— Ты же знаешь, что да.

— А меня тянет к тебе, — сказал он. Фелиция сглотнула, увидев выражение его глаз. Было так легко забыть обо всех своих опасениях…

— И тем не менее женщина обычно нуждается в некоей прелюдии.

— Прелюдии у меня получаются очень хорошо, — ответил он. — И если ты подойдешь сюда поближе, я покажу, насколько хорошо.

— Я не об этом. Я говорю о романтических ужинах, танцах, флирте… ты знаешь… Все то, что не только помогает узнать друг друга, но и обостряет предвкушение… и удовольствие, — добавила она, разыграв свою козырную карту.

— Обостряет удовольствие, да?

— Да. — Она заставила себя не отводить глаза.

— Так сколько ты предлагаешь подождать? В нашем распоряжении всего одна неделя.

Фелиция хотела улыбнуться, но сдержалась.

— Как насчет половины недели? Скажем, три с половиной дня? — решительно произнесла она.

— Нет, слишком долго. Как насчет двадцати четырех часов? — Рид взглянул на часы. — Это будет в семь завтра вечером. И у нас останется много времени на прелюдию.

Она покачала головой:

— Двадцати четырех часов слишком мало. Как насчет трех дней?

— Полтора. — Его голубые глаза хитро блеснули.

И вновь она встретила его взгляд, упрямо отказываясь опускать глаза или выглядеть смущенной. Это деловые переговоры.

— Два с половиной гораздо лучше.

Теперь пришла его очередь отрицательно качать головой:

— Слишком долго. Почему бы не остановиться на двух днях и… мм… — он снова взглянул на часы, — на двух днях и пяти часах? Так в полночь среды мы… мм… объединимся.

— Объединимся. — Она подавила еще одну улыбку. — Хорошее слово.

— Я тоже так решил.

Глядя через балконные двери, она притворилась, что обдумывает его предложение.

— Ну, хорошо. В полночь в среду. Договорились. — Поднявшись, она подошла к нему и протянула руку.

Рид ответил на рукопожатие:

— С тобой сложно договориться, мисс Фелиция Фарнсворт. Я бы сказал, что мы следуем в обратном направлении: от поцелуев к рукопожатиям.

— Мы еще продвинемся вперед. Я обещаю. — Она рассмеялась. — Если только ты выполнишь свою часть уговора.

Он все еще держал ее за руку.

— То есть как? Ты собираешься выставлять мне оценки?

— Я о таком не думала, но это отличная идея. Табель успеваемости за прелюдию. Мы могли бы даже запатентовать его. Бьюсь об заклад, у женщин он бы пользовался огромной популярностью. Я просто вижу веб-сайт: Насколько Хорош Ваш Мужчина?

— Ты нечто, ты знаешь это? Не только красивая и сексуальная, но и умная. — Потянув руку на себя, Рид прикоснулся поцелуем к ее ладони.

Сердце Фелиции подпрыгнуло, но она приказала ему вести себя как следует. Высвободив руку, она присела в реверансе:

— Большое спасибо, милостивый государь. Вы тоже неплохи.

— Теперь, когда мы обо всем договорились, к твоему удовлетворению, как насчет ужина? Ты голодна?

— Просто умираю. — У нее не было во рту ни крошки уже много часов.

— Почему бы нам тогда не спуститься и не перекусить?

— Ты не подождешь, пока я приму душ и переоденусь?

— Ты прекрасно выглядишь и так. — Он окинул оценивающим взглядом ее белые брюки и зеленую блузку в обтяжку.

— Спасибо за комплимент, но я хожу в этой одежде целый день. Хотелось бы надеть что-нибудь более элегантное.

— В таком случае я тоже переоденусь.

— Сколько у меня времени? — спросила она.

— Сколько потребуется.

Улыбаясь, она направилась в спальню.

— Фелиция!

Она обернулась:

— Да?

Он усмехнулся:

— Возможно, запереть дверь в ванную будет неплохой идеей.

Облачившись в темно-серые брюки, белую шелковую рубашку с открытым воротом и черный льняной пиджак, Рид вышел в гостиную подождать, пока Фелиция закончит переодеваться к ужину. Приготовив себе слабый коктейль с ромом, — он хотел, чтобы голова была ясной сегодня, — он подумал о разговоре, который произошел между ними только что. И не мог не улыбнуться. Неделя обещала быть даже более веселой, чем он себе представлял.

Рид стоял на балконе, который выходил на бассейн и море, раскинувшееся за ним. Солнце только начало садиться, вода отливала красновато-золотыми искрами. Услышав шорох за спиной, он обернулся… и на мгновение застыл.

Видение в нескольких футах от него было одето в облегающее ярко-розовое платье с открытым верхом без бретелек, с высоким разрезом спереди, открывавшим потрясающие ноги. Длинные хрустальные серьги украшали уши, а на ногах были босоножки того же оттенка, что и платье, на невероятно высоких каблуках. Волосы она заколола очередной бабочкой — на сей раз усеянной блестками.

Фелиция склонила голову:

— Итак? Скажи что-нибудь.

— Ты выглядишь сногсшибательно!

— Спасибо. Ты тоже неплохо.

Рид поставил бокал:

— Идем?

Взяв его под руку, она подняла глаза:

— Идем.

Боже, как же она красива! И как он мог до недавнего времени не видеть, насколько красива?

В лифте они молчали, так как были не одни. Только в вестибюле Рид произнес:

— Говорят, в здешнем ресторане отличные морепродукты. Но если хочешь, мы можем пойти куда-нибудь еще.

— Останемся здесь. Я люблю морепродукты.

— Я тоже.

Приятная темноволосая хозяйка встретила их при входе в ресторан.

— Вы предпочитаете сидеть в зале или в патио?

Рид взглянул на Фелицию.

— В патио, — ответила она.

Десятью минутами позже их усадили за столик с видом на воду. Солнце только что окунулось за горизонт, и мерцание на поверхности воды смягчилось бледно-абрикосовыми и фиолетовыми оттенками. Легкий бриз заставлял подрагивать и танцевать пламя свечей на столиках. В дальнем углу патио готовились к выступлению несколько гитаристов и клавишник.

Рид улыбнулся Фелиции. Преступно выглядеть так хорошо, как она!

— Ну, что же именно ты хочешь обо мне узнать?

— Сразу к делу, да? — поддразнила она.

— Зачем терять время? — отразил он удар. Откинувшись на спинку стула, она попросила:

— Расскажи мне о своей семье.

Рид закатил глаза:

— Они шумные. Любят командовать. Очень любят командовать.

Она усмехнулась:

— Не могу поверить, что кто-то может командовать тобой.

— Они и не могут. Но пытаются. Особенно сестры.

— Я знакома с твоей сестрой Шеннон, а других не знаю.

— Есть еще одна. Бриджит. А еще у меня два брата — Даниэль и Адам. Я младший.

— Так вот почему они пытаются командовать тобой! Такова участь младших.

— Ты так говоришь, как будто у тебя есть опыт в этом.

Ее улыбка погасла, в глазах появилось тоскливое выражение.

— Нет. — Она покачала головой. — Я была единственным ребенком.

Рид не мог даже представить, каково это — быть единственным ребенком. В детстве он часто об этом мечтал. Быть младшим в большой, шумной и общительной семье значило не иметь покоя ни на секунду. Его братья и сестры дразнили его, игнорировали или командовали им. Ни минуты уединения. И конечно, он постоянно донашивал за старшими одежду.

— Знаешь, тебе повезло, — произнесла она. — Единственный ребенок может быть очень одинок, особенно если родители полностью поглощены друг другом. Иногда я думаю, что поэтому и выскочила замуж за моего бывшего раньше, чем узнала его как следует. — Она состроила гримасу. — И поверь мне, узнать его не означало полюбить.

Он задумался о ее браке. Эмма говорила, что ей пришлось несладко.

— Сколько вы были женаты?

— Больше трех лет. К тому времени, как я с ним развелась, он промотал мое наследство и обманул меня с несчетным количеством других женщин, — сухо ответила Фелиция.

Рид не мог себе представить, зачем мужчине могла понадобиться другая, если у него была Фелиция. Он хотел уже выразить свое возмущение, но как раз в этот момент подошел официант, чтобы принять заказ на напитки и рассказать о специальных предложениях в меню. Когда же он ушел, момент был упущен. Поэтому Рид произнес: