Шут бодро вышагивал рядом с Алисой, даже забегал вперед, чтобы убрать с дороги камень или ветку.

– Надолго к нам? – спросил он голосом любезного хозяина. – Да ты не спеши, не надрывайся. В твоем общественном положении надрываться необязательно.

– Найду Пашку – и сразу обратно, – сказала Алиса.

– Это правильно, – сказал шут. – Нечего у нас задерживаться. Отстало живем, темные мы люди. Горстка рыцарей и князей угнетает простой народ, который живет в нищете и бесправии. Просто безобразие. Ждем не дождемся, когда начнется Возрождение. Может, тогда вздохнем немного. А у вас какая обстановка?

– У нас лучше, – сказала Алиса, стараясь дышать глубоко, как во время бега на три километра.

– Воевать с нами не собираетесь?

– Ни с кем не собираемся воевать.

– Вот это зря. Нас, я тебе скажу, можно голыми руками взять.

– Вот уже и бугорок, – сказала Алиса, напоминая шуту о его обещании.

– Что-то у меня сердце прихватило, – ответил шут. – Давай втащим тачку наверх и передохнем немножко. Ты не возражаешь?

Он взялся за ручку и сделал вид, что помогает Алисе, хотя от его помощи не было никакого толку. И глазки у него были такие хитрые, что Алиса заподозрила: может, он нарочно подстерегал какого-нибудь простака, чтобы самому тачку не тащить?

– А чего вы лошадь не купите? – спросила Алиса. – И работа у вас есть, и участок земли, и металлолом сдаете.

– Нельзя, – сказал шут. – По причине неблагородного происхождения. Рад бы, да нельзя. Есть у меня, правда, осел, но я его напрокат сдал в королевский зоопарк, на нем принцы катаются, а мне за это денежки идут. Лучше уж я попотею, сам тачку потаскаю, зато деньги целы будут. Бережливость – вот мой лозунг, коль не пришлось благородным родиться.

На вершине холма Алиса поставила тачку и поглядела вперед. Там, в долине, стоял город. Он был обнесен каменной зубчатой стеной, по углам возвышались башни, а в стене у открытых ворот дежурили стражники. Их латы поблескивали под солнцем. Между путниками и городом расстилались вспаханные поля, кое-где темнели хижины под соломенными крышами. От города доносился далекий колокольный звон.

– Красота, – вздохнул шут. – Люблю природу. Ну что, отдохнула? Пойдем дальше.

– Еще минуточку, – сказала Алиса.

Послышался стук копыт, звон оружия, и на вершину бугра выскочил богато разодетый толстый рыцарь с обнаженным мечом. Забрало шлема было поднято, и оттуда, как из окошка, торчали красный нос и рыжие кошачьи усы. Сзади, положив поперек седла длинное рыцарское копье, скакал юный лохматый оруженосец в кожаной куртке.

– Где он? – завопил рыцарь, осаживая коня перед Алисой. – Где этот мерзавец?

– Вы о ком, уважаемый маркиз Фафифакс? – спросил шут.

– Я его растерзаю на четырнадцать частей! Или даже больше, на восемь! – кричал рыцарь.

– Какая потрясающая неграмотность, – прошептал шут Алисе. – Полагаю, что ему вообще не приходилось ходить в школу. Представляете?

Алиса кивнула.

– Вы чего бормочете? – спросил рыцарь. – Со мной шутки плохи. Может, вы его спрятали! Грико, погляди в тачке.

Оруженосец не спеша подъехал поближе, но в тачке копаться не стал.

– Осторожнее, маркиз, – сказал шут. – Вы забыли, что тачка принадлежит мне, а я – любимец его величества.

– Мне на всех наплевать, – сообщил рыцарь, – пока я не отыщу негодяя, который освободил из цепей моих рабов. Что еще за вольности с чужой собственностью? Кто дал ему право?

– Может, это право сильного? – спросил шут.

– Сильный – это я. Вчера не слезал с седла тридцать один час, свалил трех великанов и обезглавил одного дракона. Не слыхали?

– Кто не знает об этом, господин маркиз? – согласился шут. – Вот зарубежная принцесса специально прибыла полюбоваться вами на большом турнире.

– Грико, подставляй спину! – закричал рыцарь. – Я должен поздороваться с принцессой.

Оруженосец подмигнул Алисе – он был худой, поджарый и загорелый, совсем еще юный, даже без усов. Он соскочил на землю и нагнулся у рыцарского коня, чтобы господину было на что поставить ногу.

Рыцарь тяжело перевалился через седло, со всей силой наступил сапогами на спину оруженосца. Алисе страшно стало – не сломал бы он парню позвоночник. Но Грико как ни в чем не бывало выпрямился и, пока маркиз поправлял сбрую, сказал Алисе:

– Не обращай внимания. Я крепкий, на мне воду возить можно.

Рыцарь подошел к Алисе, разгладил железной перчаткой рыжие усы и сказал:

– Рад приветствовать вас, принцесса. Вы не замужем?

– Нет, – сказала Алиса. – И не собираюсь.

– Не желаете ли стать моей дамой сердца? – спросил маркиз.

– Я об этом как-то не думала, – сказала Алиса. – К тому же я здесь проездом.

Рыцарь подошел поближе и подцепил перчаткой рукав платья.

– Какая ткань! – воскликнул он. – Такого у нас не делают. Заграничная работа. Вы прекрасны, мадемуазель.

– Не обращай внимания, – сказал оруженосец.

– Простите, маркиз, – сказал шут. – Вы тут жаловались на какого-то рыцаря.

– Ах, даже вспоминать неприятно. Тем более в такой момент. Какой-то молокосос увидел моих рабов, которых вели на продажу, и посмел их освободить.

– А рыцарь-то местный?

– Нет, чужой. Герб у него – Красная стрела.

Шут обернулся к Алисе и сказал тихо:

– Это он.

Алиса уже поняла.

– А куда он поехал? – спросил шут.

– Куда поехал? Если бы я знал, то догнал бы и разорвал. – Маркиз пошевелил усами и продолжал спокойнее: – Наверно, в город. Я на него королю пожалуюсь, будет знать, как хулиганить. Но не в этом дело…

Рыцарь снова обернулся к Алисе и торжественно заявил:

– Желаю встать перед вами на колено.

– Нельзя, ваша милость, – сказал оруженосец, – у вас левое колено заржавело.

– Я на правое встану.

– Что вы, маркиз, – вмешался шут. – На правое колено встают только перед королем. Кто-нибудь узнает, донесет его величеству.

– Кто же донесет? – удивился маркиз.

– А я на что? – спросил шут. – Обязательно донесу.

– Да, правильно, ты, конечно, донесешь, – согласился рыцарь. – Простите, принцесса, преклонение отменяется.

– Пожалуй, я все равно донесу, – сказал шут сладким голосом.

– Но ведь я не вставал!

– Но хотел.

– Это неблагородно!

– А я неблагородный. Я деньги люблю.

– Шут, откуда у меня деньги? – удивился рыцарь. – У меня меч и копье. Ими я добываю славу.

– А еще людьми торгуете, – заметил шут.

– Долги отдавать пришлось. А свободных денег – ни монетки. Вот и продал. Они все равно ленивые.

– Ладно уж, не буду доносить, – согласился шут. – Только при одном условии. У меня тачка тяжелая, до города не дотащить. Пусть ваш оруженосец нам поможет.

– А кто же мое копье повезет? – удивился маркиз. – И мне, кстати, без свиты ездить не положено.

– Положено, – вмешался тут оруженосец. – Вчера весь день без меня ездили: к вашей мамаше за деньгами ездили, потом в карты играть ездили и ужинать ездили. И все без меня.

– Вчера я с великанами воевал, – возразил маркиз.

– Все, – сказал шут стальным голосом. Алиса даже удивилась, откуда у шута появился такой голос. – Поезжайте, маркиз. Мы вас найдем во дворце.

Маркиз все еще колебался, хотя на шута поглядел с опаской.

Алиса представила, каково ей одной тащить тачку с металлоломом, и взмолилась:

– Маркиз, я вас лично прошу, оставьте нам своего оруженосца.

Это был выход. Одно дело подчиняться шуту, другое – иностранной принцессе.

– Не могу отказать прекрасной даме. Берите, пользуйтесь.

Все втроем они помогли рыцарю взгромоздиться на коня. Грико протянул ему копье.

– Тяжело, – признался рыцарь.

– А вы не спешите, – сказал шут. – Потихонечку, полегонечку. Турнир еще не начинается. Может, даже соснете часок где-нибудь в тени.

– Отдыхайте, маркиз, – поддержала шута Алиса. Она поняла, что чем позже рыцарь приедет в город, тем лучше для Пашки. – Спасибо за помощь.