Но всему, как говорится, приходит конец. Почти через четыре часа после того как я прибыла сюда со Светкой, которая, кстати, так и не объявилась, мы с парнями прощались. Им еще предстояло остаться здесь, улаживать кое-какие организационные вопросы. А мне - идти пешком до дома, потому что денег осталось только на один автобус, а их, чтобы добраться до дома, нужно сменить целых три. Тем более Рэм со мной, а под вечер, ни мой прикид, ни сколь угодно сладкие улыбочки, на усталых и, как следствие обозленных, кондукторов не подействуют.

  Эх, была, не была! Ничего, хоть растрясу жирок.

  Конечно, он вряд ли успел появиться при последних проблемах с финансами, но должна же я себя чем-то оправдывать?

  Улица 'порадовала' меня мелкой моросью и фонарями, по традиции горевшим хорошо, если через один. Придется не идти, а бежать, иначе по такому холоду я копыта откину быстрее, чем до дома доберусь.

  Рэм мотнул башкой и уперся лапами не желая выходить из теплого и чистого помещения на холодную и далеко не чистую улицу. Я потянула за поводок - тот подозрительно треснул. Мигом прекратила, поводок может и порваться, и вот тогда будет совсем весело.

  - Ну, давай же! - принялась уговаривать Рэма, чуть-чуть потягивая за поводок. Как бы намекая куда идти. Пес не хотел, пятился задом и меня, тащил за собой. На нас заглядывались.

  - Блин, Рэми у тебя, что, звездная болезнь образовалась? Давай поднимай задницу!

  К псу, видимо, вернулась совесть, он сел и мило заулыбался раскрытой пастью, вывалив язык на обозрение публики. Я уже обрадовалась, как услышала басовитое 'Здравствуйте', произнесенное подозрительно знакомым голосом, прямо за моей спиной.

  'Нет, господи, пожалуйста, нет, прошу, умоляю...'

  Медленно обернулась.

  Не узнать его было сложно, да и вряд ли этот гигант умел уменьшаться в размерах по собственному желанию. Только теперь я разглядела куда подробней.

  'Черт, и тут жизнь, подложила мне свинью!'

  Причина негодования ясна: гигант оказался тем типом мужчин, по крайней мере, внешне, которые мне нравятся. В нем не было слащавой или смазливой красоты, только четкие, твердые линии. Никаких там родинок или тонкой юношеской кожи. Не сильно смуглый, но и не болезненно белый, волос, по-солдатски стриженный под машинку, темный, щетины нет, нос с небольшой горбинкой. Глаза обычные - серые с какими-то крапинками.

  Про габариты даже и не заикаюсь - более чем впечатляющи.

  - Вот мы с вами и встретились, - вроде вполне себе так дружелюбно улыбнулся он, а меня аж дрожь пробрала.

  Рэми, предатель, тут же ткнулся носом гиганту в ботинки и так красноречиво облизнулся, что отмазаться у меня не осталось никакого шанса. Ботинки у жертвы песьего произвола были, кстати, уже другие. Не то чтобы я разглядела предыдущие в темноте, вовсе нет, да и не до того было, просто эти явно никогда раньше не были в пасти у собаки, и выглядели, в общем-то, как совсем новые.

  Я с трудом выдавила ответную улыбку, просчитывая пути отхода.

  То ли от холода, то ли от внезапности, но просчитывалось плохо и весь план колыхался на уровне 'сбежать хоть как-нибудь', и на девяносто пять процентов состоял из вольной импровизации.

  - Давайте хоть познакомимся, наконец, - любезно предложил гигант.

  - Думаю, не стоит, - столь же любезно ответила я, потихоньку сдавая назад и влево. Может, получится обойти?

  Мужчина взирал на мои потуги с явной усмешкой. Ну и ладно, мы с ним в последний раз в жизни видимся, какая разница, что он там себе надумает?

  - А я думаю, что стоит. Вы мне должны, - напомнил.

  Я застонала про себя. Лядь, только этого не хватало мне для полного и окончательного счастья!

  - И много? - спросила обреченно.

  - Еще не решил.

  - А давайте вы пока не будете решать? - посмотрела на него с большой такой, просто гигантской, надеждой в глазах. Осталось немного, совсем чуть-чуть и...

  И гигант сделал всего один шаг влево, чтобы вновь отрезать мне все пути отступления.

  Блин.

  Рэми, я что-то говорила о реабилитации?

  Забудь!!!

  Гигант снова усмехнулся, в первый раз окидывая меня взглядом. Его глаза прошлись от лица к ногам, потом обратно... задержались на юбке и проглядывающих под ней резинках чулок, и поднялись к лицу с уже совсем другим выражением.

  Я нервно сглотнула.

  - Для начала... - голос был слишком хриплым, и он прокашлялся, возвращая ему обычную басовитость. - Для начала, скажите свое имя, будьте так любезны.

  Я буду любезна, можешь быть уверен, я так любезна буду!..

  Но раздражению моему так и не суждено было вырываться наружу, и снова по воле случая: мимо, взвизгнув шинами, пролетела блестящая розовая машинка. За рулем - обезьяна с гранатой, да простят меня умные блондинки, никого не хочу обидеть, но эта была как со страниц анекдотов - в одной руке сигарета, в другой - сотовый, а рулила она, видимо, накачанной под завязку силиконом, грудью.

  В общем, спасибо этой обделенной каким-либо мозгом за то, что по своей тупости не вовремя нажала на тормоз, и затормозила прямо в заднюю часть черного хромированного монстра, стоявшего немного правее нас с гигантом. В его кармане тут же запела благим матом сигнализация.

  От удара, не особо сильного правда, блондинку мотнуло головой о руль и она сидела теперь в явном шоке, моргая километровыми ресницами, и, тем не менее, так и не убрав телефон от уха.

  Не дожидаясь пока оппонент придет в себя и сообразит какое-нибудь ругательство, я не жалея сил дернула за, слава богу, выдержавший, поводок и понеслась вниз по улице.

  Через пару зданий, по проверенной прошлым забегом схеме, свернула в какие-то дворы, и, плутая по незнакомой местности, направилась в предполагаемую сторону дома.

  Такими темпами можно и спринтером стать. Особенно если часто тренироваться.

  На часах четыре двадцать три утра, а я только-только зашла в родную квартиру, промерзшая как фарш забытый на месяц в холодильнике, и грязная как распоследняя свинья. И начавшийся дождь этому делу не помог нисколько.

  Рэм, вымокший до последней шерстинки, и не менее грязный, понуро побрел в ванну. Мыть его сил совсем не было, но надо: до того момента как я проснусь, он урюхает мне всю квартиру, замучаюсь отмывать потом. Пришлось, ругаясь на чем свет стоит, мыть пса ледяной водой, потому что включить титан я перед уходом, конечно же, не догадалась, а горячая вода в нашем городе навроде легенды: вроде и есть, да только никто не знает где.

  Наконец, мокрый и нестерпимо воняющий псиной Рэм, уплелся на лежанку, даже не заикаясь о еде. Я сбросила с себя грязные мокрые шмотки и последовала его примеру, ибо мне мыться в ледяной воде чревато простудой и прочими радостями.

  Бонька сиротливо скреблась в клетке напоминая, что не получила своего привычного ужина. Пришлось снова вставать и рыскать по квартире в поисках коробки с крысиным кормом.

  Боже, как вы мне все дороги.

  Наконец, когда стрелки часов показали шесть утра ровно, я добралась-таки до вожделенной кровати.

  И засыпая, успела подумать: 'Мораль сей басни такова: а не фиг шляться по утрам!'

  Когда я проснулась, а это произошло где-то ближе к вечеру, то с радостью обнаружила, что настрой творить вернулся на положенное ему природой место и, не завтракая и не умываясь, кинулась работать. Эскизы шли на ура, руки просто порхали, рождая нечто действительно впечатляющее, а не просто унылые штампы. Ура! Какое это облегчение - снова творить!

  Вырвал меня из творческого экстаза жалобный Рэмовский скулеж.

  - Ну чего тебе? - не отвлекаясь, вопросила.

  'Жрать и гулять! На время посмотри!' - гавкнул пес, прижимаясь задницей к двери.

  - О, точно! - удивилась, посмотрев на часы. Половина второго ночи. - Нда, как меня, однако, затянул творческий процесс! Пошли!