— Сейчас буду.

Шофер уже подъехал к домику в ожидании контр-адмирала. Сергей Георгиевич, садясь в машину, продолжал обдумывать положение. Нет, это не выход — перебросить части. Это латание дыр. Из одного места снять войска, другое оголить…

Его мысли были настолько заняты тем, как преградить путь врагу, что он не заметил вновь завязавшегося в небе воздушного боя и, лишь когда послышались взрывы, бросил коротко:

— Быстрее к штабу!

Шофер круто повернул на очередном вираже, и машина подъехала к штабу флотилии, расположившемуся в штольне на Приморском шоссе, ведущем от Новороссийска к Геленджику. Спускаясь по крутой лестнице, напоминавшей корабельный трап, контр-адмирал по-прежнему напряженно обдумывал создавшуюся ситуацию.

Узнав от начальника штаба, что положение в районе перевалов продолжает осложняться, контр-адмирал связался с командующим, высказал свои предложения. Вскоре поступил приказ срочно выделить людей из личного состава штабов, учреждений, экипажей плавсредств, создать отряды, включив в них всех способных носить оружие, независимо от воинских званий. Отрядам придать артиллерию и послать на перевалы — в первую очередь Михайловский, Бабича, Кабардинский, Неберджаевский, Волчьи Ворота.

Для обороны важных дорог были выделены роты моряков, их поддерживала береговая артиллерия, бомбардировщики и штурмовики, имевшиеся в распоряжении НОРа.

Не знал тогда Сергей Георгиевич Горшков, как «срывали» защитники Новороссийска график гитлеровского командования. По плану «Эдельвейс» фашистские войска должны были овладеть Новороссийском к 15 августа. Но к этому времени они не сумели захватить даже Темрюк, где обороной Темрюкской военно-морской базы руководил командир базы контр-адмирал С. Ф. Белоусов, а военкомом был батальонный комиссар В. П. Королев. Лишь 24 августа, в соответствии с планом оборонительных операций, советские войска оставили этот город и порт по приказу командования.

25 августа была сформирована 1-я сводная бригада морской пехоты из моряков Черноморского флота, Азовской флотилии, Керченской и Новороссийской военно-морских баз. Эта бригада была послана в направлении станицы Неберджаевской. План гитлеровцев прорваться по шоссе Верхнебаканская — Новороссийск также был сорван.

Особо хранятся в памяти Сергея Георгиевича два события, по случайному совпадению оказавшиеся почти рядом.

В разгар боев на подступах к Темрюку командующий Северо-Кавказским фронтом Маршал Советского Союза С. М. Буденный прислал контр-адмиралу Горшкову следующую телеграмму:

«Объявите всему личному составу, что оборона Темрюка войдет в историю Отечественной войны. За героизмом, проявленным личным составом, следит вся страна, как в свое время следила за героями Севастополя…»

Столь высокая оценка стойкости защитников Темрюка придала всем сил. За один лишь день 23 августа гитлеровцы предприняли восемь атак, но все они были отражены. Враг потерял в тот день только убитыми 1500 человек. Признание мужества и воинского мастерства азовцев, всех защитников Черноморского побережья было чрезвычайно дорого каждому, оно поддерживало боевой дух моряков, всех воинов в самые тяжелые дни жестоких боев.

Второе воспоминание — о вручении партийного билета. Тогда, в конце августа 42-го, стал Сергей Георгиевич членом партии Ленина.

За несколько дней до этого события комиссар флотилии Сергей Сергеевич Прокофьев, подписывая боевую характеристику, сказал Горшкову:

— Будете помнить это событие всю жизнь, товарищ командующий. Не в кабинете, не вдали от тревог, а на самом передовом рубеже, на линии огня вручат вам партийный билет. И это будет достойным признанием ваших боевых заслуг.

Точно в назначенный час в штольню, в помещение штаба, спустились С. С. Прокофьев и В. А. Лизарский. Каждая минута была дорога, и начальник политотдела, поздоровавшись со всеми, сразу же подошел к Горшкову. Раскрыв папку и взяв в руки маленькую красную книжечку, Валентин Александрович все-таки чуть помедлил, прежде чем передать ее Сергею Георгиевичу:

— В огне боев, товарищ контр-адмирал, вручаем вам билет члена большевистской партии. Не буду говорить подробно о том, как воевали вы весь истекший год, — все мы знаем, как выполняли вы возложенные на вас нелегкие обязанности, как завоевывали право быть членом Коммунистической партии. Все необходимое об этом сказано в боевой характеристике, на основе которой партийная комиссия флотилии, учитывая ваши заслуги, личную храбрость и мужество, приняла вас из кандидата в члены партии большевиков. От себя же скажу одно: уверен, что доверие коммунистов вы с честью оправдаете и в предстоящих нелегких боях. Позвольте вручить вам партийный билет.

Сергей Георгиевич с волнением взял билет. Мог ли он еще так недавно предполагать, что этот знаменательный долгожданный момент произойдет в такой обстановке? Но было в этом что-то символическое: ведь так уже повелось за все истекшие дни войны, что в самые трудные моменты, перед самым ответственным боем советские воины — и рядовые, и командиры — связывали свою судьбу с партией большевиков. С партией связывали они свои надежды, планы, свое счастье. Партии они были обязаны всем, что было завоевано в нашей жизни.

Горшков сам удивился охватившему его волнению. Казалось, в каких только операциях, сложнейших ситуациях не пришлось побывать — начиная от первых выстрелов по фашистским стервятникам, десанта в Григорьевке под Одессой и кончая выводом флотилии через Керченский пролив, организацией сухопутной обороны здесь, в Новороссийске, под обстрелом врага, — а вот поди же, как стучит сердце в эту минуту…

— Я обещаю, дорогие товарищи, оправдать ваше доверие. И в это сложное время, в огне боев, постараюсь высоко нести звание члена партии большевиков.

…Бережно хранит память самые дорогие страницы книги жизни. Но особо помечены в ней все дни войны. Ни один из них не подлежит забвению.

«Помни войну!» Эти слова знаменитого флотоводца земли русской С. О. Макарова, высеченные на памятнике адмиралу в Кронштадте, прямо обращены к каждому, кто прошел сквозь ее огонь, и еще более к тому, кто в какой бы то ни было степени ответствен за то, чтобы она не повторилась. Адмирал Флота Советского Союза, дважды Герой Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков помнит о ней.

В середине июня 1941 года на Черном море проходили совместные маневры Черноморского флота и войск Одесского военного округа. Отрабатывались задачи оперативно-тактического взаимодействия сил флота и сухопутных войск. При этом уделялось большое внимание отражению десантов противника с моря. Тогда они казались весьма вероятными.

К тому времени капитан 1-го ранга С. Г. Горшков уже более года командовал бригадой крейсеров Черноморского флота. Вступив в эту должность после обучения в Военно-морской академии, основательно подкованный теоретически, он сразу же направил все усилия на отработку огневой подготовки крейсеров. Командиры боевых частей все чаще слышали напоминание о том, что крейсеры созданы для боя и экипажи надо готовить к вооруженной борьбе.

В подчинении капитана 1-го ранга С. Г. Горшкова были воистину боевые корабли, обладавшие сильным артиллерийским огнем. И на учениях, тренировках настойчиво оттачивалось искусство мастеров огня. В бригаде развернулось движение за упреждающий удар, поражение целей с первого залпа. Выходя на крейсерах в море, комбриг учил командиров кораблей вести стрельбы на больших скоростях и на предельной дистанции.

Бригада крейсеров была ведущим соединением на флоте. Ее посещали в свое время руководители партии и правительства. В разное время командовали ею опытные, образованные командиры. Многие корабли можно было по праву назвать кузницей кадров флота. Так, на крейсере «Красный Кавказ» прошли хорошую школу обучения и воспитания многие моряки, ставшие потом видными адмиралами. Среди них — Н. Г. Кузнецов, В. А. Алафузов, И. Д. Елисеев и другие.