После нее была "мама номер два", Наташа. Она продержалась до моего первого класса и была, наверное, единственной из всех, кто по-настоящему ко мне привязался. Она плакала, когда отец ее бросил.

  Потом была Вика, терроризировавшая меня своей любовью к шмоткам, моде и гламуру, потом другая Женя, с которой мы каждый вечер распивали вино на кухне. Потом были двойняшки Сара и Зара, итальянки не говорящие по-русски, потом китаянка, японка, и, наконец, мулатка. Это когда отец получил признание и его стали приглашать за границу, откуда он и привозил своих зверюшек. Кроме отца, меня и его баб, в квартире постоянно находились папины ученики. Только парни, потому что отец верит, что женщина не может быть талантливой по-настоящему.

  Я росла в этом хаосе с рождения. У меня всегда были карманные деньги - вдоволь, больше, чем у сверстников. Всегда самые новые телефоны от спонсоров, мотоцикл, бесчисленные всевозможные компьютеры. У меня не было только семьи. Отец обращал на меня внимание раз вы месяц, когда давал свою карточку и разрешал снять с нее столько, сколько я пожелаю. Ну, или еще когда хотел, чтобы я сопровождала его на выставках и "светила лицом".

  Я его ненавижу, знаешь. Люблю и все равно ненавижу, потому что когда мне хотелось плакать, я не могла к нему подойти, чтобы, не дай бог, не оторвать от работы. У меня даже не было своей личной комнаты, потому что в ней всегда спали один-два его ученика... Как-то утром он принес мне ключи от машины и указал на новенький спортэйдж за окном. Я спросила: "В честь чего?" А он сказал: "Сегодня шестнадцатое апреля дочка, тебе шестнадцать лет." Я заплакала. Заплакала потому что мой день рождения шестнадцатого февраля, а он сказал на это лишь "Прости, я забыл."

  Тогда я психанула, продала машину, собрала все деньги, что у меня были и купила себе квартиру. Как оказалась, агентства закроют глаза на что угодно, не то, что на возраст, стоит лишь заплатить им больше. Я переехала, устроилась на работу в кафе официанткой . Он позвонил через полтора месяца и спросил, почему я не появляюсь дома. Я ничего не ответила. Просто перестала с ним общаться... Так закончила школу. Поступила в техникум, где познакомилась с Ленкой, Белкиной старшей сестрой. Отучилась и даже работала некоторое время по специальности, но не выдержала и пошла в вольные художники.

  Отец к тому времени уже давно жил в Париже, он и сейчас там. Звонит раз в полгода, если не реже, редко сам, чаще через секретаря, да зовет к себе на выставки. Понимаешь? Он не спрашивает как у меня дела, есть ли парень, дети, вообще что-то. Он зовет меня посмотреть на свои работы! Черт побери, опять реву...

  - Иди ко мне, - протянул руки Серый, и я с облегчением разрыдалась на его груди. - Тихо, моя хорошая. Это все в прошлом. А в настоящем, мы сейчас поедем, заберем нашего пса, сдадим Белочку с рук на руки ее жениху, а потом соберем все твои вещи, крысу, и перевезем ко мне. У нас будет большая спальня с большой кроватью, чтобы мы всегда спали вместе. И кухня, чтобы вместе готовили. И веранда, чтобы завтракать на воздухе и да, мерзнуть и греть друг об друга ноги. А когда приедет твой отец, ты позовешь его к нам домой, накормишь собственноручно приготовленным ужином, послушаешь, что он скажет. А когда он уедет, снова будешь плакать, зато в последний раз... Как тебе план?

  Я в замешательстве посмотре6ла на него.

  - Ты что серьезно?

  Он выгнул бровь:

  - А похоже, будто я шучу?

  - Нет.

  - И правильно.

  - Но я даже не знаю кем ты работаешь!

  - Хозяином двух спорткомплексов и сети магазинов спорттоваров.

  - И отчество не знаю...

  - Андреевич. А фамилия - Стронов. Еще что-то?

  - Ну... Ты серьезно хочешь, чтобы мы жили вместе?

  - Да. А ты?

  - Не знаю еще... Хотя... Да, черт побери, хочу!

  - Тогда решено, моя хорошая.

  - Тогда поехали за нашим псом.

  Дом стоял тихий, спокойный и уютный. Мы зашли на цыпочках и застали умильную картину: Белочка спала в гостиной на диване в обнимку с Рэмом, а Олег сидел рядом в коляске, с затаенной улыбкой гладил то ее по волосам, то пса за ушами. У колес коляски стояли Белкины светлые туфли, почему-то бутылка с молоком и какая-то тряпица.

  - Чего делаешь? - шепотом спросил Сергей.

  Олег обернулся.

  - Да вот обувь ей почистил, все равно делать нечего.

  - Молоком?

  - Ну да, а что?

  - Нет ничего...

  - Слу-ушай, - внезапно осенило меня. - А ты Сережины ботинки случайно ничем не чистишь?

  - Бывает, - моргнул недоуменно Олег. - А что?

  - И молоком тоже?

  - Ну, было такое. И молоком, и жиром, а что я сделаю, если от кремов он чихает? И что это вы смеетесь? Приходиться!

  Мы уже не смеялись - мы ржали в две глотки, загибаясь и хватаясь друг за друга, до слез, до икоты. Белочка испуганно подскочила и вытаращилась на нас сонными глазами. Рэм спокойно приподнял башку, оглядел всю картину, и решил пока не просыпаться.

  - Вы чего? - спросила Белочка.

  Я только головой покачала, хватаясь за живот, нывший от непривычной нагрузки, а Серый нашел в себе силы ответить:

  - Да мы все гадали, что же такого нашел Рэм в моих ботинках... Так что за наше знакомство спасибо тебе, Олег!

  - Пожалуйста, - пожал тот плечами, но смотрел не на нас, а на Белочку.

  А еще, кажется, нас на одного влюбленного идиота больше!

   Пользователь: Remmi

   Тема: Последний пост

  "А знаете что? Хорош торчать у монитора и ждать, пока счастье свалится на вашу голову с потолка и раздавит обоих. Хватит ныть, хватит жаловаться и искать глубинный смысл, чего бы там ни было.

  Хватит.

  Если ты чего-то хочешь - добивайся.

  Не можешь? Делай хоть что-то!

  Шевелись, думай, действуй - живи! "

16.10.2011 - 16.09.2012гг.