Днем он ее почти не видел, только изредка ловил на себе ее взгляд - иногда из каменной беседки, где она устраивалась с пяльцами. Иногда чувствовал на себе ее взгляд во время воинских упражнений, когда он с остальными воинами по пояс голый скакал по утоптанной площадке, обливаясь потом. Спина, к слову сказать, зажила очень неожиданно и быстро. Лайл не без оснований подозревал, что тут дело еще и в том, что она сунулась своей окровавленной рукой в его открытую рану.

  Ночью.... Ночами, их ночами, они упивались друг другом - молча, без слов, как будто боясь вспугнуть нежданную теплоту и близость. Они почти не разговаривали - с той ночи. Да и о чем? И так все понятно. Она его не любит - и слава богу. Он ее любит как раз за это. Хватит с него жены, которая его любила до беспамятства. Это не помешало ей делить ложе с другими мужчинами, пока он, Лайл, мечом и кровью добывал золото, ткани и драгоценности для семьи и клана.

  Люди очень быстро привыкли друг к другу. Его воины привыкли к строгим черноволосым женщинам, которые очень много работали, мало улыбались и могли огреть коромыслом за одну только сальную шутку. Жители замка привыкли к светловолосым мужчинам, постоянно скалящим зубы, покрытым шрамами и не чуравшихся никакой работы. Даже той, которая вроде как воинам не полагается.

  Они очень быстро приноровились строить домики, похожие на те, в которых жили местные крестьяне - приземистые, широкие, длинные, добротные. Местные поначалу смотревшие с опаской и настороженно, все же помогали - где-то советом, где-то делом. Жизнь входила в колею. Его воины с нетерпением ждали, когда приедет остальной клан - малочисленный, но крепкий и сильный. Жены, отцы, матери, младшие сестры и братья. И костяк клана - воины, которые довезут свои и чужие семьи в целости и сохранности.

  ***

  Он сразу понял, что это не леди Агата, а вторая. Ну, пусть будет просто Агата, раз она не хочет назвать ему никакого имени. Что поделать.

  - Как дела, милая? - привычно спросил он, немного напрягаясь. Ее давно не было видно. Почти два месяца.

  - Не жалуюсь, - усмехнулась она, ведя рукой по гобелену. - А у тебя?

  - И у меня. Давно тебя не видел. - Осторожно сказал он, садясь в кресло. Агата пожала плечами.

  - Я была нездорова.

  - А сейчас выздоровела?

  - Почти. - Она села во второе кресло и сложила руки на коленях.

  - А чем ты болела? - он продолжал этот странный и бессмысленный разговор, сам не зная почему. Наверное, стоило встать и уйти.

  - Да так, - туманно сказала она и покрутила пальцами в воздухе. - Твоя осада мне нелегко далась.

  - Так вот кто руководил обороной, - усмехнулся Лайл. - А я-то голову ломал.

  - Я, - легко согласилась она. - У тебя были сильные маги.

  - Это не маги. Артефакты.

  - Тогда понятно, - хмыкнула она. - Против лома нет приема, окромя другого лома. А своих артефактов у меня не было.

  - Все равно ворота нам открыли, - Лайл пожал плечами.

  - Кстати, кто открыл? - небрежно спросила она.

  - Кайл, - так же небрежно ответил он.

  - Кайл, - задумчиво повторила она. - Я его не видела ни разу с того дня...

  - Так я его убил, - Лайл пожал плечами. - Собаке - собачья смерть.

  - Он меня предал, не тебя, - заметила она.

  - Как тебя предал, так и меня предаст, - Лайл устроился поудобнее, осторожно откинувшись на спинку кресла.

  - Ты чувствуешь ложь, или просто хорошо читаешь по лицам?

  - Чувствую. Ты ведьма, или маг?

  - Ведьма. Потомственная.

  - Стихийная? Природная?

  - Стихийная.

  - Та гроза твоих рук дело?

  - Моих.

  - Ненавидишь меня?

  - Нет.

  - Любишь меня?

  - Нет.

  - Хочешь вина?

  - Не откажусь.

  ***

  С ней невозможно было спокойно разговаривать - постоянные подначки, легкие издевки, мелкие шпильки - это злило и смешило одновременно. Она очень быстро менялась - в мгновение ока, и момент перехода от одной женщины к другой был молниеносен и незаметен.

  Она больше не возвращалась к тем разговорам - кто хочет от него избавиться. Он и сам прекрасно знал, кто и почему этого желает. Верить отказывался, но умом понимал.

  Он больше не расспрашивал ее ни о магии, ни о двоедушии, ни о бывшем муже. Просто любил - их обеих. Они его - нет.

  ***

  - Завтра приезжают наши, - радостно оповестил его Берн, едва Лайл спустился в общую залу. Сам Берн лучился довольством - для его семьи было все готово - небольшой дом, участок земли, провизия. - Я отправил парней встречать.

  - Правильно сделал, - кивнул Лайл, садясь за стол.

  - Ты мальчишкам комнату выбрал? - Берн было добродушен и многословен, как никогда.

  - Сами выберут, - отрезал Лайл и уткнулся в тарелку. - Обоз, который мы заказали, когда прибудет?

  - Через две недели, - деловито ответил Берн. - Знаешь, Лайл...

  - Что?

  - Ты был прав.

  - Я всегда прав. Ты забыл просто.

  - О да, - ехидно сказала Агата из-за его плеча. - Самомнение у тебя всегда на высоте.

  - Леди, - Берн встал и склонил голову. - Вы решили осчастливить нас своим присутствием?

  - Решила. Вы как, осчастливились? - она прищурилась и склонила голову к плечу, насаждаясь растерянным видом Берна.

  - Знакомься, Берн. Это Агата. Есть еще леди Агата. Леди Агата не употребляет бранных слов, и вообще, леди. Милая, это Берн. Мой ближайший друг. - Представил их Лайл.

  - Лайл? - вопросительно уставился на него Берн.

  - Я двоедушная, - любезно пояснила Агата, садясь за стол. - Так о чем мы говорили?

  - Завтра приезжает весь мой остальной клан. - "Напомнил" Лайл.

  - И его сыновья, - влез Берн.

  - Вот как, - это уже леди Агата. - А ваша супруга тоже прибудет вечерним обозом? - Вот в чем-чем, а в ехидности обе половины были несравненны.

  - Я вдовец, милая.

  - Сочувствую вашей утрате, - леди Агата расправила складки на шарфе. Берн посчитал за лучшее исчезнуть.

  - Не сочувствуй, милая. Я не страдаю.

  - Вы черствы, как сухарь. Хотя бы изобразили бы страдания, - она чуточку презрительно улыбнулась.

  - Во избежание глупых слухов и вопросов. - Он уставился на нее тяжелым взглядом, а она впервые почувствовала что-то вроде смущения перед ним. - Моя покойная супруга очень меня любила. Очень. И не хранила мне верность. Погибла в результате падения с лестницы. Случайного, разумеется.

  - Это предупреждение? - тихо спросила леди Агата.

  - Можешь считать и так, - он криво улыбнулся и встал. - Приятного аппетита.

  - Благодарю.

  ***

  Сыновья смотрели на него очень серьезно и внимательно. Детям десяти лет от роду не полагается быть такими серьезными, но эти мальчики - другое дело.

  - Здравствуй, отец, - это Максимилиан, старший. Младший подхватил эхом.

  - Здравствуй, отец.

  - Здравствуйте, дети, - отозвался он, делая шаг вперед. - Здесь теперь наш новый дом.

  - Чем был плох старый, отец? - это снова Максимилиан.

  - Он был всем хорош. Этот тоже хорош, и я надеюсь, что вы его полюбите.

  - Да, отец, - это уже хором.

  - Господи, - леди Агата отошла от стены и резко взмахнула рукой. - Вы ведете себя так, как будто приехали мои дети, а не ваши!

  Пока он пытался справиться с удивлением, она присела перед детьми и сказала:

  - Меня зовут леди Агата. Я буду вами заниматься. Пойдемте, я покажу вам, где можно умыться и накормлю вас. - Она взяла мальчишек за руки и обожгла его презрительным взглядом.

  - Милая...

  - Вечером. - Отрезала она и повела детей к выходу. - А как вас зовут?

  - Я Максимилиан, я старший.

  - На десять вздохов! Я Ликван.

  - Младший.

  - На десять вздохов!

  Они скрылись в коридоре, и Лайл смог перевести дыхание, которое замерзло где-то в груди, когда он увидел, КАК она смотрит на его детей. И в первый раз ему пришла в голову мысль - почему после десяти лет замужества у нее нет своих детей.