Брин озадаченно посмотрела на Рика, шарившего рукой по корпусу проигрывателя в поисках кнопки выключателя.

— Что вы предлагаете?

— Поехать ко мне на шхуну, продолжить разговор о некоторых условностях и попытаться к утру их преодолеть. Это снимет натянутость в наших отношениях.

В воображении Рика невольно возникли одна за другой соблазнительные картины их близости, грань которой они так и не решились переступить несколько мгновений назад. Но все же между ними произошло уже многое. Это многое требует следующего, решительного шага. И сделать его надо сегодня.

Рик нащупал наконец кнопку и выключил агрегат. Потом вновь обернулся к Брин. Она стояла все в той же позе, но уже с серьезным выражением лица.

— Завтра мне надо будет поехать в Майами для встречи с клиентом. И в последующие несколько дней я тоже буду занята, потому что…

— Тогда скажите, когда мы сможем встретиться, — перебил ее Рик тоном, не допускающим возражений. В конце концов, сколько можно щекотать друг другу нервы и разбегаться в разные стороны! Если ей угодно поиграть с ним, то он, пожалуй, не против. Но с одним условием: в костюмах Адама и Евы.

— Я сама думаю, когда, — рассуждала вслух Брин. — Все дело во времени. Оно настолько уплотнено, что, право, не знаю, как быть. Кроме того, проблема с этим автопроигрывателем: ведь его надо перетаскивать. Терпеть не могу просить кого-либо о чем-нибудь, но, видимо, придется нанять пару рабочих.

Она становится невыносимой, злился про себя Рик. Завлекает, растравляет душу, а тут еще придется искать ей двух молодцов!

Тем временем Брин переключилась уже на другую тему.

— Знаете, Рик, — сказала она, — дедушке в больнице хотят назначить курс физиотерапии. Но он настаивает, чтобы перед началом курса его отпустили домой. Причем угрожает приехать самостоятельно на инвалидной коляске, если его не отвезут. Вы не могли бы тут помочь? Это надо сделать завтра.

Рик кивнул головой. Он был зол на самого себя. Чуть помедлив, сказал без всякого энтузиазма:

— Конечно, я помогу.

— Прекрасно. Ведь дедушка захочет увидеть все, что я здесь сделала. Его придется втаскивать в коляске вверх по лестнице, а потом — спускать вниз. На это у меня просто не хватит сил!

— Брин!

— Да?

Она уже стояла на лестнице. Рик перешагнул через две ступеньки, потом вдруг нагнулся, положил ладонь на ее голое колено… и как ни в чем не бывало спросил:

— А вы не боитесь, что ему могут не понравиться все эти новшества?

Улыбка исчезла с лица Брин. Он ударил в самое уязвимое место! Она решительно и даже брезгливо сняла его руку с колена. Потом посмотрела на Рика ничего не выражающим взглядом. И он понял, что расстояние между ними резко увеличилось…

— Так вы хотите купить автопроигрыватель? — сухо спросила Брин.

— Автопроигрыватель? — Рик сделал шаг на ступеньку вниз и засунул руки в карманы. — Да, хочу. До вашего возвращения из Майами я позабочусь, чтобы его отсюда забрали, а чек оставлю в почтовом ящике. Пэппи дал мне запасную связку ключей от всех здешних помещений. Надеюсь, вы не будете возражать?

— Нет, наоборот, это очень удобно.

Брин еще раз внимательно посмотрела на Рика, как будто желая что-то сказать. Но вместо этого неопределенно покачала головой и задумчиво произнесла:

— Спокойной ночи, Рик!

И плотно закрыла за собой дверь.

На следующий день Рик чувствовал себя паршиво. Хотя все на первый взгляд складывалось очень даже неплохо. Стояла теплая, солнечная погода. Клиенты просто-напросто одолевали. Бизнес шел прекрасно. В середине дня в пивбар должен был ненадолго приехать Пэппи. И все-таки на душе его было как-то неуютно. Может быть, еще не рассеялись грустные воспоминания, связанные с поездкой к родителям Энджи? Или же так подействовало посещение больницы? Еще и разрыв с Шерон. Их последнее объяснение оказалось более трудным, чем он себе представлял: она явно не была готова к такому резкому повороту.

Но было и нечто другое, отчего у него так болело сердце. Что именно, он долго не мог понять. Пока не увидел открытую террасу пивбара и суетящуюся там знакомую фигурку. Да, у него появилась новая, совершенно неожиданная проблема — Брин…

В том, что их влекло друг к другу, сомневаться уже не приходилось. Конечно, в этом влечении преобладала сексуальная сторона. Душевной же гармонии между ними не было. Рика совсем не интересовала обычная жизнь Брин. Более того, вся эта история с рестораном, в которой он принял столь громогласное участие, была в сущности мелочью. Если она хочет превратить старый пивбар в нечто ультрасовременное, пускай превращает! Хочет украсить стены картинами Моне? Ради Бога! Пусть готовит модные заморские блюда и угощает посетителей дорогими винами! Ему-то до всего этого какое дело?! Все равно она скоро отсюда уедет, и тогда все пойдет по-старому. Уж он-то постарается убедить Пэппи! Будьте уверены!

Но все-таки это будет не сегодня, не завтра и даже не через неделю. Пройдет какое-то время, и между ними непременно что-то произойдет. Что именно, догадаться было не так уж трудно. И ему хотелось, чтобы это произошло как можно скорее.

А пока он и Джигги втаскивали по лестнице инвалидную коляску с Пэппи Мэйдисоном.

— Пэппи, чем они тебя там кормили? Камнями?

— По вкусу так оно и было. Эге! Осторожнее! Не вывалите меня из коляски!

Когда передние колеса поравнялись с верхней ступенькой, в коляску вцепилась поджидавшая их Брин и принялась изо всех сил тянуть ее на себя. Наконец под общий вздох облегчения коляска вкатилась на террасу.

Пэппи взял за рукав Джигги и спросил:

— Ты теперь вместо мисс Скарлетт?

— Да, я забираю расфасованную еду и разношу по шхунам.

В разговор вмешался Рик:

— Хватит болтать, Джигги! У нас полно дел. Пэппи, когда тебе захочется спуститься вниз, крикни. Я буду неподалеку.

Брин стояла около коляски и никак не могла решить, надуться ли ей на Рика за то, что он до сих пор ни разу на нее не взглянул, или сделать вид, будто между ними ничего не произошло. Впрочем, подумала она, сейчас надо заняться более важным делом — показать Пэппи перестраивающийся бар и убедить его, что это стоящая затея.

— Дедушка, ты готов?

— Я всегда готов! — бодрым голосом произнес Пэппи и хлопнул в ладоши.

Брин взялась сзади за поручни коляски, и осмотр начался.

— Итак, дедушка, — сказала Брин, приступая к своим обязанностям гида, — здесь еще ничего не закончено. Вон те стулья я собираюсь возвратить в магазин: в комнате и без них слишком много желтого цвета. Конечно, он создает радостное настроение, но все должно быть в пределах разумного. А теперь представь себе, что за всеми столами сидят празднично одетые люди, в том углу стоит рояль, и тапер играет веселую музыку.

Пэппи молчал. Брин несколько секунд озадаченно смотрела на него, потом продолжила свой рассказ. Однако в ее голосе зазвучали неуверенные нотки. И чем больше она говорила, тем явственнее они становились. Ибо Пэппи продолжал сидеть в коляске подобно молчаливому сфинксу, никак не реагируя на речь внучки. Наконец терпение Брин лопнуло:

— Дедушка! Скажи же, что ты обо всем этом думаешь? Только честно!

Пэппи наклонился вперед, помолчал еще несколько мгновений, потом откинулся на спинку коляски и спросил с ухмылкой:

— Девочка моя, ты трудилась до седьмого пота, не так ли?

Брин утвердительно кивнула головой, не зная, воспринимать ли эти слова как похвалу или как насмешку. Во всяком случае, в ухмылке деда она уловила иронический оттенок.

— Да, я очень старалась сделать все так, чтобы тебе было приятно.

— Так… А что тебе говорил по этому поводу Рик?

— Он считает, что фешенебельный ресторан для Коконат-Ки — слишком большая роскошь. Кстати, дедушка, может быть, капитану Парришу следует предложить стать пайщиком ресторана?

Пэппи посмотрел сначала вправо, потом влево и тихо сказал:

— Рик никогда этого не признавал, но фактически он уже является пайщиком «Жилища краба».