Все керамические изделия насканцев богато расписаны. Орнаментика посуды Наска ярка и своеобразна. Это антропоморфные изображения, фигуры фантастических существ, изображения человека. На сосудах насканцев мы часто видим реалистично изображенные растения и плодовые культуры (фасоль, кукурузу, красный и желтый перец); а также животных, рыб и птиц. Художники культуры Наска любили изображать колибри и ласточек, ведь именно эти птички приносили с горных склонов весть о весне. Из людей на сосудах чаще всего встречаются воины, рыбаки, танцоры и музыканты. Интересно изображение сидящего музыканта, которого археологи называют «человек-оркестр».

Наряду с реалистическими сценами керамику южноперуанских индейцев украшают и сложные изображения — человеко-ягуаро-птицы, а также хищник из семейства кошачьих, подчас со странным человеческим лицом, напоминающим маску. Выделяются рисунки голов-трофеев, с которыми мы уже знакомы. Но нас прежде всего сейчас интересуют изображения божеств в виде хищника и более реалистичные фигуры обыкновенных животных. Они напоминают другие, в тысячу раз большие по размеру изображения, может быть, самые фантастические рисунки, какие были созданы на нашей планете, — стометровые картины, «нарисованные» кем-то на поверхности земли много веков назад в период существования цивилизации Наска.

Широко распространено мнение, что археологи только и делают, что копают, роются в земле, точно кроты. Но порой необходимо взглянуть на археологию и на предмет ее изучения с большей высоты, с высоты птичьего полета. Именно таким образом было сделано, пожалуй, самое великое археологическое открытие XX века.

В начале 30-х годов в Перу появилась группа молодых людей с необычным намерением: попытаться исследовать прошлое этой страны и памятники ее доколумбовой истории… с самолета! Шел 1931 год. Авиация в Перу еще только зарождалась. Использование самолета в иных целях, чем транспортные или военные, не представлялось возможным. Неужели самолет может заменить молоток геолога? Нет, это звучало слишком фантастично! Кроме того, молодые люди поначалу не вызвали в кругу серьезных ученых особого доверия. Специалистам казалось, что речь идет о прогулке богатых сынков из США, которые, имея состоятельных родителей, могли позволить себе даже собственные самолеты.

Во главе небольшого отряда американских летчиков-любителей стоял Роберт Шиппи, сын биржевого маклера. Действительно, денег и свободного времени у него было предостаточно. Впрочем, он получил кое-какое историческое образование, а главное, был великолепным пилотом. Поскольку летать «просто так» ему уже было не интересно, он предложил своим друзьям следующий план: полетим в Южную Америку, где в неприступных джунглях, в горах и песках пустыни медленно разрушаются интереснейшие памятники древних доколумбовых культур. Сделаем их фотоснимки с самолета. Пусть хотя бы объектив фотоаппарата сохранит для будущих поколений древние сооружения, которые скоро поглотит всеразрушающее время.

Предсказания молодых людей из Нью-Джерси о близкой гибели святилищ и пирамид древнего Перу, к счастью, не исполнились. Да и результаты экспедиции Шиппи оказались совершенно неожиданными. Они превзошли все ожидания! Шиппи объединил свои усилия с усилиями другого молодого человека — Джорджа Джонсона, имевшего значительный опыт в области аэрофотосъемки. Вместе они составили карту обширных областей Перу и, кроме того, сделали десятки тысяч снимков памятников доколумбовых культур— тех, которые уже были известны науке, и тех, о которых она дотоле не имела ни малейшего представления.

С одним из самых фантастических открытий Шиппи и Джонсона мы вскоре встретимся в государстве Чиму. Здесь, на перуанском побережье, куда впервые нога европейца ступила четыре столетия назад, молодые летчики обнаружили 80-километровый извилистый редут— поистине Великую китайскую стену Перу (с той поры ее обычно называют Великая перуанская стена). Об этом, безусловно, самом длинном и с трудом поддающемся обозрению древнеперуанском сооружении никто не знал. А нашли стену молодые люди из Нью-Джерси, по поводу «воздушной авантюры» которых большинство специалистов в лучшем случае недоверчиво пожимали плечами. Первый, кто поздравил их с этим фантастическим открытием, был сам X. С. Тельо, который откровенно признался, что он, посетивший каждый уголок Перу и производивший раскопки в самых отдаленных местах, не имел о ней ни малейшего представления.

Поздравление Тельо и всеобщее признание, завоеванное Робертом Шиппи и Джорджем Джонсоном, реабилитировало не только этих пионеров авиаразведки в археологии, но и воздушную археологию как таковую. Кроме того, успех экспедиции Шиппи— Джонсона доказал, что при археологическом обследовании в Перу именно разведка с самолета обещает дать новые, неожиданные результаты и открытия. И потому нет ничего удивительного в том, что менее чем через десять лет еще один ученый решил посмотреть на творения древних перуанцев с борта самолета. Звали его Пол Косок. В отличие от молодого Роберта Шиппи он как историк, заведующий кафедрой истории Лонг-Айлендского университета был прекрасно подготовлен для решения взятых на себя задач. (При этом он был музыкантом, а также автором ряда талантливых математических работ.) Не будем касаться музыкальных и математических увлечений этого одаренного человека, однако о его исторических интересах расскажем подробнее. Первоначально они вообще не были связаны ни с Перу, ни с древней Америкой. До своего появления в Перу доктор Косок занимался древнейшими культурами Старого Света, главным образом той ролью, которую в истории этих цивилизаций — например, в Месопотамии— играла ирригация. Хорошо ознакомившись с условиями орошения в Старом Свете, он решил установить роль оросительных систем в Южной Америке, а конкретно — в засушливых прибрежных областях Перу. Ведь большие древние ирригационные сооружения не могли быть целиком скрыты под землей, наверняка они должны быть видны с низко летящего аэроплана. В то время, когда в Европе разгорелся пожар второй мировой войны, музыкант, математик и историк профессор Косок приезжает в Перу, садится в самолет и начинает искать каналы древних перуанцев в местах, где некогда существовала великая культура Мочика, а позднее — могучая «империя» Чиму. Летал он и на юг, в район Пампа-де-Наска. Говорили, что на широком пространстве вокруг города с аналогичным названием некоторые путешественники и раньше замечали с самолета «полосы и линии», выглядевшие «в точности как каналы на Марсе».

Каналы на других планетах Косока не слишком волновали, но «марсианские гидрологические системы» в Пампа-де-Наска заинтересовали чрезвычайно. Он полетел туда, чтобы посмотреть на них, и увидел нечто невероятное. На темно-красной поверхности мертвых пустынных плоскогорий проступали желтовато-белые трапеции, треугольники и прямоугольники, часто длиной в сотни и сотни метров, многие из которых на первый взгляд напоминали очертания аэродрома. Вместе с ними по Пампа-де-Наска тянулись бесчисленные, бесконечно длинные полосы, сходящиеся в определенных точках и затем вновь расходящиеся. И посреди этого невероятного хаоса линий были рассеяны гигантские рисунки животных. В одном месте многометровая игуана, в другом— 120-метровая птица или 200-метровый ящер, а в третьем — гигантская обезьяна.

Это было нечто более фантастическое, чем придуманные каналы на Марсе. Поначалу Косок даже не смог дать увиденному определение: не с чем было сравнивать. Он, так хорошо знавший историю высоких культур Старого Света, никогда не видел такой гигантской «картинной галереи».

Когда Косок опубликовал сообщение о своем открытии с приложением десятков высококачественных фотографий, сделанных с воздуха, мир ему не поверил. Ведь через Пампа-де-Наска десятки лет проходили довольно оживленные транспортные пути, более того, ее пересекает самая важная и оживленная магистраль всех трех Америк— Панамериканское шоссе. И все же эту самую большую в мире «картинную галерею» не заметил никто, кроме нескольких случайных путешественников, которым при взгляде с воздуха бессмысленный хаос геометрических фигур и линий напоминал «каналы» на Марсе. Разумеется, профессор Косок не мог однозначно объяснить смысл странных гигантских рисунков в Пампа-де-Наска. Мы не можем точно объяснить их назначение до сих пор. Свое восхищение страной древних индейских культур и чувство благодарности за то, что она позволила открыть ему одну из своих самых удивительных тайн, Косок выразил весьма оригинально: поскольку ко всему прочему ученый был музыкантом и неплохим композитором, то свое великолепное открытие он ознаменовал большим музыкальным произведением под названием «Андская симфония».