Безупречный овал лица Виржинии был повернут к окну. Легкий изгиб шеи подчеркивал изящную ямочку меж ключиц. У Франсуазы перехватило дыхание, в висках гулко стучал пульс. Ей невольно подумалось о хрупкости и быстротечности жизни, и глаза ее увлажнились от любви к этой прекрасной женщине. Конические бугорки грудей Виржинии венчались двумя крошечными топазами нежнейшего персикового оттенка. Несмотря на легкий ветерок, разгуливавший по комнате, они еще не затвердели и выглядели такими по-детски невинными, что подобная женская реакция казалась просто кощунственной.

Прозрачный радужный ореол от вливающегося в комнату света обрамлял светлый лобок, посередине которого темнел аккуратно подстриженный треугольник. На ум Франсуазе невольно пришло сравнение с миниатюрной живописью, настолько отчетливы были очертания каждого шелковистого волоска короткой курчавой бахромы над бледной расселиной половых губ. Из гадких складок, влажных и блестящих от возбуждения, бесстыдно выглядывал зрелый фрукт клитора того же бесподобного персикового цвета, что и соски Виржинии.

Позабыв о молчаливом присутствии мужчины, Франсуаза скинула одежду и легла на кровать рядом с Виржинией. На мгновение она даже растерялась, не зная, с чего начать, ибо все было прекрасно в этой восхитительной женщине, и Франсуазе хотелось исследовать каждый дюйм ее тела и более всего — доставить ей наивысшее наслаждение. Поэтому она решила начать с поцелуя. Губы Виржинии благоухали фиалками, и француженка с упоением пила ее сладкую слюну, предвкушая во рту медовые соки, которые уже струились по точеным бедрам модели. Языком она ласкала бархатистую поверхность языка Виржинии, а руками гладила ее мягкие груди. Соблазненная хрупкостью персиковых девичьих венчиков, Франсуаза нагнула голову и пососала их по очереди, губами вылепливая из податливой мякоти два крошечных бутона. На обнаженные плечи легли нетерпеливые руки, и она ощутила непреодолимое желание опуститься ниже. Принуждать ее не было нужды. Француженка сама более всего желала двигаться в этом направлении.

Виржиния раздвинула ноги, и Франсуаза склонила голову между бедер, тая от умиления к нежным женским складочкам и трепещущему язычку, в эту минуту безраздельно принадлежавшим ей одной. Она накрыла гениталии Виржинии своим ртом, сладострастно вдыхая их влажные ароматы. Ее губы и язык усердно работали, со всей тщательностью исследуя особенности ландшафта. Она хотела навсегда запечатлеть в памяти каждую выпуклость и каждую ложбинку, малейшие штрихи, едва различимые оттенки вкуса, зная, что этот момент может никогда не повториться.

И вдруг волшебные чары были грубо развеяны мужем Виржинии, который велел, чтобы женщины сменили позу, потому что ему, видите ли, было трудно следить за происходящим из-за торчащего зада гостьи. Поэтому жена его послушно выскользнула из-под Франсуазы, которая заняла ее место и легла на спину, и села сверху к ней лицом. Франсуазе, хоть и неохотно, пришлось признать, что муж модели нашел самое удачное решение. Поза Виржинии не только позволяла Франсуазе любоваться гениталиями возлюбленной — половые губы раскрылись, выворачиваясь наружу, и между ними благодарно затрепетал освобожденный от тесных оков розовый язычок клитора. Задыхаясь от счастья, девушка продолжала оральные ласки.

Муж прилег на краю кровати у ног Франсуазы, обозревая приподнятые ягодицы Виржинии. Из этого положения он мог видеть все, что прежде было скрыто от его глаз, и он принялся пристально наблюдать за девушкой, смакующей гладкую плоть клитора меж раздвинутых бедер жены. Пухлый язычок пышно разросся и заблагоухал. Мужчину охватила ревность: Франсуаза сделала то, чего, несмотря на все усилия, ему никогда не удавалось. Довольные стоны Виржинии и звуки, производимые ее партнершей, отнюдь не способствовали усыплению его разбуженного пениса. Страсти накалялись, а Франсуаза, не ведая о том, продолжала увлеченно сосать нежный отросток под критическим взглядом мужа женщины; ее юркий язычок ввинчивался в медовую щель, проникая так глубоко, что можно было лишь удивляться его длине.

Незаметно для Франсуазы ее собственный клитор превратился в твердый мясистый стержень, а ее бедра инстинктивно разомкнулись, открыв взгляду молчаливого наблюдателя нежно-розовую щель ее влагалища. К сожалению, он неправильно истолковал этот знак, восприняв его как приглашение. Не желая разочаровывать столь обворожительное существо — ибо всегда был радушным и гостеприимным хозяином, — он вставил средний палец внутрь влажной щели, подушечкой большого пальца стимулируя маленькую ягодку под колпачком лобка. Тело Франсуазы тут же напряглось — увлеченная в водоворот страсти, она совершенно забыла, что в комнате находится муж Виржинии. Хотя девушка предпочла бы, чтобы он не трогал ее, она все же рассудила, что он вполне безобиден и не сделает большего, и решила не отвлекаться, ибо не хотела разочаровывать Виржинию, прекратив ласки, когда женщина уже была близка к кульминации. Поэтому она представила, что гладящие ее пальцы принадлежат одной очаровательной модели, с которой она недавно познакомилась в бутике «Шанель», что оказалось не трудно, поскольку она не могла видеть ничего, кроме сочных гениталий Виржинии, в том числе и сияющей пунцовой головки возбужденного пениса, зажатого в ладони мужчины.

Однако фантазия эта вскоре развеялась — Франсуаза почувствовала, как сильные руки разомкнули ее колени, и что-то большое и твердое грубо втиснулось в девственную щель ее влагалища. Когда она попыталась закричать, сверху на ее лицо тяжело опустилась вульва Виржинии, заглушая сдавленные стоны, пока стальной стержень кинжалом вспарывал ее нежную плоть. Преодолев первоначальную реакцию, Франсуаза еще острее ощутила во рту привкус гениталий возлюбленной и, вновь почувствовав себя на вершине блаженства, перестала сопротивляться и продолжала лизать и сосать мускусные женские прелести, пока тело Виржинии не сотрясла дрожь мощного оргазма.

Муж модели рьяно орудовал пенисом в распечатанном проходе Франсуазы, раздвигая и приподнимая вверх ее колени, словно намереваясь проникнуть до самых глубин ее естества. Его жена наклонилась вперед, руками опираясь о кровать и бедрами продолжая сжимать голову девушки. Когда она сменила позу, ее гениталии открылись мужчине под другим, более соблазнительным углом, и тот смог по достоинству оценить природное дарование Франсуазы, творившее чудеса с эластичными шелковистыми тканями персикового клитора его жены. Возможно, ему было чему поучиться у этой талантливой маленькой мадемуазель, поэтому он поднял ее хрупкие бедра еще выше и развел их в стороны до упора, не замедляя ритма своих движений, а затем опустился торсом на нежные груди девушки, так что его лицо оказалось на уровне ягодиц Виржинии. Положив руки на упругие холмики, он раздвинул их, чтобы удобнее было совершать оральные ласки. И, похоже, все складывалось удачно, ибо, несмотря на начальное сопротивление девушки, ее усердие не уменьшилось ни на йоту. Напротив, возбуждение ее усилилось, поскольку узкий проход, теперь вмещающий его пенис, стал еще влажнее и жарче, — как и у Виржинии. Ему было приятно видеть, как его любимая жена получает удовольствие. Маслянистые капельки, сочащиеся из ее щели, были заслуженной наградой мастерству ее очаровательной подруги, и он с умилением смотрел, как подвижный язычок Франсуазы скользил по шелковой глади, собирая плоды своего труда.

Коричневый бутон ануса Виржинии дрогнул меж раскрытых ягодиц. Не в силах устоять перед соблазном, мужчина начал алчно лизать анус жены; небо его сладко замирало от его острого привкуса — привкуса, становившегося еще пикантнее от смешения с ароматами медовых жидкостей, выделяющихся из влагалища. Виржиния с готовностью подставляла ягодицы мужу, поощряя его; ее громкие прерывистые стоны неслись из открытого окна, достигая слуха прохожих на тротуаре. Один джентльмен остановился, прислушиваясь к происходящему у него над головой. Его дремлющий пенис сразу же насторожился в тесноте зауженных брюк. Воображение живо рисовало ему самые сладостные сцены, о которых только мог мечтать мужчина… Тем вечером жена и дети ждали главу семейства дольше обычного, ибо растревоженная плоть неумолимо требовала удовлетворения, и ему пришлось усмирить ее, извергнув обильное семя в покорный рот дамы легкого поведения.