— Но в тот момент у тебя не было оружия?

Пришлось продемонстрировать ему, чего он не увидел. В тот момент, да и сейчас у меня нет оружия, вернее оно очень тщательно скрыто, я сделала еле заметное движение кистью, и в руках у меня появилось по пять метательных ножей, очень прочных, способные пробить даже защитный комбинезон и защитное стекло на шлеме.

— И сколько у тебя на теле скрыто таких смертоносных железок? — Поинтересовался молот.

— Много, очень много, но точную цифру я не буду озвучивать.

— Твое право, я не настаиваю, предполагаю и косы у тебя не для красоты заплетены?

— Не для красоты….

— Скажи, а лист бумаги можно использовать как оружие, им можно убить?

— Легко. — Ответила я. — Надеюсь не нужно это демонстрировать?

— Этот фокус мне известен, нам профессор в военной академии показывал. Я хотел проверить тебя, тесты тестами, но я и Антон хотели бы убедиться лично, что ты действительно прекрасно подготовленный воин, хотя первый рейд показал тебя с хорошей стороны…

— Только вы люди недоверчивые, — подытожила я.

— Именно, мы верим только своим глазам и ушам. — Улыбнулся молот, — отдыхай, я провел работу среди бойцов, в следующий раз они десять раз подумают, прежде чем достать оружие.

— Если бы слова убеждали людей, то человечество не знало бы войн, — ответила я.

— И опять ты права… — уже уходя, ответил молот.

Достав из походного мешка, расческу, я начала расчесывать волосы, сейчас приведу себя в порядок, а потом пойду в столовую. Вил пришел через полчаса, когда я уже закончила возиться с волосами, он принес мне горячий ужин и кофе, настоящий кофе, который был очень дорогим продуктом на земле, странно, а я думала, что военное ведомство не позволяет себе такие траты, есть много искусственных заменителей, дешевых и по вкусу не отличишь, а тут кофе, да ещё и со сливками, правда они искусственные, но настоящих вот уже лет сто нет в магазинах.

— Откуда такая роскошь? — Спросила я, беря кружку с кофе в руки.

— Мы две недели назад, контрабандный груз захватили, корабль только кофе и вез, вот и пьем его, начальство дало добро, раз захватили значит наш, ты не стесняйся, пей, я ещё принесу, кофемашина много наварила, да и кофе мы захватили много. Первую неделю отпивались, целыми днями только и пили, а сейчас уже приелось оно, бойцы на другие напитки перешли.

Пока я ела, Вил разобрал свою кровать и ушел в душ, спасибо ему, очень приятно, когда о тебе заботятся. После ужина, я все-таки дошла до столовой и налила себе ещё кофе, а когда вернулась в жилой отсек, то Вил уже сладко спал. Я тоже легла спать, крепко не усну, бойцы ещё не угомонились, многие сидели с личными компьютерами, некоторые тихо разговаривали, тишины не наблюдалось. Я заметила, с какой настороженностью смотрели на меня, мой разговор с молотом слышали все, а ещё видимо и он объяснил им, что я могу и прибить, не разбираясь, кто свой, а кто чужой. Эмоции были самые разные, от отвращения и осторожности, до сильной ненависти и зависти. Знали бы завистники, как тяжело дались мне эти способности, как больно мне было с самого рождения и до того момента, как создатели решили, что они создали кого-то сильнее человека. Они же выросли в семьях и над ними не ставили экспериментов, порой на грани жизни и смерти. Их не загоняли до изнеможения на тренировках и не заставляли биться с роботами, которые не чувствуют боли и не знают чувства жалости, все это их не коснулось. Они росли в семьях, учились, ходили развлекаться, а потом сами по доброй воле выбрали эту профессию, их никто не заставлял им никто не указывал, так зачем завидовать или ненавидеть?

Двое суток спустя. Илга.

Мы прибыли на станцию, нам отдали приказ отдыхать неделю, а потом будем опять сопровождать военный груз. Мы с Вилом разошлись по квартирам. Сначала я приму душ, отдохну немного, а потом пойду развлекаться, сауна, массаж и может, в бар загляну, выпью пару коктейлей. Загрузив грязные вещи в стиральную машину, я отправилась в душ, не буду торопиться, времени много.

В мою дверь постучали, на пороге стоял Вил и держал в руках маленький пакетик с кофейными зернами.

— Я хотел тебя кофе угостить, — тихо сказал он, но эмоции его говорили о другом.

— Ты не боишься, что психологически привяжешься ко мне, а я не смогу ответить на твои чувства? Меня создавали, чтобы воевать, задачи строить отношения в мою программу обучения не входили. Смогу ли я испытывать привязанность к кому либо?

— Это называется проще, либо любовь, либо влюбленность и в какой омут меня затянет, я не знаю, но я не хочу отступать, даже зная, что ты можешь остаться ко мне равнодушной. У меня только один вопрос, я тебе нравлюсь?

— Нравишься, ты не красавец, но имеешь свое особое очарование, а ещё ты очень человечный и мне это импонирует, но я тебя предупредила. Может, не будем пить кофе, а перейдем к самому главному? Ведь кофе это только предлог?

— Предлог, но я все равно напоил бы тебя кофе.

Я подошла к Вилу и, зафиксировав его голову, накрыла его губы. Знаю, что мужчина должен вести в таких делах, а женщина поддаваться, но я чувствовала, что он пришел ко мне именно потому, что ему надоели поддающиеся женщины. Вил не перехватывал инициативу, он только умело направлял меня. Мы целовались долго и сладко, медленно раздевая друг друга. Я водила по его голому телу руками, я не пыталась нежничать, но и силу не применяла, Вил же отпустил себя, он не сдерживался и тоже не нежничал. Может это то, что нам нужно сейчас, два сильных человека, и в данный момент мы не хотим быть нежными, может потом чуть позже, но сейчас страсть и никакой нежности. В кровать мы легли голыми и возбужденными, и я тоже хотела этого, я хотела быть с мужчиной, с этим мужчиной, который стонал от моих прикосновений, его руки не гладили меня, они мяли мои мышцы, его губы всасывали мою кожу, а зубы прикусывали её. И мне нравилось это, я знала, что нежность будет, я была уверена в этом, но сейчас ни я, ни он не хотели быть нежными. Вил перевернул меня на спину и вошел, мне не больно, я давно хотела этого, и мне понравилось, что он сделал это резко. А потом были взлеты и падения, немного разочарования и восторг. Длительный взлет вверх и медленное парение, а потом меня обняли теплые руки, и твердое накачанное тело прижалось к моей спине. Он нежно целовал мою шею, а кончиками пальчиков водил по животу.

— Я знал, что так будет. — Шептал он, — ты сильная, гибкая, выносливая, с тобой не нужно контролировать и постоянно одергивать себя, только наслаждаться тобой. Мне надоели эти неженки из борделя, развалятся на кровати и даже рукой не пошевелят, а ещё они плохие актрисы и я всегда знаю, что они врут. Давно уже бросил туда ходить.

— А то, что я сильнее тебя это не смущает?

— Это возбуждает ещё больше, и я точно знаю, что ты не будешь притворяться. Лучше горько, но честно, чем сладко, но лживо.

— Что я не буду притворяться, это точно, хотя я могу не сказать вслух, что мне не понравилось, но пошло стонать и делать вид, что мне хорошо, не буду.

— Я знал это когда шел и признаюсь, немного нервничал.

Повернувшись к нему лицом, я поцеловала его щеку.

— А теперь расскажи, почему ты не можешь работать в паре с человеком? Я бы могла просто прочитать твое досье и сама сделать выводы, но хочу, чтобы ты сам рассказал об этом.

— Я расскажу, давно нужно было тебе сказать, но я даже психологу всего не рассказал. Я не смог, мне было почему-то стыдно, что судьба повернулась ко мне лицом, а вот парням не повезло.

— А может у каждого своя судьба, твоя тебя уберегла, а их судьбы были другими и не отворачивались они от них, просто время пришло, так было предначертано.

— Может и так, наверное, ты права, но я до сих пор вижу парней во сне, они улыбаются мне, говорят: "Малыш, живи за нас всех живи, наслаждайся," — а я не могу.