Я взглянула последний раз на подруг, они поднялись с мест, хлопали в ладоши и подпрыгивали.

Идиотки.

Я хотела сказать ему что-нибудь, перед тем как мы придем туда, куда он меня вёл, но музыка была очень громкая. Всё, что я видела, это его фарфоровая спина и волосы на затылке, которые были в идеальном беспорядке, как будто он только что встал с кровати.

Я знала только то, что он собирается сделать со мной что-то сексуальное как только мы зайдем в комнату. Я хотела просто поговорить с ним, а не… СПАТЬ с ним.

Но в любом случае, его скорее всего тошнит от того, что он должен делать что-нибудь СО МНОЙ, сказала я себе. Я не взяла блокнот. О, забудь об этом. Как тупо ты выглядела бы, беря с собой блокнот и отправляясь в приватную комнату с этим парнем?

Казалось, мы идём уже целый год. Он не торопил меня и не заставлял чувствовать давление с его стороны, и мне нравилось это. Этот парень очень спокоен и обучен своей работе. Это я уже поняла. Но было что-то большее, чем его работа, и это то, что я хотела узнать.

Его рука была такая мягкая и крепко держала мою, я почувствовала, что моя ладонь начинает потеть и становится скользкой. О нет, только не сейчас.

Мы оставили столики далеко позади и завернули за угол, звук быстро затихал, пока мы шли по красному коридору. Здесь было очень мало света, но более уютно, чем в зале, расслабляюще и романтично. На каждой двери были надписи в форме языков пламени.

На одной двери – Фантазия, на другой – Похоть, Страсть – на следующей. Я гадала, на какой же мы остановимся. Может здесь есть дверь с надписью Тупица, и он ведёт меня именно туда.

Боже, это большое недоразумение. Как мне теперь избежать этого? Чарли убьёт меня! И этот вампир!!

Голод. Боль. Жажда. Все эти двери оставались позади.

Наконец мы остановились, и я заметила, что теперь достаточно тихо, чтобы поговорить с ним, но голос у меня полностью пропал. Мы стояли перед дверью с надписью Пробуждение, и я думала, что прямо сейчас упаду в обморок.

Он повернулся ко мне и открыл дверь, внутри было так темно, что какой-то момент я не могла видеть его лицо.

– Входи, Белла, – его голос был таким мягким, как будто он был моим любовником и знал меня годами.

Я резко выдохнула, когда включился тусклый красный свет. Комната была очень уютная и тихая, музыка из клуба сюда еле доносилась. Здесь была огромная черная софа и кресло, а также камин, где потрескивал огонь.

Я шла за ним, мои ноги двигались с трудом, и чуть не упала, налетев на него, когда мы оказались внутри. Он поймал меня и слегка ухмыльнулся, улыбаясь мне так нежно, как будто я на самом деле ему нравилась.

– Ты в порядке, Белла? – его глаза сверкнули, и я заметила, какие они зеленые в свете огня и без линз.

– Да, – я задрожала. – Я просто неуклюжая, не волнуйся, я не пьяная. У тебя глаза такие зеленые…

Я говорила, как идиотка.

– То есть… они очень красивые, – добавила я, и это не исправило положения.

Он улыбнулся:

– Ну, спасибо, Белла. Я здесь не часто слышу комплименты по поводу моих глаз. Я ценю это.

Теперь мы были в этой красной комнате, ковер был таким толстым и мягким, что мои ноги пружинили на нем. Он снова потянулся к моей руке и повёл меня к дивану. Он двигался медленно и осторожно, чувствуя мой испуг.

– Подожди! – я застыла, когда он тихо повернулся ко мне. – Как тебя зовут? – спросила я, всё еще дрожа. – Я могу узнать?

– Конечно, – улыбнулся он. – Я Эдвард.

– Мне нравится твоё имя, – честно сказала я, оно не звучало как какое-то имя из порно, и я добавила: – Оно тебе подходит.

– Мне тоже нравится твоё имя, Белла, – он медленно двинулся ко мне, я застыла. – Ты не должна бояться меня. Ты знаешь, я не обижу тебя. Я буду делать только то, что ты хочешь.

Я выдохнула, и решила, что сейчас самый подходящий момент, спросить его на счет моей работы. Но мой мозг был в плену гормонов. Он не хотел говорить. Он хотел посмотреть, что Эдвард собирается сделать с нами.

Его руки были такими мягкими и нежными… это удивило меня. Они пробежались по моим рукам, прикасаясь к моей шее, и наконец остановились на моём лице, слегка приподнимая его. Он прислонился ко мне лбом.

– Я знаю, тебе нравится целоваться… – прошептал он, вспоминая о клетке, и через секунду его губы прикасались к моим так невинно и легко, что мне захотелось большего. Он ждал, когда я поцелую его во второй раз, и я поцеловала, утопая в этих губах, которые заставили меня влюбиться в него еще в клетке.

Я не имела понятия, что сделать со своими руками. Они висели по бокам, как две мёртвые рыбины. Я так неопытна в этой фигне. Не удивительно, что у меня нет парня.

Он потрясающе целовался, должно быть он учился этому годами! Иногда мы соприкасались языками, и это было так невероятно, что я чувствовала огонь во рту. Но какое это имеет значение?

Мне показалось, что прошло несколько часов, когда он зашептал мне:

– Белла, ты восхитительно целуешься.

Я? Ага, ладно. Должно быть Элис хорошо заплатила ему.

– Иди сюда, – он провел меня к креслу, снимая манжеты и воротник и бросая их на пол. – Садись, – мягко предложил он.

Я села, не доверяя больше своим дрожащим ногам. Кресло было таким большим и удобным, что я почти легла в нем. Я думаю, так и должно было быть, потому что Эдвард нежно раздвинул мои ноги, опускаясь на колени, придвигась ближе, и снова поцеловал меня, запустив руки в мои волосы.

Я громко застонала, не в силах больше сдерживаться. Не знаю, как я пришла к этому, и что вообще произошло, но я была уверена, что буду проклята, если заговорю с ним сейчас о курсовой или о занятиях.

Мне 20, и ко мне в жизни так не прикасались и не целовали меня так. И скорее всего я больше никогда не встречу мужчину, который бы так меня ослеплял. Я уже вижу к чему это приведёт.

– Тебе нравятся как я целуюсь, Белла? – прошептал он, полный желания сделать меня счастливой. Боже, как он хорош в этом.

Перед тем, как я смогла ответить, его губы грубо целовали мою шею, и я тут же застонала от удовольствия. Я была в огне, когда он целовал меня так, прижимаясь к моей маленькой груди.

Боже, я хочу его… так сильно. Но это так неправильно.

– Даа, – услышала я свой голос, говорящий абсолютную правду.

– Если я сделаю что-то, что тебе не понравится… – он продолжал целовать моё горло, его руки двигались вниз по моим рукам. – Просто скажи «стоп». И я остановлюсь. Теперь я твой. Я сделаю всё, что ты скажешь.

Боже, Элис, я люблю тебя. Я гадала, во сколько ей обошлись эти 30 минут. Должно быть, это равносильно 10 рождественским подаркам.

Я несколько раз тяжело вздохнула, когда он расстёгивал мою блузку, он быстро взглянул на меня, спрашивая разрешения одним взглядом.

Что я могла сказать?

Я схватилась за мягкие подлокотники и впилась в них ногтями, почти полностью лежа на спине.

– Нет, любимая, расслабься… – он тепло улыбнулся, убрал мои руки от кресла и поцеловал каждую, медленно передвигая их так, что они теперь были у меня над головой, дрожащие, но уже не такие напряжённые.

– Моя девочка, – почти пропел он. – Позволь мне сделать тебе приятно. Не бойся.

Я закрыла глаза и почувствовала, как его руки вернулись к пуговицам моей блузки, расстегивая её всё больше и больше, целуя мою кожу после каждой пуговицы. Я задыхалась, как после бега, но он ничего не говорил по этому поводу.

Наконец, моя блузка была полностью расстёгнута, и мой маленький, белый, шелковый лифчик уткнулся прямо в его лицо. Я закусила нижнюю губу, беспокоясь о том, что он думает.

– Ооо, подожди! – я подпрыгнула, чуть ли не отталкивая его, и отскочила в сторону.

Поворачиваясь передо мной, он стоял на полу и обеспокоенно смотрел вверх на меня.

– Я сделал что-то не так, Белла? – тихо спросил он.

– Нет, – меня передернуло. – Я сделала. Прости, Эдвард. Это не ты. Ты потрясающий… и сексуальный… на самом деле я не хотела этого…