно, поначалу отказался. Но мёртвый волшебник продолжил свои увещевания, обещая, что это лишь на малое время и что это нужно для успеха общего плана. В конце концов, Зетриндор с неохотой согласился.

Может, Саммастер думал, что дракон согласился в благодарность за перевоплощение, новые силы и бессмертие, за защиту от бешенства. Может быть, в какой-то степени. Но драколич также понимал, что волшебник, благодетель драконов, утаил от них несколько секретов. Теперешняя ситуация указывала именно на это. Почему он считал важным помочь деспоту на западе? Как это относилось к его грандиозным планам?

Зетриндор подозревал, что ответы на эти вопросы могут стать ключом к безграничной силе в грядущем мире. И он знал, что искать этот ключ лучше всего, временно потакая желаниям лича.

Даже если он и не узнает ничего, это ещё не значит, что не стоит пытаться. Много военачальников сражались во имя короля или королевы, лишь для того, чтобы понять, что война и им принесёт много полезного.

Начать можно с малого − с имущества друидов.

Зетриндор просунул голову в дверной проём хижины и обнаружил железный котёл над дымящейся ямой. Внутри него пульсировала, словно живое сердце, магия. Кончиком когтя он начертил руну на земле, начав выяснять предназначения варева.

Паря на ветру рядом с Дживексом, Тэган Ночной Ветер пристально вглядывался в всадников, едущих по степи. Авариэль понимал, что его, равно как и миниатюрного дракона, уже заметили, − это была цена полёта на виду у всех. Хоть эльф и видел угрозу издали, находясь в воздухе, но видели и его самого.

Но были ли угрозой всадники? Некоторые кочующие племена вели себя дружелюбно с чужаками. На самом деле чернокрылый эльф вместе с товарищами прибыл в Нарфелл как раз для того, чтобы вести переговоры с подобными племена в то время, как большинство сородичей Кары, от природы награждённые возможностью летать на бо льшие расстояния в самых экстремальных условиях, разыскивали неведомой источник болезни на гораздо менее гостеприимном Севере.

− Может, стоит взглянуть поближе? − спросил Тэган

− Почему бы и нет? − ответил Дживекс. Близился закат: хотя солнце и уже было красным и не оставляло бликов, серебристая чешуя маленького дракончика продолжала переливаться всеми цветами радуги. − Вряд ли они посмеют потревожить нас, когда увидят меня.

Тэган улыбнулся.

− Я подозреваю, что слухи о твоей доблести еще не достигли этого уголка мира. Но всё будет в порядке, стоит лишь соблюдать осторожность.

Сложив крылья, летуны направились к всадникам. По сути, кочевники выглядели абсолютно так же, как и любые другие жители степей, виденные Тэганом с тех пор, как они оказались в этих диких землях, где росли чахлые травы и кочевали стада оленей. Вооруженные копьями, луками и ятаганами, они были тощие и смуглые, а длинные волосы цвета воронова крыла стягивали в конский хвост на затылке. Из-за горделивых манер и любви к яркой одежде и драгоценностям, варвары очень походили на повес Лирабара, что очень изумило Тэгана при первой встрече. Каждый ехал верхом на выносливом, длинноногом нарском скакуне, что так ценились на Севере.

Чем-то эта группа отличалась от остальных, но Тэган с первого взгляда не мог понять, чем именно. В то же время авариэль заметил, что те не проявляют враждебности. Возможно, кочевники попросту таращились во всю на Тэгана и Дживекса. Авариэлей редко когда увидишь, как и волшебных дракончиков. Эльф спикировал вниз, а Дживекс последовал за ним.

− Приветствую! − произнёс Тэган. − Мы с моим другом являемся посланцами Гарета Драконобора, правителя Дамары. Нам нужна информация, которая может послужить на благо всем народам, в том числе и Нарфеллу. Поэтому нам очень хотелось бы поговорить с вами.

Крепкий, с грубыми чертами лица командир, бывший во главе отряда, кончиком копья указал на землю перед собой, давая знак приземлится. В своё время Тэган получал более вежливые приглашения. Однако он сложил крылья и опустился на землю. А Дживекс опять последовал за ним.

Краем глаза Тэган заметил маленького сухопарого всадника сразу за главой отряда, поднимавшего полированный эбонитовый прут с золотым навершием. Авариэль хотел было крикнуть Дживексу, чтобы тот был острожным, но к тому времени палочку уже окутал зелёновато-бирюзовый свет. Сияние было прекрасно, оно завораживало и пленяло душу. Все, что хотел, все, что мог сделать Ночной Ветер, − кружить в воздухе и, не отрываясь, смотреть на подобную красоту.

Рилитар Тенистая вода сказал ему однажды, что очень сложно поработить волю эльфа. Откуда-то из глубин поднялась волна ярости − Тэгану удалось отвести взгляд, и он сразу увидел, что всадники уже приготовили короткие, сильно изогнутые луки и натянули тетивы.

Эльф не мог увернуться от такого количества стрел одновременно, и у него не было времени, чтобы прочитать заклинание. Ночной Ветер взмахнул крыльями, прижался к земле так быстро, как мог. Туча стрел зажужжала над его головой. Авариэль сделал попытку взлететь, но сила тяжести крепко держала его. Тэган скривился от боли в лодыжке и упал на колени. И тут до крылатого эльфа дошло, что странного было в этой группе: с ними не было детей, а из женщин в отряде были только воительницы. Это был боевой отряд, но он не понял этого раньше.