— Слышал о совещании и считал, что речь идет именно о реорганизации нашей кавалерии, — сказал Владимир Ильич. — Но если вопрос стоит так, как вы говорите, то мне кажется это действительно преждевременным. Мы пока не имеем достаточного количества автомобилей для переброски войск, мало у нас и другой техники. А коль так, зачем же рубить сук под собой? Не годится! И передайте товарищам по совещанию это мое мнение. Пусть хорошенько подумают, прежде чем решать… Вы читали высказывание Энгельса о коннице? — неожиданно спросил Ленин в конце беседы.

— Нет, Владимир Ильич, — смущенно признался командарм.

— Э, батенька, вам-то надо знать. Обязательно прочитайте! Он пишет, что, несмотря на преобладающую роль пехоты в сражениях, кавалерия все же остается необходимым родом войск и всегда останется таковым. Да, да, представьте себе, Энгельс утверждает, что ни одна армия не может начать боевые действия с надеждою на успех, если она не имеет кавалерии. Из опыта гражданской войны я знаю, что это положение еще не устарело… Так что и Энгельс за нас с вами, о чем вы можете сказать на совещании, — закончил разговор Ленин.

Конница осталась. В ноябре С. М. Буденный вместе с А. И. Микояном и К. Е. Ворошиловым участвовал в работе IV конгресса Коминтерна. В эти знаменательные для Республики Советов дни — накануне пятой годовщины Советской власти — в Петроград съезжались иностранные делегаты, представители компартий 58 стран. Все трое — Микоян, Ворошилов и Буденный — встречали их на вокзале. Среди прибывших Клара Цеткин и Бела Кун, с которыми командарм уже был знаком. По всему пути движения делегатов к площади Восстания их приветствовали рабочие Петрограда. На площади состоялся митинг, на котором прозвучали приветствия в адрес братьев по классу. Довелось выступить на этом митинге и Буденному. Пылко и горячо он говорил о том, что пять лет Советской власти подтвердили правоту слов В. И. Ленина: никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в большинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что отстаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит возможность пользоваться всеми благами культуры, всеми созданиями человеческого труда. Командарм напомнил гостям слова Владимира Ильича о том, что социалистическая революция не будет только самоотверженной борьбой революционных пролетариев в каждой стране против своей буржуазии — нет, она будет «борьбой всех угнетенных империализмом колоний и стран, всех зависимых стран против международного империализма»[17].

7 ноября делегаты специальным поездом прибыли в Москву, чтобы продолжить свою работу. Здесь Буденный с интересом слушал выступление В. И. Ленина. Владимир Ильич говорил делегатам конгресса о новой экономической политике, о том, что она — временная, но весьма необходимая мера Советской власти, а вызванный интервенцией и гражданской войной военный коммунизм был вынужденным явлением. И после того как Со ветское государство предоставило крестьянам свободу торговли, они за один год не только справились с голодом, но и сдали продналог в таком объеме, что страна получила сотни миллионов пудов хлеба и притом почти без применения каких-либо мер принуждения. Владимир Ильич закончил свою речь пророческими словами: «Из России нэповской будет Россия социалистическая». В эти дни М. И. Калинин познакомил Буденного с Георгием Михайловичем Димитровым, участвовавшим в работе II конгресса Профинтерна. Димитров улыбнулся, протянул командарму свою крепкую руку и, слегка картавя, по-русски произнес: «Здравствуйте, товарищ генерал!» Буденный смутился, глянул на Калинина, мол, как же так, он ведь не генерал и никогда им не был. Михаил Иванович рассмеялся и сказал, что да, Буденный не генерал, а командарм. Генералом его называли белогвардейцы, чтобы оправдать свое поражение в боях с Первой Конной армией. В ноябре, вернувшись из Москвы, Буденный первым делом встретился с командным и политическим составом военного округа, рассказал им о работе IV конгресса Коминтерна, о выступлении на конгрессе В. И. Ленина, о своих беседах с Кларой Цеткин, Бела Куном, Георгием Димитровым и другими. «Я прошу каждого из вас, товарищи, помнить, что, пока империалисты бряцают оружием, нам надо держать порох сухим. Владимир Ильич говорил с трибуны конгресса Коминтерна, что каждый момент, свободный от военной деятельности, от войны мы должны использовать для учебы. Мы, русские, учимся в общем смысле, а иностранные товарищи должны учиться в специальном смысле, чтобы действительно постигнуть организацию, построение, метод и содержание революционной работы. Вот оно какое дело, товарищи. Так что прошу каждого помнить эти слова Ильича!» В начале декабря трудящиеся Чечни, входившей тогда в состав Горской республики, избрали Буденного делегатом I Всесоюзного съезда Советов. Съезду предстояло принять важнейшие документы об образовании СССР. 30 декабря Буденный вновь приехал в Москву. Здесь он встретил своих соратников. Пришлось командарму выслушать и упрек от Серго Орджоникидзе за то, что все еще не приехал к нему в Закавказье. «Я помогал вам, Семен Михайлович, на Северном Кавказе, а вы, дружок, ко мне еще ни разу не приехали. Негоже так, а то возьму и пожалуюсь в ЦК», — шутливо добавил Серго. Съезд прошел исключительно по-деловому. Доклад о создании Союза Советских Социалистических Республик сделал по поручению ЦК партии Сталин. Он зачитал Декларацию и Договор об образовании СССР. А Фрунзе, которому было предоставлено слово, предложил утвердить эти важнейшие документы. Делегаты избрали ЦИК СССР, куда в числе других вошел и Буденный. М. И. Калинин поздравил командарма с избранием членом ЦИК.

— Вот плоды революции, — сказал он. — Кто пять лет назад знал Буденного? Никому не известный человек, бедняк-крестьянин, рядовой солдат, а сегодня полководец, государственный деятель. Право, я вам даже завидую. Слышали, — обратился Михаил Иванович ко всем, кто окружал их, — песни о нем поют: «Веди ж смелее нас, Буденный, в бой, пусть гром гремит, пускай пожар кругом…»

Уже перед отъездом в Ростов главком С. С. Каменев вручил Буденному второй орден Красного Знамени, которым командарм был награжден Реввоенсоветом республики за проведение ряда успешных операций на польском фронте.

Когда Буденный вернулся в Ростов, ему сообщили, что в январе 1923 года он в составе делегации, которую возглавляет секретарь Юго-Восточного бюро ЦК партии А. И. Микоян, едет в Чечню: она объявляется автономной советской областью.

И вот поезд прибыл в Грозный. Микоян, Ворошилов, Буденный, Таштемир Эльдерханов и другие собрались на митинг в село Урус Мартан, примерно в 30 километрах от Грозного. Так сделали в целях безопасности, поскольку в то время в горах Чечни было немало бандитов и они могли напасть на Грозный. Жители сел тепло встречали посланцев великого русского народа.

А. И. Микоян, вспоминая об этой поездке в Чечню, писал: «Чеченцам явно импонировал вид Буденного. Они с интересом и симпатией смотрели на него, внимательно слушали. Было слышно, как то здесь, то там чеченцы с восторгом произносили на своем языке: «Большой генерал!» Буденный оделся в полную военную форму. На боку висела шашка эмира бухарского, сверкающая серебром и камнями. Широкая красная лента, перекинутая через плечо, бросалась в глаза. В общем, Семен Михайлович своей подтянутостью и некоторой торжественностью произвел эффектное впечатление, не говоря уже об осанке и натуральных буденновских усах».

Обычно Буденный никогда не расставался со своей шашкой, но перед поездкой Микоян посоветовал ему надеть шашку эмира. «Пусть все видят, что Советская власть покончила и с эмиром бухарским», — сказал он. А наградил его этой трофейной шашкой М. В. Фрунзе. После разгрома Врангеля в ноябре 1920 года группа командиров во главе с Фрунзе поехала в Ялту. Остановились в бывшем дворце эмира. Там и нашли его шашку. Михаил Васильевич долго разглядывал ее, потом подозвал к себе командарма Первой Конной армии. «От имени Реввоенсовета Южного фронта награждаю вас, товарищ Буденный, шашкой. Прошу принять…»