В этот вечер, после ужина в очередной долине, очень похожей на предыдущую, Амелия лежала на своей меховой постели у медленно угасающего огня и убеждала себя сохранять спокойствие. Одновременно она пыталась припомнить самые счастливые моменты своей жизни. Она вспоминала пирожки с малиной, которые пекла кухарка в их лондонском доме, свою любимую пуховую подушку и звук шагов своей служанки, когда та рано утром на цыпочках подходила к ее постели, держа в руках поднос с завтраком.

Она также припомнила ласковый голос отца, его низкий веселый смех, когда он по вечерам раскуривал у камина свою трубку.

В горле возник тугой болезненный комок тоски, но она с усилием его протолкнула, понимая, что не имеет права на слабость. Если она уцелела до сих пор, то уцелеет, пока это странное приключение не закончится.

Натянув одеяло до самого подбородка, она закрыла глаза и попыталась уснуть. По крайней мере, сегодня с ними не было Ангуса: он осматривал лес на противоположном краю долины.

Что касается Дункана, то он, как и накануне ночью, сидел на каменистом возвышении над лагерем, охраняя его от опасностей. Хотя, скорее всего, просто хотел убедиться, что она не вскочит посреди ночи и не забьет их всех насмерть каким-нибудь увесистым булыжником.

Неужели она и в самом деле смогла бы убить человека, если бы ей представилась такая возможность?

Да, — решила она. — Да, смогла бы.

С этой отвратительной мыслью она погрузилась в беспокойный сон и проснулась посреди ночи от звука быстрых шагов и шепота.

— Утром мы двинемся на юг, — произнес Фергус, растягиваясь на земле и прикрывая плечи пледом. — Назад, к Монкриффу.

К Монкриффу? К резиденции графа?

Она напрягла слух…

— Но я думал, что Дункан хочет выждать, — прошептал в ответ Гавин.

— Хотел, но Ангус заметил у озера красные мундиры. Нам придется повернуть обратно.

Она услышала, как Гавин резко сел.

— До озера Фанних меньше полумили. Дункан не считает, что нам надо немедленно уходить отсюда?

Фергус тоже сел.

— He-а, Ангус сказал, что их было всего пятеро, в их животах булькал ром и они все спали.

— Это радует.

С этими словами Гавин снова лег.

— Тебя, может, и радует. Но слышал бы ты, как Ангус и Дункан ссорились из-за этой леди. — Он оперся на локоть и, наклонившись к Гавину, заговорил еще тише: — Я думал, что они снесут друг другу головы. Ангус хочет убить ее сегодня ночью и оставить труп возле английского лагеря.

В животе у Амелии запорхали бабочки.

Гавин снова сел.

— Но она дочь герцога!

— Тс-с! — Фергус помолчал. — Нам не следует здесь об этом говорить.

— Что они решили?

— Я не знаю.

Несколько мгновений они молчали, затем Фергус снова улегся и натянул плед на голову.

— Как бы то ни было, решать не нам, поэтому хватит болтать, косоглазый ворчун. Я хочу спать.

— Как и я. И вообще, этот разговор начал ты, вонючая задница.

Час спустя Амелия очертя голову бежала сквозь ночной мрак. Она тяжело дышала, перепрыгивая через ямы и спотыкаясь о камни. Ее юбки развевались и путались в ногах, а в сердце трепетал животный страх.

Она молила Бога о том, чтобы Дункан не сразу заметил ее отсутствие или чтобы она не врезалась с размаху в Ангуса, который хотел доставить ее труп к английскому лагерю. Она ужасно рисковала, потому что, если похитители заметят ее исчезновение раньше, чем она добежит до английских солдат, кто знает, что они могут сделать с ней.

Прошу тебя, Господи, помоги мне найти лагерь! Я не могу умереть здесь…

Рядом кто-то был…

Звук быстро приближающихся шагов, стремительных и едва слышных в ночи. Казалось, к ней бежит какое-то огромное призрачное животное. Они догоняли ее сзади.

Или сбоку… Или наискосок… Что, если они идут прямо на нее?!

Амелия оглянулась через плечо и бросилась бежать со всей скоростью, на которую только была способна.

— Остановись! — скомандовал чей-то голос.

— Нет!

Прежде чем она успела разглядеть в густом мраке, на нее что-то налетело сбоку.

Она с размаху упала на землю, и этот удар вышиб весь воздух из ее легких. Как только она поняла, что происходит, кровь воспламенилась у нее в жилах: она снова попала в ловушку тяжелого тела Дункана. Откуда он появился? Она была убеждена, что ей удалось улизнуть. Неужели у него глаза даже на затылке?

— Ты что, рехнулась? — зашипел он, приподнимаясь над ней на коленях и руках.

Волосы упали ему на лицо. Его щит, как всегда, был пристегнут к спине, меч в ножнах на боку, а секира торчала из-за пояса.

— Отпусти меня! — в отчаянии закричала Амелия, пытаясь вырваться.

Ей казалось, свобода и безопасность совсем рядом.

Ее пальцы нашарили камень, и прежде чем ей удалось сформировать хоть одну сознательную мысль, рука размахнулась и ударила Дункана в висок.

Он застонал и покачнулся, прижимая к голове ладонь: сквозь притиснутые к виску пальцы показалась кровь. Он перевернулся на спину.

Амелия в ужасе вскочила на ноги.

Горец корчился от боли. Кровь залила все вокруг: она струилась по пальцам, стекала на локоть и дальше на землю. Господи боже! Что она натворила?!

Она оглянулась через плечо, на опушку леса. До озера было совсем близко. Она это знала совершенно точно. Там были английские солдаты. Она все еще могла до них добежать.

Нерешительность парализовала ее рассудок. Она была подавлена тем, что сделала с Дунканом. Ее потрясло то, что она оказалась способна на такое насилие. Но разве у нее был выбор?

Он снова застонал и потерял сознание. Неужели она его убила?

Амелия была потрясена и растеряна. Внезапно в голову пришла мысль, что из-за деревьев появится Ангус и заставит ее заплатить за содеянное. Она сорвалась с места и бросилась бежать к лесу.

Девушка не сожалела о происшедшем. Ее похитили враги — горцы. Она была вынуждена спасаться. По крайней мере, она получила шанс выжить, добежав до своих соотечественников. Это означало, что она снова увидит дядю и вернется домой, в Англию. Она будет спать в своей собственной постели. Наконец-то она почувствует себя в безопасности!

Добежав до деревьев, она остановилась. В лесу было темно, хоть глаз выколи. Как она найдет здесь дорогу?

Сердце бешено стучало у нее в груди. Но уже в следующую секунду она, не разбирая дороги, понеслась через лес. Острые сосновые иголки хлестали ее по лицу, под ногами трещали сучья. Она спотыкалась и падала столько раз, что утратила счет падениям. Но всякий раз ей удавалось встать и продолжить бег.

Амелия задыхалась, но не сдавалась, продолжая пробираться через лес, пока между деревьями не заблестела луна. Дымка над водой, мерцающая рябь озера…

Она выскочила из зарослей и упала на четвереньки на траву. На берегу, как путеводная звезда, горел костер. До него было недалеко. Рядом стояла палатка, возле нее виднелся фургон, к которому были привязаны лошади. Бочонки. Мул. Мешки с зерном…

Не поднимаясь с четверенек, Амелия коснулась лбом земли. Благодарю тебя, Господи!

Девушка с трудом встала на ноги. Прихрамывая, она шла по траве к каменистому берегу озера. Это была победа. Она в безопасности.

Пошатываясь, Амелия брела к английскому лагерю, стараясь не думать об оставшемся позади мужчине. Он без сознания лежал на земле, истекая кровью. Возможно, он умирал. Она решила, что не будет думать о той боли, которую он испытал, о том, как потрясенно смотрел на нее в то мгновение, когда осознал, что она с ним сделала. Она изгонит из мыслей все воспоминания о нем. Он был ее врагом. Она не желала о нем думать.

Пятеро солдат спали на своих скатках в палатке. Амелия подняла полу палатки и несколько раз кашлянула, прежде чем трое из них зашевелились и, увидев ее, в панике вскочили на ноги. В следующее мгновение на нее смотрели три пистолета.

Она ахнула и закричала: