— Ха! — сказала Чи. — Это создание боится только одного, не дай Бог он удерет, не оставив ей никакой информации.

— Сомневаюсь. Я допускаю, что такой мотив действительно присутствует, но ее огорчение выглядит слишком естественно, по крайней мере, насколько я могу разобраться в поведении человека. Она явно испытывает к нему личную симпатию.

Адзель издал звук сочувствия.

— Насколько спокойнее иметь фиксированный сезон спаривания, как у меня.

Чи уже успокоилась, к тому же в ней с каждой минутой росло желание поскорее убраться из этой свинцовой печки, вторую Адзель называл своим домом.

— Сия потаскушка — отличный образец стандарта Дэвида, — сказала она. — Неудивительно, что из-за нее он откладывал работу. Не думаю, что он будет медлить с возвращением к ней. Нам не стоит волноваться на этот счет.

И я такого же мнения, — согласился Адзель.

Добраться на флиттере от Лунограда до альпийского замка было делом нескольких минут. Но это были пугающие километры. Прогулочные партии никогда не отваживались забираться так далеко. Широкий пояс окружающей территории и все пространство над замком считались запрещенной зоной. Они охранялись вооруженными людьми и робототехническими вооруженными точками, установленными с той барской развязностью, с какой могут действовать только великие мира сего в цивилизации, превозносящей превыше всего свободу и собственность.

Замок построила негуманоидная рабочая сила, импортированная для этой цели с дюжины отдаленных планет. Впоследствии они разъехались по домам, следы их затерялись. Некоторое время негодование местных жителей в сочетании со всеобщим любопытством порождали фантастические слухи. С орбиты были сделаны телескопические снимки, их опубликовали в печати. Наконец Солнечная Система узнала все желаемое о высоких черных башнях, неприступных стенах и специальном космопорте в Лунных Горах.

Слухи постепенно угасли. Большие поместья были обычным делом лордов Политехнической Лиги. Большинство поместий были выполнены в намного более живописной манере, чем у этих отшельников. Скрытность и затворничество в обычной деловой практике считались частным делом. Уже многие годы «Оракул Инк.» воспринимался как само собой разумеющееся объединение.

«Если общественные новости узнают, что меня привезли сюда и в самом деле допустили внутрь… — Кислая усмешка появилась на губах Фолкэйна. — Не слишком ли жестоко промолчать и не рассказать им правду?»

Он стоял у иллюминатора на верхнем этаже. Отсюда открывался впечатляющий вид: перед восхищенным взором представало причудливое переплетение скал, утесов, скатов, черных провалов… С другой стороны замка вздымались к созвездиям голые пики. Над южным горизонтом низко висела Земля, почти полная, ослепляющая своей яркостью.

Но Фолкэйн мог бы наблюдать то же самое, а возможно, и гораздо лучшее в других владениях, где были веселье, музыка, декорации, приличная пища и приятный разговор.

Обед, поданный ему сразу же по прибытии, был мрачно функциональным, как и те большие палаты, в которых он теперь находился. Беседа с четырьмя партнерами, присутствовавшими на обеде, состояла из прерываемых молчанием банальностей.

Только в офисе фирмы ему предложили сигару. Он решил, что это произошло потому, что данный жест был запрограммирован в их бизнесе. Поразмышляв над этим, он сунул руку в правый карман за трубкой и табаком. Ким Юн Кан, маленький невыразительный человечек в напоминавшем униформу пижамном костюме подошел к нему и предупредил:

— Мы не стали бы возражать, если бы вы закурили за столом, капитан Фолкэйн, хотя никто из нас этим не развлекается.

— Что вы, я сам против, — запротестовал капитан. — Мне внушали с детства, что в столовой трубка запрещена. С другой стороны, я прямо-таки истосковался по куреву. Уж будьте так добры, потерпите еще несколько минут.

— Конечно, конечно, — кивнул Ким Юн Кан. — Вы наш гость. Весьма сожалею, что мистер Латимер и леди Белданиель не могут присутствовать на сегодняшнем обеде.

«Странно, — подумал Фолкэйн уже не в первый раз. — Хьюдж Латимер оставляет свою жену здесь и отбывает с ее сестрой Теа».

Он мысленно пожал плечами. Их любовные отношения были, конечно, частным делом. Если они у них вообще были. Судя по всему, Латимер был таким же сухим и скованным, как и Ким. И это несмотря на то, что он был опытным космическим пилотом. Жена его, подобно Анастасии Эрера и сестре Tea, оказалась еще более старой девой, чем можно было полагать.

Их попытки немного поговорить с гостем были бы жалкими, не будь они такими навязчивыми.

«В чем тут дело? — думал Фолкэйн. — Надо поскорее убираться отсюда назад, в город, к Веронике».

— Это не идеальная для вас комната, конечно, — говорил тем временем и при этом сухо улыбался Ким Юн Кан.

— Вы заметили, как она скудно обставлена? Нас здесь всего шесть человек и несколько негуманоидных слуг. Мы построили этот большой дом, предполагая постепенно заселить его, хотели перевезти сюда всех родичей, супруг, детей. Конечно, когда это окажется возможным. Но пока что мы…э… болтаемся здесь. Я думаю, нам следовало бы провести переговоры в более приятном месте. Другие уже отправились туда. Не желаете ли кофе, коньяк? Прошу вас.

— Благодарю, — слегка поклонился Фолкэйн.

Отрепетированная, без сомнения, речь не погасила его надежды вскоре покинуть эту цитадель скуки.

— Быть может, стоит перейти к делу?

— Ну, — Ким испуганно подыскивал слова. — На сегодня это не планировалось. Разве не в обычае землян вначале получше познакомиться, а уж тогда приниматься за дела? Мы думали, что вы останетесь с нами, по крайней мере, на несколько дней. Отсюда, например, возможны некоторые интересные местные экскурсии, а мы будем рады послушать ваши рассказы о приключениях в дальних уголках пространства.

— Вы весьма любезны, — сказал Фолкэйн, — но боюсь, что у меня почти нет времени.

— Разве вы не сказали младшей леди Белданиель…

— Я ошибся. Я позвонил своим компаньонам, и они сообщили мне, что мой босс начал терять терпение. Почему бы вам не изложить свое предложение прямо сейчас, чтобы я мог сориентироваться, как долго босс позволит мне задержаться в связи с этим у вас?

— Соответствующее обсуждение требует материалов, которые мы не держим в нашем жилище. — Нетерпение и крайняя нервозность немного исказили маску, скрывавшую истинное лицо Ким Юн Кана. — Но пройдемте, желательно, чтобы вы высказали ваше мнение остальным.

Догадка поразила Фолкэйна: «Он чертовски хочет убрать меня именно из этой комнаты».

— Я не прошу документацию. Разве нельзя объяснить в общих чертах, что вы имеете в виду?

— Следуйте за мной. — Тон Кима стал резким. — У нас есть проблемы с безопасностью, и решить их необходимо заранее.

Фолкэйн развеселился. Обычно он был приятным, обаятельным молодым человеком, но те, кто давит на торгового авантюриста, сына военного аристократа, должны ожидать крепкого отпора. Он напустил на себя высокомерие.

— Если вы не доверяете мне, сэр, ваше приглашение следует считать ошибкой, — сказал он. — Я не хочу отнимать ваше драгоценное время переговорами, обреченными на провал.

— Что вы! — Ким схватил Фолкэйна за руку. — Пройдемте со мной, и все разъяснится.

Фолкэйн остался на месте. Он был сильнее и тяжелее, гравитационное поле было установлено по земному стандарту — обычная практика в помещениях на карликовых мирах, где в противном случае мускулы начнут атрофироваться. Его сопротивление было незаметно под туникой.

— Немного позже, мистер Кан, — сказал Фолкэйн, — не сразу, прошу вас. Я пришел сюда позаниматься медитацией.

Ким отпустил капитана и сделал шаг назад. Его черные глаза стали еще уже.

— Ваше досье не указывает на какую бы то ни было религиозную направленность, — медленно сказал он.

— Досье? — Фолкэйн с показным удивлением вскинул брови.

— Обобщенное собрание материалов, заложенное в наш компьютер, имеет относительно вас… Ничего, кроме того, что есть в официальных сообщениях, — спохватился Ким. — Только так наша компания могла лучше служить вам.