В 1727 — 1746 годах в «Календарях» вместе с цифровыми данными метеорологических станций печатались астрологические «предсказания» погоды. В ту эпоху было немало суеверных людей, которые считали, что астрологи могут задолго предугадывать погоду по положению звезд. Занятно было ежедневно раскрывать «Календари» и смотреть, какая погода предсказана на сегодня звездочетами и оправдалось ли их предсказание. Некоторые читатели даже не хотели покупать «Календари», если в них не было «предсказаний». У вечно нуждавшейся в деньгах Академии наук не хватало духу отказываться от выручки за «Календари» и ограничивать их тираж. Вот и помещали не лишенное юмора примечание:

«Мы вовсе при этом не надеемся, что все, что мы предсказывали, сбудется; в случае частых неудач, просим помнить читателя, что за немногия копейки нельзя много истины купить».

Серьезное внимание изучению климата уделял Михаил Васильевич Ломоносов. Он был автором нескольких интересных трудов по физике атмосферы.

В «Слове о явлениях воздушных, от электрической силы происходящих» Ломоносов правильно указал на то, что относительно более высокие по сравнению с центральными областями зимние температуры Петербурга, Архангельска и Охотска обусловлены согревающим влиянием моря. Ломоносову русская климатология обязана ценными указаниями о климате полярных морей.

Научной обработкой материалов наблюдений занимались и другие ученые. И.Г. Георги в 1794 году опубликовал «Описание Российско-Императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного». Описание включало весьма обстоятельный очерк климата русской столицы.

Круг наблюдений над климатическими явлениями в XVIII и XIX веках надо признать довольно широким. Так, еще в 1714 году на Неве, у Петропавловской крепости, был организован водомерный пост, первый в России, но за ним вскоре последовало открытие таких же постов на других реках. 30 июня 1804 года в Петербурге академик Я.Д. Захаров совершил с научной целью первый полет на воздушном шаре.

В двадцатых-тридцатых годах XIX столетия в России насчитывалось до тридцати метеорологических станций, принадлежавших научным учреждениям и отдельным лицам. Правда, эти станции действовали еще разрозненно, не объединялись общим руководством и были слабо связаны с ученым миром.

Когда Александру Гумбольдту удалось организовать в Германии общество по изучению магнетизма, он обратился к правительствам различных стран с предложением создать магнитные обсерватории. Русская Академия наук поддержала инициативу Гумбольдта и организовала несколько обсерваторий на территории России и в Китае (Пекин). Начиная с 1835 года, они стали вести и метеорологические наблюдения. В 1849 году была основана Главная физическая обсерватория, а в следующем году создан Метеорологический комитет Русского географического общества.

Еще до организации этих учреждений в XIX веке издавались отдельные исследования, посвященные метеорологии.

В 1847 году увидела свет монография выдающегося, незаслуженно забытого дореволюционными историками метеоролога Михаила Федоровича Спасского «О климате Москвы».

Спасский умер молодым, не успев обработать материалы метеорологических наблюдений, накопившиеся в Главной физической обсерватории.

Это выполнил выдающийся русский ученый Константин Степанович Веселовский, специалист по статистике и политической экономии, один из первых членов Русского географического общества. В 1855 году он получил звание академика, а с 1859 по 1890 год занимал пост непременного секретаря Академии наук. Веселовский составил первую почвенную карту и «Хозяйственно-статистический атлас России», печатал в различных изданиях обзоры о климате отдельных местностей и в 1857 году издал большой труд «О климате России».

Каким образом статистик-экономист мог переключиться на такую, казалось бы, далекую от экономических наук специальность, как климатология, и, как мы увидим дальше, отлично справиться с составлением трудов о климате России?

Прежде всего следует вспомнить, что в прошлом веке наука была далеко не так разветвлена, как сейчас. Одни и те же ученые успешно занимались разнообразными научными вопросами.

«Энциклопедистами» были Петр Петрович и его сын Вениамин Петрович Семеновы; Дмитрий Иванович Менделеев, занимавшийся и химией, и физикой, и механикой, и экономическими науками; московский профессор Д.Н. Анучин — географ, антрополог, этнограф.

Веселовский в молодости служил в министерстве государственных имуществ. Работал он в департаменте сельского хозяйства под руководством известного экономиста А.П. Заблоцкого-Десятовского, также сыгравшего немалую роль в развитии отечественной географии, и вместе со своим начальником в течение почти пятнадцати лет участвовал в «Журнале министерства государственных имуществ». В некоторых номерах этого журнала все статьи были написаны Веселовским.

По поручению министерства Веселовский объездил огромные пространства Европейской России и Урала, составил полное описание и оценку земель для установления размеров подушного оброка с государственных крестьян.

Для определения стоимости земель нужно было изучить почвенно-климатичеекие условия каждой местности. Поэтому Веселовский тщательно собирал все материалы метеорологических наблюдений и составлял почвенные карты.

Первоначально Константин Степанович занимался только статистико-экономическими исследованиями. Дело в том, что министерство, в котором он служил, ведало и сельскими и городскими имуществами, в том числе домами, где жили рабочие. В 1848 году Веселовский напечатал в журнале «Отечественные записки» статью о жилищах рабочего люда в Петербурге. Правдивые слова автора о тяжелых жилищных условиях рабочих вызвали бурную реакцию со стороны высших петербургских чиновников. В Западной Европе происходят революционные события, а в Российской империи печатаются «возмутительные» статьи!

Другая статья Веселовского, «О статистике недвижимых имуществ в Петербурге», помещенная в «Записках Географического общества», также была осуждена начальством. За «вредное» направление деятельности Веселовекому угрожала ссылка. Ему удалось ее избегнуть только благодаря счастливому стечению обстоятельств. Веселовский решил оставить статистику.

«Для статистических исследований о России, даже самых добронамеренных, тогдашнее время еще было слишком неблагоприятно», — отмечал Веселовский в своих «Записках», изданных впоследствии.

«Я искал иных предметов, к которым мог бы с большею пользою приложить свой труд, и выбор мой осталовился на климате России. Это было в то время поле мало обработанное, манившее к себе перспективою всевозможных на нем новых находок для науки и прельщавшее тем чувством свободы, с которым можно было пахать его вдоль и поперек, не опасаясь попасть нечаянно, сам того не подозревая, в какой-нибудь участок, над которым незримо тяготеет грозная надпись «Вход запрещен».

Веселовский в течение девяти лет создал капитальный труд о климате России. Он использовал наблюдения ста сорока семи пунктов страны, в том числе двадцати шести пунктов Сибири и Аляски. Он проделал огромную работу по проверке, сводке и анализу многолетних наблюдений, пытался выяснить основные закономерности. Ему принадлежат первые предположения (правда, еще в очень неопределенной форме) о существовании на Европейско-Азиатском материке двух отличающихся одна от другой климатических зон, разделяемых условной линией, впоследствии получившей название «Оси Воейкова»,

В книге Веселовекото содержится немало ценных указаний и интересных выводов. Он, например, считал, что «исследование климата должно начать теплотою», указывал на особую важность изучения рельефа и составления гипсометрических карт[6] для климатических исследований.

Но Константин Степанович допустил в своем обширном труде и существенные пробелы. Он старался не углубляться в вопросы, которые считал принадлежащими метеорологии в узком смысле слова, а писал только о том, что имело, по его мнению, прямое отношение к сельскому хозяйству. Так, в его труде, как он указывает сам, «опущено все, что касается давления воздуха». Между тем без исследования давления воздуха невозможно объяснить движение воздушных масс.