4 апреля 1935 года советский народ чествовал одного из самых выдающихся своих ученых. «Правда» писала в этот день в передовой статье:

«Мы поздравляем большевика и академика с его юбилеем, желаем ему здоровья и бодрости, новых сил в борьбе за дальнейший расцвет сельскохозяйственной науки».

Пятьдесят лет изо дня в день ученый с огромной энергией, с полным напряжением всех своих сил создавал самую передовую в мире науку о победе над землей, работал на пользу своего народа. И народ горячо отблагодарил своего верного сына. Тысячи и тысячи простых людей — тружеников земли, ученые, государственные деятели шли к нему за помощью, за советом, и теперь они славили в нем народную мудрость, талант ученого, смелость преобразователя природы. Слава Вильямса широкой волной разлилась по Стране Советов и вышла за ее пределы.

Его научные заслуги нашли яркое признание — ученый был избран членом трех академий: Академии наук Советского Союза, Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и Белорусской академии наук.

Высоко оценило заслуги Вильямса советское правительство.

Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР 17 ноября 1934 года наградил его орденом Ленина.

Юбилей «старшего агронома Советского Союза» праздновала вся страна — ее правительство, партия большевиков, советская наука, многомиллионное передовое колхозное крестьянство.

Этот день явился праздником не только для Вильямса, — это был праздник и для многих тысяч его учеников, день торжества всей советской науки.

Вечером 4 апреля 1935 года Дом союзов был празднично украшен. Колонный зал был залит ярким светом. Здесь собрались лучшие представители советской науки, колхозники, студенты, несколько поколений «очных и заочных» учеников великого русского ученого. Они пришли выразить ему свою глубокую любовь и уважение.

От имени Центрального Исполнительною Комитета СССР П. Г. Смидович вручил юбиляру орден Ленина.

«Василий Робертович Вильямс, — сказал он, — получил орден Ленина. Владимир Ильич знал Василия Робертовича и очень ценил его».

Академик В. Л. Комаров сказал в своей речи:

«Полвека активной работы на благо человечества, на освобождение трудящихся. Товарищи! Кто из вас чувствует, какие это славные полвека! Для этого надо быть человеком упорного труда, человеком с горячей мыслью, мыслью, которая граничит с гениальностью.

Древние герои рубили головы драконам, а Вы, Василий Робертович, отразили реакционную теорию, убивавшую плодородие земли. Вы отразили этого дракона, который стоял между трудящимися и их благосостоянием, который оправдывал действия частного собственника земли, помогал ему ее грабить, арендатора земли, который угнетал батрака. Эта теория разбита, от нее не осталось ничего. И на месте ее Вы, Василий Робертович, создали гармоничную всестороннюю теорию культуры почвы, почвы, которая постепенно обновляется и которая никогда не перестанет давать высокий урожай, которая обеспечивает навсегда трудящихся и дает возможность создать бесклассовое социалистическое общество.

Василий Робертович, Вы победитель в своей работе! И вот этот переполненный зал — лучший свидетель того, как велика Ваша популярность среди широких масс советских работников. Но если бы мы построили зал, в десять раз больший, да все наши активисты МТС, совхозов и колхозов знали, что сегодня праздник теоретика социалистического земледелия, праздник тех достижений, которые увенчали работу Василия Робертовича, — разве зал этот был бы менее полон? Он был бы так же полон, как и сейчас.

…если бы мы могли потребовать от Василия Робертовича не болеть, не хворать — это было бы хорошо, потому что не все еще задачи решены. Нам надо еще обеспечить высочайший урожай наших социалистических полей, и, Василий Робертович, Вы должны в этом сделать еще многое».

Вильямс слушал и прекрасно понимал, что не все задачи еще решены; у него в это время зрели планы создания книги для колхозников о методах передового земледелия, именно в это время начинали под его руководством развертываться интереснейшие работы по внедрению травопольной системы в Каменной степи, готовился новый учебник почвоведения. Вильямс прекрасно чувствовал, что этот юбилей не есть только лишь «подведение итогов», — нет, это огромная зарядка на будущее, это начало новых, еще более грандиозных работ. И три этом очень радостно знать, что у тебя тысячи помощников и друзей, что весь этот огромный зал переполнен людьми, искренне гордящимися своим великим соотечественником, желающими ему успехов, готовыми помочь во всем.

Академик смотрит на своих испытанных друзей, старых петровцев, с которыми он рука об руку прошел трудный, но славный путь.

Вильямс еще отчетливее осознал на своем юбилее, как хорошо иметь много верных друзей.

Не все они смогли приехать в Москву, «о их приветственные письма и телеграммы звучали с трибуны Колонного зала.

Из Одессы прислал приветствие Трофим Денисович Лысенко. Иван Владимирович Мичурин телеграфировал: «В день пятидесятилетия Вашей выдающейся научной деятельности сердечно поздравляю Вас, дорогой Василий Робертович, искренно желаю Вам с той же энергией работать на благо социалистического общества».

Были закончены все приветственные речи, прочитаны письма и телеграммы, смолк гром рукоплесканий и оваций. Зал затих, стал весь внимание. За столом президиума поднялся Василий Робертович. Он глубоко взволнован, ему нелегко стоять, но он стоит, держась за стол, покрытый красным сукном.

Вильямс сказал немного, но он сказал самое главное.

— Мне хочется сказать каждому колхознику, каждому агроному, что нет иного счастья, как жить и творить на нашей родной советской земле.

И с загоревшимися глазами этот великий мечтатель о лучшем будущем человечества и борец за это лучшее будущее добавил:

— Мечтаю только о том, чтобы дожить до того дня, когда колхозный гектар будет давать пятьдесят центнеров пшеницы.

Многие сидящие в зале решили, что это несбыточная мечта, но, мол, юбилярам все простительно — юбиляр должен красиво ответить на приветствия.

Да, это была мечта, но мечта реальная, и Вильямс, больше чем кто-либо другой, имел на нее право. Ведь в течение двух десятилетий он у себя на опытном поле в Тимирязевке в «нехлебной» Московской области обмолачивал в среднем 67 центнеров зерна с гектара. За эти двадцать лет не было ни одного года, когда урожай опустился бы ниже (52 центнеров. Действительно, у Вильямса мечта о 50 центнерах пшеницы с гектара колхозного поля была реальной. И он не обманулся в самых главных своих учениках — советских колхозниках. Еще при его жизни, в 1939 году, знатная колхозница Алтая А. С. Сергеева собрала рекордный урожай в 609 пудов пшеницы с гектара. Это было уже не 50, а 100 центнеров.

В 1940 году этот рекорд был перекрыт колхозником Карповым из Красноярского края.

«Правда» 12 сентября 1940 года писала:

«Участник (Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, заведующий хатой-лабораторией колхоза «Путь к социализму» Аскысского района, тов. Карпов добился мирового рекорда урожая пшеницы. С опытного участка, засеянного пшеницей, тов. Карпов при обмолоте получил в переводе на гектар свыше 696 пудов с гектара».

Сообщения о таких же рекордах по другим культурам шли и из многих других мест Страны Советов.

Вильямс не ошибся — его «несбыточная» мечта быстро стала реальностью. Пятьдесят лет его работы не прошли даром.

Новая линия развития нашего сельского хозяйства, провозглашенная товарищем Сталиным на XVII съезде партии, приносила все новые и новые успехи, множились ряды передовиков, борцов за высокие, рекордные урожаи.