Гуревич А. Я.

Москва в начале XX века: Заметки современника. — Б.м.: SALAMANDRA P.V.V., 2010. — 212 с., илл.

Написанные на склоне лет воспоминания А. Я. Гуревича, фронтовика, инженера-конструктора и участника советской космической программы, живо рисуют облик навсегда ушедшей Москвы.

Память автора сохранила драгоценные детали и приметы быта Москвы начала ХХ века, от архитектуры до рекламы, торговых заведений, одежды и манер московских жителей, звуков и зрелищ старинной Москвы…

Эта книга — необходимое пособие для всех, кому дорого не только прошлое, но и точность в его воссоздании и в наших представлениях о минувшей эпохе.

Течет жизнь. Уходят годы. За 70 лет, прожитых почти все время в Москве, пришлось быть свидетелем многих перемен и событий.

Стариков сменили новые поколения, не видавшие старой Москвы и не знающие многих деталей быта и условий жизни в начале XX века, деталей подчас колоритных, придававших Москве свой, особый вид — деталей, которые, несмотря на музеи, фотографии и другие способы «консервации» черт старой Москвы, исчезнут вместе с людьми, помнящими их.

Часто режиссеры кино и театров или писатели обращаются к темам, связанным с предреволюционной Москвой, и мы, современники этой эпохи, начинаем замечать многие неточности в их работе, вызываемые незнанием многого, виденного нами.

Думаю, что в этом смысле данные воспоминания могут оказаться полезными. Может быть, и для широкого круга читателей здесь найдется немало любопытного.

Москва — родина автора воспоминаний и он был бы рад, если этот скромный труд поможет читателям познакомиться со старой Москвой.[1]

Москва никогда не была в положении провинции, хотя местопребыванием правительства оставался Петербург. Ни в одном другом городе России не было сосредоточено столько правительственных и учебных заведений, церквей, театров, промышленных предприятий, торговых контор, вокзалов и всего того, что определяет величину и значение города.

Москва была крупным культурным центром России, местом сосредоточения рабочего класса, известного своими революционными традициями.

Москва — древняя столица со славным историческим прошлым.

Она не строилась по плану, хотя уже в XVII веке издавались указы, частично регулирующие застройку города. Основные черты планировки, стихийно возникшей еще в XIV веке, дошли до нашего времени в виде кольцевых и радиальных улиц. Последние расходились от Кремля в направлении к ближайшим городам: Тверская (ул. Горького) к Твери, Арбат к Можайску и Смоленску, Сретенка к Ярославлю и т. п.[2]

Как правило, все радиальные назывались «улицами», а кольцевые «переулками», хотя имелись и исключения, например: Садовые улицы, Кузнецкий мост, Петровские линии были кольцевыми, а Гранатный переулок (ул. Щусева) и некоторые переулки являлись радиальными.

Некоторые молодые по возрасту районы имели правильную прямоугольную планировку: район Тверских — Ямских улиц, Марьиной рощи, Рогожской заставы.

Почти все старые улицы были кривыми, с непостоянной шириной проезжей части и тротуаров.

Территория Москвы к 1917 году ограничивалась линией Московской окружной железной дороги. [3] Сплошная застройка была в черте Камер-Коллежского вала.[4]

Большинство московских домов в начале века были двух- и трехэтажными, хотя много домов даже в центре и на больших улицах было одноэтажных, в том числе деревянных оштукатуренных.[5]

В последнее десятилетие прошлого века и в начале этого строилось много доходных многоквартирных домов высотой до 8-ми этажей.[6] Они сохранились на старых московских улицах и в переулках.

Квартиры таких домов имели от 3 до 7-ми комнат и заселялись преимущественно буржуазией и буржуазной интеллигенцией.

Построенные на месте старых домов и особняков с целью получения наибольшего дохода от занимаемого земельного участка (месячная квартирная плата в них была от 80 до 250 рублей по ценам того времени), они плотно примыкали к соседним домам, имели тесные дворы, лишенные растительности, и смотрели своими окнами в окна рядом расположенного корпуса.

Разноэтажность смежных домов была отличительной чертой старой Москвы. Очень часто над старым низким домом возвышалась глухая кирпичная стена соседнего, лишенная окон или имевшая неоткрывавшиеся полупрозрачные окна. Такое было правило: нельзя было иметь окна, открывавшиеся на территорию соседа.

Вид Москвы с доходными домами (с Сухаревской башни). Нач. ХХ в.

Там, где высоких домов было мало, горизонт Москвы, особенно на фоне вечерней зари, был необыкновенно красив и своеобразен благодаря силуэтам множества церквей с их куполами и колокольнями.

Церкви были почти в каждом переулке, расположенном внутри бульварного кольца, в основном старинные — XVII века, невысокие, хорошо гармонировавшие с окружающими домами и часто замыкавшие перспективу улиц. Почти на всех главных улицах и во многих старых переулках сохранялись монументальные барские дома-дворцы или особняки, построенные в последней четверти XVIII века и первой половине XIX века в стиле русского классицизма, с портиками, колоннадами и белокаменными цоколями. Они выделялись среди домов более поздней постройки своим монументально-парадным видом, отражая вкусы и моду дворянской знати екатерининских и пушкинских времен.

Силуэт ушедшей Москвы со Швивой горы (ок. 1907–1912 гг.)

Впоследствии подавляющее большинство таких домов перешло из частного владения в казну под правительственные учреждения, учебные заведения, больницы и т. п. Многие из них сохранили усадебные участки с садами, флигелями, сараями и каретниками.

Архитектура московских домов была крайне разнообразной по стилям и богатству отделки. Наряду со строгостью и торжественностью старинных зданий классического стиля, большинство домов, построенных в третьей четверти XIX века, были чисто утилитарными, без признаков стремления создать что-то красивое и долговечное. В лучшем случае, фасад, выходящий на улицу, украшался обилием алебастровой лепки, безвкусной по сравнению с наследием Растрелли[7] и других талантливых предшественников. Со стороны дворов многие дома вообще не имели никакой отделки.

Новые доходные дома, построенные в последнем десятилетии XIX века и в начале XX века, имели фасады, оформленные в стилях модерна, неорусском и неоклассическом. Все они в подавляющем большинстве сохранились до настоящего времени в неизменном виде.

Владельцы домов, да и городская дума, проявляли полное пренебрежение к вопросу создания архитектурных ансамблей, вопреки тенденциям, существовавшим в XVIII веке. Ярким примером может служить площадь Свердлова (бывшая Театральная),[8] планировка которой регулировалась с XVIII века и впоследствии была разработана архитектором Бове в начале XIX века. Ее строгий архитектурный ансамбль был грубо нарушен в первом десятилетии XX века постройкой гостиницы «Метрополь»[9] и зданием универмага Мюр и Мерилиза (ныне ЦУМ). Оба здания хороши сами собой, проектировались талантливыми архитекторами, но по стилям совершенно выпадают из общего ансамбля.