Чтобы прокормить семью, которая пополнилась двумя сыновьями, Филлипс занимался технической координацией трансляций концертов, которые передавали каждый вечер из дансинга отеля «Пибоди» в Мемфисе; в творческом смысле ему этого было мало, и его предприимчивая натура побуждала подыскать дополнительное занятие, лучше соответствующее его потребностям. Он знал слабые места в индустрии грамзаписи: со времен Великой депрессии ведущие компании Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса совершенно забросили рынок «этнической» музыки. Бурно развивающийся сектор местных и региональных радиостанций, обращающихся в основном к населению, которым пренебрегали крупные сети, был настоящим Клондайком для нарождающейся категории «инди» — так в профессиональной среде прозвали небольшие независимые компании.

Горстка таких фирмёшек появилась уже в конце тридцатых годов, когда кризис пошел на убыль, — «Эксклюзив» в Лос-Анджелесе, «Варсити» и «Киноут» в Нью-Йорке, — но подавляющее большинство этих «обувных коробок», как их называли «профи», появилось после 1945 года, и каждый день возникали новые. Не имея большой финансовой поддержки, эти предприятия отличались гибкостью, которой были лишены «мастодонты», и проявляли повышенный интерес ко всем областям творчества, оставленных теми за бортом, в частности к музыке кантри и ритм-энд-блюза. В плане распространения лучшими союзниками «инди» были музыкальные автоматы, а главное — радио, которому требовались новые записи для передач.

На волне технических инноваций, связанных с распространением магнитной ленты, такие студии стали расти по всей Америке как грибы, самые ловкие предприниматели даже выстраивали настоящие мини-империи: «Атлантик» в Нью-Йорке, «Модерн» и «Империал» в Лос-Анджелесе, «Аристократ/Чесс» в Чикаго, «Пикок» в Хьюстоне. Парадоксальным образом, хотя Мемфис обладал огромными артистическими залежами благодаря своей истории и расположению в дельте Миссисипи, столица Среднего Юга далеко не сразу восстановила свою индустрию грамзаписи до уровня двадцатых годов, когда первопроходцы устраивали свои передвижные студии в городских отелях и записывали там пионеров блюза, госпела и кантри.

Крах «Ройял Рекординг» — небольшой студии грамзаписи, недолго просуществовавшей в 1948 году, отпугнул храбрых предпринимателей, подумывавших было ввязаться в эту авантюру. Создание студии для профессиональной записи музыки осложнялось еще и тем, что залетные продюсеры использовали оборудование радиостанций. Несмотря на все трудности, Сэм Филлипс вступил на этот путь осенью 1949 года, приняв решение открыть студию. Для начала он занял денег у друга, снял за 150 долларов в месяц небольшое торговое помещение на Юнион-авеню и купил недорогую консоль для микширования, гравер для перезаписи ацетатных дисков и магнитофон «Престо». «Мемфис Рекординг Сервис» официально открылся в январе следующего года под девизом «Записывает всё, везде и всегда». Филлипс придумал его сам. Он постарался закупить портативное оборудование, потому что в первое время основу его клиентуры составляла городская элита, для которой он записывал на заказ свадьбы, похороны и бар-мицва[4].

Первые робкие шаги нового предприятия не позволяли Филлипсу уйти из WREC или отказаться от ежедневных трансляций из «Пибоди», на новую деятельность у него оставались только вечера и выходные. Недостаток времени побудил его нанять помощницу — Марион Кейскер, 36-летнюю разведенную женщину с детьми, которая, как и он сам, работала в WREC.

Марион сыграет первостепенную роль в истории компании и еще большую — в раскрутке Пресли. Именно она вела переговоры с поставщиками и клиентами и стремилась навести хоть какой-то порядок в делах, которые хозяин вел довольно хаотично; у нее также было верное чутье, и она сразу делилась своим мнением с Сэмом; наконец, эта хорошо образованная женщина (она даже изучала старофранцузский язык), к тому же независимая (она продолжала вести по утрам свою передачу под псевдонимом Мисс Китти Келли), регулярно забывала получать жалованье в «Мемфис Рекординг Сервис», когда в сейфе было пусто, — то есть очень часто. Применительно к ней нередко используют слово «самоотверженность», и оно подходило к ней прежде всего потому, что она безмолвно и безнадежно любила своего женатого босса.

Филлипс был вынужден тратить большую часть своего времени на запись скучных церемоний, а ведь его мечтой было продюсировать местных артистов, отдавая предпочтение чернокожим: он интуитивно предчувствовал их будущее влияние на подрастающие поколения. В отсутствие студий грамзаписи в Мемфисе и не имея возможности уйти в свободное плавание, он «поставлял товар» братьям Бихари, владельцам студии «Модерн» в Лос-Анджелесе, которые искали талантливую молодежь для раскрутки создаваемого ими лейбла ритм-энд-блюза. Благодаря Филлипсу, который привел его в свою студию в июле 1950 года, Би Би Кинг тоже робко дебютировал у Бихари, а через несколько месяцев прогремел на всю страну.

Другим ранним гостем «Мемфис Рекординг Сервис» стал Джо Хилл Луис. Бывший боксер, превратившийся в человека-оркестр и дававший концерты на улицах Мемфиса, произвел благоприятное впечатление на Филлипса своей «заводной» манерой исполнения. Сэм настолько уверовал в его потенциал, что даже создал для него эфемерную студию грамзаписи «Филлипс» — весьма прозрачное название, если знать, что по такому случаю он заключил союз со своим однофамильцем и собратом, ведущим Дьюи Филлипсом. Провал этой затеи побудил его временно забыть о своих амбициях и сосредоточиться на поиске талантов.

Не одни только Бихари интересовались южным ритм-энд-блюзом, переживавшим настоящий расцвет. После успеха первых записей Мадди Уотерса братья Чесс осознали, какую власть над чернокожим рабочим населением имеют мелодии из дельты Миссисипи, и без тени сомнения запустили неистовый буги-вуги в исполнении Джеки Бренстона и оркестра Айка Тернера. «Ракета-88», которую сегодня считают одним из прототипов рок-н-ролла, стала лидером продаж в американских гетто весной 1951 года. Этот коммерческий и творческий успех стал подарком судьбы для Сэма Филлипса, который сразу ушел с радио и полностью посвятил себя своей студии.

Однако хит сезона вызвал целую серию проблем. Бихари очень ревниво относились к отношениям Филлипса с конкурентами и решили обойтись без его услуг. Это был суровый удар для Сэма, который знал: чтобы выжить, любое начинающее предприятие должно разнообразить клиентуру. В последующие месяцы он изо всех сил старался компенсировать эту потерю, укрепляя связи с братьями Чесс. Он предоставил в их распоряжение новые открытые им таланты во главе с эпическим персонажем, имевшим бешеный успех в закусочных штата Миссисипи под псевдонимом Хоулин Вулф. Филлипс никогда не скрывал своего восхищения этим «воющим волком», завораживавшим аудиторию и певшим блюз как одержимый. «Из всех, кого мне посчастливилось открыть, включая Пресли, Вулф — мой шедевр», — признается он без тени сомнения.

Система, установленная Филлипсом с момента открытия «Мемфис Рекординг Сервис», очень скоро себя исчерпала. Во-первых, братья Чесс переманили Хоулин Вулфа в Чикаго. В это же время в Мемфисе множились новоявленные продюсеры, чьи аппетиты разгорались по мере коммерческого успеха артистов, открытых Филлипсом: это относится к Айку Тернеру, которому Бихари поручили заткнуть его за пояс, или к Дэвиду Джеймсу Маттису — сотруднику негритянского радио WDIA, который использовал свои связи в местной афроамериканской общине и раскрутил свою собственную фирму «Дьюк Рекордз».

Обжегшись на провале своего первого предприятия, в большей степени привлекаемый продюсерской деятельностью, чем повседневным руководством студией грамзаписи, Филлипс тем не менее решился основать «Сан Рекордз» — почти что нехотя. Солнце, служившее эмблемой его компании, должно было стать символом надежд измученного тревогой человека, который уже доработался до депрессии: «Для меня солнце олицетворяло собой универсальность мира. Это образ обновления и надежды. Именно поэтому я выбрал такое название, собираясь пуститься в предприятие, внушавшее мне страх».