И прямо под куполом стояла она – неуместная среди пышного убранства, каменная, грубая и простая, знаки стихий выбиты на камне.

Арка.

Возле Арки с умными лицами застыли Игнатский и дамочка в скучном сером костюме и с высокой прической.

− Призывники, − сказала она, разворачиваясь в нашу сторону.

Макаренко, глава противоположного отдела, а кого еще можно было ожидать.

− Здрасте, − промямлила я. На меня тут же нацелились наукообразными прямоугольными очками, и я почувствовала себя проштрафившейся ученицей. Ходили, ходили слухи о родстве легендарной главы Темного отдела с не менее легендарным советским педагогом…

− Ты, значит, Ольга. Вода, ученик… − тут Макаренко повернулась к Игнатскому. – Даже не знаю насчет уровня.

С Веславом она не поздоровалась и вообще вела себя с тем оттенком неприязни, который я уже успела заметить у темных по отношению к нему. Потому вводила в курс дела вроде бы только меня.

– В целом положение таково: Арка проявилась здесь около часа назад. Пока что закрыта, но остальные призывники могут явиться с минуты на минуту. Мы вас оставим: в конечном счете, работать с ними будете вы, так что налаживайте знакомство. Наша задача на данный момент – обеспечить вам изоляцию от внешнего мира, то есть, от людей. А также вывести вас с призывниками из собора,если они прибудут днем.

− Если – что? – вмешалась я. – То есть, неизвестно, когда они появятся?

− СМСок из других миров мы не получали, − холодно проинформировала меня Макаренко. – Раз Арка здесь – значит, появятся. Сидите и ждите.

− Да, и если что – кричите, − обнадеживающе вставил Игнатский. – Мы… вроде как, неподалеку будем…

От какой-то колонны отделилась тень, подошла поближе и заговорила с запинками:

− С-со стороны ф-фасада – г-группа людей с ф-фотоаппаратами. Все в состоянии…

Макаренко досадливо махнула рукой.

− Начинается. Ладно, ждите, − и удалилась бок о бок с Игнатским, и говорили они негромко, но до меня все же долетела одна фраза: «Девочку жаль».

За мэтрами, пугливо оглядываясь, вприпрыжку пустилось похожее на тень создание.

− Это кто такая? – опознала я свою давешнюю знакомую из коридора Отдела.

− Это? А-а, личный секретарь Макаренко. Как ее… Зося… Зоя… Зина… неважно. Не смотри, что пугливая, везде пролезет. Черт, хоть бы стулья поставили!

Я огляделась и заметила, что стульев правда нет никаких. То есть, они должны были быть – в соборе, вообще-то, и гиды, и смотрители, и церковная лавка, и сувенирные точки… А вот почему-то не было: Макаренко, что ли, озаботилась?

Мы должны были коротать ночь на полу собора.

− Здесь красиво, − заметил Веслав. Он переходил от иконы к иконе, щурясь и вглядываясь в лица. – А я здесь ни разу не был… ну, и, наверное, зря.

− Знаешь, как-то странно слышать такое от…

− Темного? – он развернулся ко мне лицом. – А-а, как я мог забыть, что мне положено любить сушеных пауков и восхищаться змеиными потрохами! По-твоему, я не могу ценить красоту?

− Я не…

− А может, и не могу, − сказал он тут же, пожимая плечами. – А сушеные пауки, кстати, ничего бывают… что еще?

− Слушай, вот я понимаю, за что тебя твои не любят.

− Ты о главной старой деве Отдела? Макаренко? Так она не из-за характера, она по личному поводу. И это не то, что ты подумала. Просто зацепилась она со мной по одному вопросу, ну я ей и капнул «Ниагары» в чай, а потом…

− Чего капнул?

− Снадобье так окрестили. Действие… гм… ну, скажем, фенолфталеин, знаешь? Правда знаешь? Ты небезнадежна, глянь-ка. Вот умножь на десять то, что знаешь. И соотнеси с названием. И представь результат, а там как раз конференция какая-то была, ну и…

Я прикрыла рот руками, потому что истерический смех в зале древнего собора выглядел откровенным кощунством.

− Она же сильный маг!

− Сказала тоже, да найдите мне мага, который после моего эликсира на ногах останется. Действие вышло послабее, чем надо, а так все сработало. Я, конечно, не знал, что выйдет так мощно… вроде как с дозой переборщил.

− Да ведь они… − меня по-прежнему трясло, и говорить приходилось через ладонь, − даже к нам за консультациями… к целителям… правда, для кого, не говорили… но за закрепляющим… и конференцию тогда отменили, точно… это тогда из-за этого?

− Да, наверное, − но алхимик отнюдь смущенным не выглядел. – А я как раз уехал тогда, так что пока они до меня добрались за антидотом… В общем, она на меня еще сердится – и черт с ней, или ты собралась о ней говорить ночь напролет?

− А у тебя есть другие темы?

На это Веслав не ответил и принялся бродить по залу, рассматривая иконы, панно, украшения и временами убредая совсем уж в тень. Я махнула на разговоры рукой и присоединилась – в конце концов, у меня был мобильник, так что можно было подсветить фонариком. И вообще, в полумраке, при усталом молчании стен, когда в соборе нет толпы туристов и гидов, – кажется, даже лики икон глядят на тебя иначе…

Это была бы лучшая экскурсия в моей жизни, если бы не грубая каменная арка, которая маячила в центре помещения, оттягивая взгляды на себя.

Мы рассмотрели уже почти весь собор, когда с Аркой наконец что-то начало происходить. Не берусь сказать, как я это почувствовала, просто что-то заставило обернуться, и в ту же секунду рядом дернулся, оборачиваясь, Веслав.

На кирпичной поверхности Арки начали проступать символы. Вначале вспыхнул алым знак огня, за ним – зелёным загорелся знак земли, голубым − воды, и потом по кругу полыхнули разноцветьем остальные, большинство я видела в первый раз. Затем без всяких переходов и эффектов в собор шагнул первый призывник.

Ах, нет, один эффект был. Выходя, этот призывник как следует приложился об Арку лбом.

− Боммм! – синхронно отозвались древние камни на такое приветствие.

− Прошу прощения, − со всей серьезностью отозвался призывник. Развернулся к Арке и, без всякого сомнения, отвесил ей поклон.

Я развернулась к Веславу и обнаружила, что у него дергается не только уголок рта, но и правое веко.

По одному этому можно было заключить, что прибывший – светлый стихийник.

Призывник распрямился, сразу оказавшись головы на две меня выше, оглянулся и увидел нас.

− Прошу прощения, − повторил он спокойно. – Можем ли мы заключить, что видим наших товарищей по Дружине?

И слегка откинулся назад, положив руку на рукоять клинка.

Теперь я заметила, что он был опоясан мечом. И вообще, этот тип являл собой воплощение средневекового витязя из сказки: высокий, с длинными белокурыми волосами и благородным лицом, в пропыленной дорожной одежде и плаще старинного покроя. И при мече, как уже было сказано. Все это в совокупности произвело на меня такое впечатление, что я только и смогла выдавить:

− Мо-можете.

Рыцарственного вида тип склонился в еще одном глубоком поклоне.

− Весьма приятно. Йехар и Глэрион, странники по мирам, борцы с тьмою и несправедливостью – к вашим услугам! Не окажете ли честь назвать ваше имя?

− О-ольга, − я упорно продолжала запинаться, только теперь по другой причине. Нечасто мне приходилось встречаться с таким количеством психов за одни календарные сутки. Мало Веслава, теперь и это «два в одном флаконе» пожаловало.

Псих номер два тем временем галантно поцеловал мне руку и собрался еще что-то сказать, но тут молчание нарушил номер первый.

− «Мы» – от избытка скромности или от раздвоения личности? Или ты оборотень, и у твоей второй натуры другое имя?

По лицу любезного пришельца прошла нелюбезная судорога, он круто развернулся и сделал шаг в сторону алхимика.

− Кто бы ты ни был – не смей равнять нас с темной нежитью, или мы…

− Который Йехар или который Глэрион?

Странник по мирам неспешно извлек из ножен тускло отливающий клинок.

− Йехар – мое имя. Глэрион – имя моего меча, и воздержись от оскорблений, темный – а что натура твоя темна, я заключаю…

− Прелестно, − проворчал Веслав себе под нос. – Меня вычитывает тот, кто дает имя какой-то железке, да еще говорит от ее име…