Орлеанский Центр был основан в 1974 году, и Режин Перну бессменно возглавляла его в течение последующих двенадцати лет[6]. Главной задачей его была борьба за подлинную историю, отобранную у фальсификаторов, причем дело не ограничивалось миссией Жанны д'Арк, а все было взято гораздо шире, включая и другие проблемы средневековых Франции и Англии. Центр располагает большим количеством подлинных документов, обширной библиотекой, микрофильмами, микрокопиями и ксерокопиями с материалов, разбросанных по всем хранилищам страны, а также различными видео- и аудиоматериалами, осуществляет многообразные публикации и имеет свой постоянный печатный орган, выходящий четыре раза в год. В пределах всей страны Центр обеспечивает различные мероприятия культурно-исторического характера, включая конференции, театральные постановки, радио- и телепрограммы и многочисленные тематические выставки. На одной из таких выставок в Париже мне довелось побывать по рекомендации мадемуазель Перну, зорко наблюдавшей за моим временем, не занятым коллоквиумом и внеаудиторными беседами.

Беседовали мы на самые различные темы, включая и современность, но конечно же чаще всего обращались к Средним векам. Здесь эрудиция моей собеседницы была необъятной. Она прекрасно знала средневековую историю не только Запада, но и Востока — ведь там проходили ее любимые Крестовые походы, о которых она столько писала. Тогда-то, между прочим, мне стала понятна и подоплека ее московского восклицания: «Тартар! Чингисхан!» Ведь конечно же современный татарский язык ассоциировался у нее с великим средневековым завоевателем, который был знаком ей гораздо ближе, чем Татарская АССР! Разумеется, Жанна д'Арк была в центре наших бесед. Но наряду с ней обозначились другие герои и героини. Мадемуазель Перну была явно увлечена Алиенорой Аквитанской — королевой Франции и Англии — вероятно, в то время уже зрела мысль о будущей книге, которая появилась в 1983 году. Вспоминали мы и о знаменитом сыне Алиеноры, короле Ричарде. Быть может, и эта тема начинала волновать писательницу-историка…

Если попросить современного русского читателя назвать имена трех персонажей западноевропейского Средневековья, оставшихся у него в памяти со школьной скамьи, то ответ, по всей видимости, у большинства будет один и тот же. Почти все назовут первым Карла Великого. На втором месте, вероятно, окажется Жанна д'Арк. Мы вряд ли ошибемся, если предположим, что третьим прозвучит имя Ричард Львиное Сердце. Не потому, что запомнилось что-либо из его деяний, а потому только, что прозвище «Львиное Сердце» встретишь нечасто. Что же до деяний, то, быть может, вспомнится, что он был участником какого-то Крестового похода и дружил с вожаком «лесных братьев» — знаменитым разбойником Робином Гудом (это уже из литературы).

К. Маркс называл Ричарда «рыцарем с сердцем льва и с головой осла». Определение грубоватое и не вполне справедливое, но что-то в нем есть. Осел, как известно, славится своим упрямством. Этим качеством обладал и славный английский король. Впрочем, Режин Перну очень точно подметила и другую особенность его «я», о которой неоднократно упоминает в книге: Ричард не видел большой разницы между понятиями «да» и «нет». И весьма легко переходил от одного к другому. Как будто с упрямством соединить это трудно, и тем не менее подобный гибрид имел место: король был упрям, пока сохранял определенное мнение, но коль скоро менял его (часто по непонятной причине), с таким же упорством начинал придерживаться противоположного взгляда. В целом, как политический деятель, он был не на высоте, много уступая своей матери, не говоря уже об отце, Генрихе II Плантагенете. Но зато как рыцарь… Да еще с «львиным сердцем»… Да еще в каком антураже!.. Его короткая жизнь — это и правда рыцарский роман, и прочитать его всякому, любящему занимательное чтиво, было бы небезынтересно. Но, к сожалению, до сих пор и прочитать-то было нечего: в нашей литературе на сей предмет обнаруживается лишь одна брошюра, даже и после переиздания оставшаяся раритетной[7]. Зато теперь, после выхода книги Р. Перну, самый взыскательный, жадный до мелочей и нюансов читатель получит полное удовлетворение. Ибо перед ним, без преувеличения, самая подробная книга о короле Ричарде и связанных с ним событиях, в которой не упущена ни одна коллизия, ни единая деталь даже самого интимного свойства.

Режин Перну, разумеется, любит своего героя (как, впрочем, любит каждый раз центрального персонажа своей очередной книги). Она тщательно отыскивает и расписывает все его положительные качества, его щедрость, храбрость (порой доходящую до безрассудства), великодушие, прямоту характера, заботу о близких, незлопамятность. Даже убийцу, смертельно ранившего его, подчеркивает Перну, Ричард прощает, приказывает отпустить и наградить деньгами, и не его вина, если этого не происходит. Однако эта любовь не мешает писательнице-историку быть справедливой и отмечать (быть может, с душевной болью) и все негативные стороны сына Алиеноры Аквитанской. В книге не скрыты ни его неразборчивость в средствах, ни склонность к припадкам ярости, ни дикая жестокость, которую, правда, автор пытается оправдать обстоятельствами. Не скрыты также его многие ошибочные, а подчас и прямо несуразные поступки, как в Европе, так и во время Крестового похода. На этом фоне, однако, вряд ли можно согласиться с конечным выводом автора, будто неудачная эпопея Ричарда в чем-то предотвратила разгром христиан на Востоке; мы-то знаем (а Р. Перну лучше, чем кто-либо другой), что уже через десятилетие с небольшим после ухода английского короля из Палестины «христолюбивые» рыцари разорили и начисто разграбили христианское же государство на Востоке — Византийскую империю, главным храмом которой так восхищается писательница, а еще через неполное столетие и вся крестоносная забава вернулась к нулевой черте. Здесь крушительница парадоксов сама приблизилась к парадоксу, поскольку, как бы ни любила она Ричарда, нельзя не признать, что его сумбурная и противоречивая деятельность на Востоке не столько замедлила, сколько ускорила неизбежный и трагический для христиан финал. Это, кстати говоря, в какой-то мере понимали и французский король, и германский император — отсюда отчасти и попытка привлечь Ричарда к ответственности, и его длительное тюремное заключение.

Много места и внимания уделено в книге материалам историко-географического профиля: подробно описываются маршруты следований, указываются все населенные пункты, замки, монастыри, которые имели то или иное отношение к повествованию. Все это придает книге большую информативную ценность для читателя, который с географической картой в руках может восстановить конкретную обстановку тех или иных событий. Также обращает внимание обилие включенных в текст фрагментов (иногда весьма обширных) прозаических и стихотворных произведений современных Ричарду авторов — хронистов, поэтов ит. п. Эти цитаты настолько органичны, что становятся как бы неразрывным целым с авторским текстом, а сам этот текст по характеру и стилю приближается к средневековым источникам, что, кстати говоря, делает его довольно сложным для перевода. И еще одно наблюдение: хотя Р. Перну и пишет об отдаленной эпохе, она отнюдь не замыкается в ней, но со свойственной ей живостью и непосредственностью все время как бы перекликается с современностью, что дает читателю возможность лучше понять место и роль тех событий, процессов и явлений, которые описаны в книге.

Хочется особо отметить заключительную главу, в которой внимательно прослеживаются различные аспекты легенды о Ричарде; среди прочего детально разбирается памятная всем с детства по романам Вальтера Скотта и Эскот Лина линия «Ричард Львиное Сердце — Робин Гуд» и выясняются ее подлинные истоки.

Книга достойно увенчана справочным аппаратом, еще раз подчеркивающим акрибийную эрудицию Режин Перну: тщательно разработанными хронологической и родословными таблицами и исчерпывающей библиографией.