Кара ответила таким высоким арпеджио, что Уилл против воли повернулся к ней. Полурослик не был бы удивлён, последуй его примеру каждая сова, олень, лиса, мышь и даже трава во всей степи. В золотом свечении бард казалась прекрасной как сама Суни Огневласая. Казалось невозможным, чтобы кто-то из наров смог сопротивляться её магии. Пока не прозвучал ещё один крик, достаточно громкий, чтобы не осталось никаких сомнений, что это вопли коня и всадника. Лошади наров были известны своей храбростью, но даже они были напуганы этим звуком. Животные начали пятиться, ржать, мотать головами, а всадники пытались утихомирить их. Радость на лицах кочевников сменилась страхом и недоумением. Маг ударил ближайших к нему наров рукой, а затем отрывисто и резко, словно рубил дрова, выкрикнул магические слова.

Уилл вскочил и раскрутил пращу. Ядро полетело точно туда, куда полурослик и целился − в голову колдуну, но только беспомощно отскочило. Очевидно, ранее колдун наложил на себя заклятие защиты от дистанционных атак.

Нар договорил последнее слово заклинания. Мерцающее кольцо начало растягиваться в разные стороны от колдуна. В то мгновение, как эта волна коснулась Уилла, его суставы так сильно заболели, что он почувствовал себя словно дряхлый старик с артритом.

Но настоящая проблема состояла в том, что эта магия освободила остальных наров от воздействия чар Кары − об этом легко можно было судить по их яростным крикам. Вождь отдал приказ нескольким варварам атаковать барда, а остальным помочь ему найти того, кто подкрался к ним в темноте.

Дюжина стрел полетела в Кару, но они отскочили от защиты драконицы. Однако Уилл сомневался, что магия продержится долго. Хоть и не владея магией, Уилл провёл достаточно времени среди волшебников, чтобы знать, что каждая атака ослабляет невидимый щит.

Он в точности не понимал, что в их плане пошло не так, но то, что ему и его друзьям остаётся только драться, было очевидно. Он метнул ещё один снаряд, и всадник слетел с лошади. Дорн или Рэрун, Уилл не заметил, откуда последовала атака, пустил стрелу в грудь другого варвара.

Павел выкрикнул:

− Нет! Защищайтесь, но не убивайте их!

− Он прав! − крикнула Кара. Как женщина или дракон, она была красива, но в момент превращения выглядела как отвратительное, распухшее нечто. − Не увечьте их…

Колдун наров не дал ей договорить, швырнув в неё огненный шар, ожегший недооформившуюся кристально-голубую чешую. Кара зашипела и отступила назад.

Повернувшись назад к Павлу, успевшему окутать себя красно-золотым сиянием, Уилл сказал:

− И какая идиотская идея на этот раз?

Прежде, чем жрец успел ответить, всадники приблизились к ним. Полетели стрелы. Уилл прижался к земле и опасные снаряды пролетели над ним. Но Павел не был так ловок, и Уилл боялся, что стрелы могли ранить жреца. Когда он в следующий момент поднял голову и оглянулся, он увидел, что Павел был невредим. Защитная аура, кулачный щит и кольчуга, очевидно, защитили его от повреждений.

Уилл мог только молиться Покровителю Воров, чтобы удача продолжала им сопутствовать, потому что только один бог знал, какие неудобства доставляет им запрет на убийства. Нары наступали, праща взметнулась и снаряд, попав одной лошади в голову, отскочил в другую, − оба животных упали. Полурослик надеялся, что всадники выжили после падения. Павел прокричал несколько слов и сделал несколько мистических пасов своим красно-жёлтым амулетом в виде солнца. Чёрная лошадь, цель заклинания, развернулась и помчалась восвояси, унося всадника, несмотря на его крики и попытки остановить животное. Второе заклинание заморозило варвара, словно статую, а его лошадь, чувствуя, что никто ею не управляет, развернулась и погнала в другую сторону.

Но оставалось ещё двое атакующих, которые почти приблизились на расстояние удара. Уилл спрятал пращу за ремень и остановился на миг, обдумывая свои дальнейшие действия. Нары нацелились на него. Полурослик кувыркнулся, уворачиваясь от копыт лошадей и острых ятаганов. Он оказался сбоку от коня и умудрился вцепиться в кожаную одежду всадника. Держаться было сложно, и, пока Уилл попробовал ухватиться сильнее, всадник напал на него. Кочевник не смог из такого положения рубить ятаганом, но он мог бить тяжелым медным эфесом.

Он попал прямо в голову Уиллу − того показалось, что из глаз посыпались искры. Превозмогая боль и ошеломление, он всё-таки умудрился крепко ухватиться за пояс кочевника. Уилл достал свой кинжал и всадил его в бедро наезднику. Шок от раны заставил варвара на секунду прекратить удары. Полурослик стал бить так же эфесом своего кинжала, целясь в почки и солнечное сплетение врага. Нар дёргался и отмахивался. Уилл пополз выше по телу всадника и нанёс удар в челюсть, от чего голова того дернулась назад. Глаза всадника закатились, и он, повалившись из седла, потянул Уилла за собой. Уилл вовремя спрыгнул и, перекатившись через плечо, невредимый быстро встал на ноги.

Но полученный ранее удар давал о себе знать. Его голова раскалывалась, а кровь заливала глаза. Полурослик утёр её и огляделся по сторонам, − он как раз увидел, как Павел отбил щитом ятаган. Сила удара заставила жреца сделать шаг назад, но он так и не прекратил читать заклинание и производить пассы медальоном. Когда он закончил заклинание, глаза кочевника широко раскрылись. Он бросил меч, натянул поводья и, заорав на лошадь, скрылся из виду так быстро, как только мог.

− Да, − сказал Уилл, − может быть, я тоже напугал бы их с помощью магии, если бы я был слишком труслив, чтобы вступить в честный бой.

− Может, я бы дрался, как ты, − сказал Павел, − если бы я, подобно тебе, не знал, как пользоваться головой. Рана не смертельная?

Уилл провёл рукой по рассечённой голове:

− Думаю, нет.

− Жаль.

Павел увидел неподалёку вороного с белыми бабками жеребца одного из наров и направился к нему, ласково подзывая. Лошадь упрямо не хотела подходить. Павел прошептал молитву и взял амулет. Хотя Уилл и не был целью заклинания, непосредственная близость к магии заставила его неожиданно почувствовать себя расслабленным и счастливым, даже если это и казалось глупым в данной ситуации, когда крики битвы, звон железа о железо всё ещё доносились из темноты. Павел снова приблизился к лошади, и жеребец позволил сесть на себя верхом. Жрец Латандера подъехал к Уиллу и посадил полурослика позади себя. Потом он осмотрел поле битвы. Уилл последовал его примеру.

Полурослик отдал нарам должное — они были храбрецами. Даже обращение Кары в форму поющего дракона не заставило варваров бежать с поля боя. Или, возможно, зная, что поблизости притаился еще враг, кочевники просто не имели возможности бежать. Как бы то ни было, они продолжали ожесточённо биться. Путники, избегая ненужных жертв, защищались как только могли.

Кара пела неистовый боевой гимн, вплетая в слова песни магию; драконица вела поединок с чернокнижником наров. Тот атаковал драконицу вспышками острой тени, разрезавшей ей крыло, а Кара ответила на это волной серебряного света, который, казалось, не возымел на колдуна никакого воздействия.

Благодаря силе, данной ему железной рукой, Дорн схватил одного жеребца за шею и опрокинул на землю вместе с всадником. Дживекс ошеломил нескольких нападающих струёй своего мерцающего дыхания, Тэган, зависнув в воздухе, уклонился от атаки копьём и нанёс удар плоской стороной своего эльфийского меча в то время, как Рэрун парировал выпад ятагана древком гарпуна. Это все, что разглядел Уилл, пока Павел не развернул лошадь в противоположном от битвы направление..

− Разве мы не собираемся помочь остальным? − спросил полурослик.

− С ними всё будет в порядке, − сказал Павел. − Если нары приблизятся к Каре, она сама в одиночку их уничтожит. Но, возможно, мы избавим её от такой необходимости.

− Как?

− Остановив Бримстоуна.

− Это он напал на наров? Откуда ты знаешь?

− Потому что я чувствую, что он где-то рядом, как ты бы почувствовал зубную боль. А теперь перестань болтать попусту и смотри в оба.