12 января 1905 года на рождественских каникулах Евгений Вахтангов ставит в пользу нуждающихся студентов-вязьмичей спектакль[4], организованный смоленско-вяземским землячеством московских студентов, и сам играет роль Юргена-Генриха Флаксмана, учителя народной школы. Евгений Богратионович к тому времени принимает самое деятельное участие во всей работе этого землячества.

После январских событий 1905 года революционное движение в стране еще больше разрастается. В конце января закрыты все высшие учебные заведения в Петербурге, а также Киевский, Варшавский, Харьковский и Казанский университеты. Черносотенцы избивают учащихся и студентов в Казани, Курске и других городах. Поднимается волна забастовок и демонстраций учащихся средних школ. Евгению Вахтангову не до учебы.

Лето 1905 года Евгений Богратионович, все еще студент-первокурсник, проводит во Владикавказе. Первомайская демонстрация в этом году была во Владикавказе одной из самых организованных и внушительных в России. В городе и в крае поднимается буря стачек, забастовок, манифестаций.

Этим же летом департамент полиции в секретном циркуляре предписывает местным властям, чтобы они «с возможной осторожностью давали разрешения на устройство вечеров, концертов и т. п.», так как «за последнее время особенно часто повторяются случаи устройства противоправительственных демонстраций и манифестаций, причем представители Неблагонадежных элементов общества для этих целей пользуются разрешаемыми в обычном порядке спектаклями, музыкальными и литературными вечерами и т. п. собраниями…»

Во Владикавказе с особой энергией действует изданное еще в 1888 году распоряжение по области об установлении особого наблюдения за «молодыми людьми» — студентами, прибывающими на летние каникулы.

Обстановка в городе и дома все более обостряет противоречия между отцом и сыном.

Евгений Богратионович возвращается в Москву и распространяет на фабриках и заводах революционную литературу.

В эту же осень происходит решительный перелом в личной жизни Евгения Вахтангова. Он приехал в столицу не один, а уже с Надеждой Михайловной. Они поселились вместе и в октябре повенчались.

Н. М. Вахтангова. 1905.

Надежда Михайловна рассказывает:

«Для того чтобы повенчаться, нам нужно было еще выполнить предварительные обрядности. Так как мы с Евгением Богратионовичем уже давно отстали от церкви, то этот день оказался очень хлопотливым. До 10 утра мы должны были исповедаться и причаститься. После этого, чтобы отметить этот день приятным для нас, мы пошли на дневной спектакль Художественного театра. Шла «Чайка». Потом, в 6 часов, мы венчались в церкви. На мою патриархальную семью, когда она узнала обо всем из моих писем, произвело потрясающее впечатление, что я венчалась в простом английском костюме и все было очень скромно, как обычно у студентов и курсисток. Евгений Богратионович в 1905 году все еще был на первом курсе университета, а студентам первого курса не разрешалось жениться. Поэтому Евгений Богратионович воспользовался тем, что университет был закрыт, взял свои бумаги, как будто он выбыл из университета, а потом, когда в документах отметили, что он обвенчан, вернул бумаги…

Евгений Богратионович не сразу известил отца о нашем браке. В следующем своем деловом письме к отцу он только между прочим написал о том, что женился, но сообщает об этом, как о своем личном деле, которое не имеет отношения к отцу. Из письма моей матери мы узнали, что Богратион Сергеевич был возмущен. Мать мне писала, что отец нас проклял, так как готовил сыну богатую невесту, чтобы увеличить свой капитал. Я в этом смысле была неподходящей парой Евгению Богратионовичу. С сентября по март Евгений Богратионович от отца не получал денег на свою жизнь. Только в марте 1906 года мы получили от отца телеграмму: «Прощаю, благословляю и жду вашего приезда домой»[5].

Подавление декабрьского вооруженного восстания, трагедию Красной Пресни, наступление полицейской реакции Евгений Вахтангов воспринял с глубокой горечью и растерянностью. И, вместе с очень многими интеллигентами из буржуазной среды, он стал все меньше интересоваться общественно-политическими, событиями, замыкаясь в круг индивидуалистических переживаний, вопросов морали и искусства, отдавая дань надвигавшейся полосе русского декаданса.

Молодожены, получив телеграмму отца, поехали в марте 1906 года во Владикавказ и остановились в семье Вахтанговых. Их там приняли очень сдержанно. Отвели отдельную комнату, но самую плохую, какая только была в особняке. Надежда Михайловна и Евгений Богратионович чувствовали себя стесненно.

Богратион Сергеевич предложил невестке работать на фабрике, печатать на машинке, и положил жалованья десять рублей в месяц. Он считал: достаточно, что Надежду Михайловну кормят и содержат, жалованье пойдет «на булавки». Сына он тоже просил заняться фабрикой работать в канцелярии. Революция разгромлена, все эти сумасшедшие мальчишеские бредни студентов кончились, а теперь пора уже, пора заняться делом… Но Евгений Богратионович от предложения отказался и, не говоря ни слова отцу и семье, стал опять собирать свои драматический кружок[6].

Напротив цирка, в котором шли спектакли любителей, была фабрика Богратиона Сергеевича. Сын ее хозяина постоянно посылает бесплатные билеты «своим» рабочим, но его сочувствие к ним не выливается ни в какие иные формы. Евгению Богратионовичу приходится смириться перед реакцией. Огромный, только что начавший открываться Е. Вахтангову мир — чудесный единый мир больших человеческих идей разбит социальной катастрофой на множество маленьких личных мирков. Изучением этих осколков грезившегося ему мира и отражением их на сцене молодой режиссер-любитель начинает заниматься со все большей настойчивостью.

На каждой программе наверху крупным шрифтом напечатано: «С дозволения начальства». Эти спектакли-концерты пользуются в городе успехом. Но Богратион Сергеевич на них не бывает. Евгений и Надежда Михайловна, возвращаясь домой, чувствуют себя как будто виновными. С отцом встречаются только за обедом. Обеды проходят в полном молчании. Отношения в доме все более обостряются.

В августе молодым студентам надо уезжать в Москву. Евгений говорит отцу, что едет и Надежда Михайловна. Отец очень удивлен и предлагает ей остаться во Владикавказе, работать у него. Учиться ей больше не нужно. Богратион Сергеевич ждет внука. Происходит бурное объяснение. Отец отказывает невестке в деньгах на дорогу и на учение. Молодым приходится занять эти деньги у друзей. Надежда Михайловна уезжает из этой семьи уже навсегда. С тех пор она больше в семье Вахтанговых не жила.

В Москве снова университет и Высшие женские курсы. Неустроенный студенческий быт. На сей раз молодыми людьми делаются попытки серьезно продолжить образование. Вместе с тем продолжается и увлечение театральным любительством[7].

В декабре 1906 года Вахтанговы снова уезжают на рождественские каникулы во Владикавказ. Но с вокзала едут прямо в дом матери Надежды Михайловны, где 1 января 1907 года у них родился сын Сергей.

Старик Вахтангов очень оскорблен тем, что они остановились не у него, но желание видеть внука пересилило обиду. Тут впервые Богратион Сергеевич посетил дом матери своей невестки. Он приехал, на крестины.

Надежда Михайловна вспоминает:

«Крестины были обставлены торжественно, старик был очень взволнован, и расстались мы как бы в хороших отношениях, но в дом к нему не переехали. И наше материальное положение продолжало оставаться таким же. Мы были предоставлены самим себе. Отец давал сыну деньги только на его жизнь в Москве для учения. По окончании рождественских каникул Евгений Богратионович уехал в Москву, а я осталась жить во Владикавказе в доме матери. Встретились мы с Евгением Богратионовичем только в мае, когда он приехал на летние каникулы. Я снова стала работать на пишущей машинке в нотариальной конторе, давала частные уроки и работала переводчицей с французского в местной газете. Таким образом, я жила совершенно самостоятельно. Когда Евгений Богратионович летом приезжал на каникулы, он не получал никакой помощи от отца и жил в доме моей матери. Иногда у Евгения Богратионовича появлялись надежды получить какой-то заработок от поставленных им спектаклей, но большинство из них не только не приносило никаких доходов, но оканчивалось убыточно».