Дом заскрипел — возвращался Джонни.

— Извини, — сказал он, — что я не пригласил тебя в мою комнату, но у меня не прибрано.

«Вот задается!» — подумал Игорь, а вслух сказал:

— А вы не буддисты, как все в Бирме? — и показал на крест с Христом.

— Нет, разумеется, мы христиане. Мы же не бирманцы, — сказал Джонни.

— Вы англичане? — удивился Игорь. Джонни не был похож на англичанина. Он был очень смуглый и маленький.

— Почти, — сказал Джонни. — Мы англобирманцы. Мой далекий прадедушка был самый настоящий англичанин.

— И папа у тебя англобирманец?

— Да. А мама англоиндианка. Мой дед работал на железной дороге кассиром. И его очень уважали англичане.

Уже потом, расспросив поподробнее Евгения Александровича, Игорь узнал, что и в Индии и в Бирме есть довольно много полукровок. Англобирманцев и особенно англоиндийцев. Часто они не хотели считать себя индийцами или бирманцами, а англичане никогда не хотели считать их своими. Вот и была у них тяжелая жизнь. Они работали при колонизаторах на мелких чиновничьих должностях и очень задавались перед бирманцами. А теперь задаваться не приходится.

Но у Джонни Игорь ничего больше узнавать не стал — неудобно как-то допрашивать человека: а вдруг ему неприятно, что он не бирманец. И Игорь, чтобы сменить тему разговора, спросил:

— А это кто? — и показал на портрет, засиженный мухами.

— Это король Эдуард. Король Англии. Он уже давно умер, но мой папа его уважает.

Игорь даже встал с кресла, чтобы поближе рассмотреть английского короля. Король был с бородкой клинышком и, видно, довольно толстый.

— Мы живем в Бирме уже сто пятьдесят лет, — сказал Джонни. — И семейство Роджерс было всегда уважаемым.

— Ничего в этом такого особенного нет, — сказал Игорь. — Мы, Исаевы, живем в СССР уже тысячу лет, не меньше. А мой предок был в Бирме сто пятьдесят лет назад и воевал с твоими англичанами.

— Этого не может быть, — сказал Джонни. — Русских здесь раньше не было.

— Как это так — не было? — обиделся Игорь и даже сжал кулаки.

— Ну, не сердись, — сразу сдался Джонни. — Это так папа сказал, вернее, не папа сказал, а ему сказали, а я слышал. Мне-то все равно. Ты мне очень нравишься. У меня ведь мало друзей.

— А в школе?

— Я учусь в миссионерской школе, и я самый слабый в классе. И меня часто бьют.

— Ну, уж это никуда не годится, — сказал Игорь. — Я бы им показал!

— Ты сильный.

— Пока не очень, но я занимаюсь гимнастикой. Тебе бы тоже не мешало спортом заняться.

Игорь пощупал мышцы Джонни, но у Джонни не оказалось никаких мышц — только кожа и кости.

— Плохо твое дело, — сказал Игорь. — Много придется работать. Я тебе покажу некоторые упражнения.

— Я когда был маленький, болел туберкулезом. Меня вылечили, но легкие у меня все равно слабые, — сказал Джонни. — У меня и отец слабый. А твой — сильный. Я его видел.

— У меня и дедушка был ничего — он на Шипке воевал с турками, — сказал Игорь.

— А ты же сказал, что в Бирме.

— В Бирме это дедушка моего дедушки. Он был артиллерист, и у него был бирманский меч. Скоро бабушка мне пришлет из Устюга его фотографию. А один бирманец, я его сына, можно сказать, спас от змеи, — тут Игорь немного прихвастнул, но сам того не заметил, — собирается включить моего бирманского прапрапрадеда в свою книгу про историю Бирмы.

— А у меня один дядя был священником, — сказал Джонни, но тут же понял, что для Игоря это не очень важно. Тогда он перевел разговор на другую тему и сказал: — Вот книга о вечных двигателях. А это альбом с моими марками.

Игорь просидел у Джонни довольно долго, может быть, два часа. Но потом услышал, как его зовет мама, — она приехала и никак не могла понять, куда исчез ее сын.

— Ты приходи, — сказал Джонни на прощание.

— Теперь твоя очередь, — ответил Игорь. — Я тебя научу кое-каким упражнениям на развитие физической силы. Ты еще покажешь своим буржуям в школе.

Джонни проводил Игоря до забора и даже хотел подсадить его, но Игорь отказался от помощи.

Вечером, после обеда, был разговор с отцом.

— Ты когда-нибудь в бабушкином сундуке копался? — загадочно спросил Игорь.

— Где? — спросил отец, раскуривая сигарету.

— В Великом Устюге, у бабушки.

— Зачем? — не понял отец.

— Ну, из любопытства. А может, она тебе сама показывала.

— Вот не помню, — сказал отец. — Я с детства был нелюбопытен и ленив. А ты что, лазил?

— Мы с бабушкой вместе. Так мы там нашли одну вещь.

— Очень интересно, — сказал отец. — А может быть, вы там нашли много вещей?

— С тобой невозможно говорить серьезно! Слушай, пап, в сундуке у бабушки лежит бирманский меч нашего с тобой предка.

— Ну-ну, — сказал отец.

— Нет, серьезно. Ты не веришь?

— Почему не верю? У мамы моей чего только нет в сундуке. Она же в революцию воевала.

Игорь готов был возненавидеть собственного отца.

— Как ты не понимаешь, — сказал он, — что наш с тобой предок был в Бирме и даже воевал за ее независимость!

— С чего ты взял?

Игорь, сбиваясь, рассказал отцу о встрече со стариком, о мече, который он видел в Дели, о картинке с желтоволосым артиллеристом и о бабушкином сундуке. Отец все выслушал, потом сказал:

— Кстати, надеюсь, ты матери не говорил, как ты вчера со змеей сражался? И не говори, пожалуйста.

— Так ты что, не веришь про нашего предка?

— Почему? — ответил отец, гася сигарету. — Все может быть. Только вряд ли.

— Я написал бабушке, чтобы она фотографию прислала, — сказал Игорь.

— Ну и хорошо. Давай в шахматы тебя обыграю.

Пришлось играть с отцом в шахматы.

Вторым человеком, с которым Игорь говорил о мече, был Володя Зеленко. Он как-никак был у старика дома и все слышал. Но Володя просто не очень поверил Игорю.

Больше всех понимания Игорь встретил у двух, в общем, чужих людей. Во-первых, у Евгения Александровича Глущенки. Он внимательно выслушал весь рассказ Игоря. Может, даже и поверил. Хоть не всему, но поверил. И заинтересовался. По крайней мере он сказал:

— С твоим стариком мне интересно будет познакомиться. Может получиться неплохой материал. А если фотография от бабушки придет, покажи мне ее. Чем черт не шутит.

Вторым человеком оказался, как ни странно, мистер Роджерс, сосед Исаевых, отец Джонни. Он стоял у ворот своего дома, когда Игорь вылезал из школьного автобуса.

— Здравствуйте, мистер Игорь, — сказал он. — Я слышал, вы навещали моего сына. Я вам очень благодарен.

— Ну что вы! — сказал Игорь.

— Нет, в самом деле. Мой сын болезненный мальчик, и мы бедные люди. У Джонни мало друзей, и он говорил, какое большое впечатление вы на него произвели. Я вам очень благодарен. Пожалуйста, не забывайте его и в дальнейшем.

— Я и не собираюсь забывать, — сказал Игорь.

— Может быть, зайдете к нам выпить чашку чаю? — спросил мистер Роджерс.

— Нет, спасибо, меня мама ждет обедать, — ответил Игорь.

— Очень жаль. Ну, как-нибудь в другой раз. Мне Джонни рассказал, что ваш предок бывал в Бирме и даже сражался с английскими колонизаторами. Это правда?

— Да, — сказал Игорь и мысленно выругал себя за болтливость. Какое дело этому мистеру Роджерсу до его предков!

— Это исключительно интересно. Я сам занимаюсь в свободное время историей.

Мистер Роджерс был такой вежливый, что Игорю не хотелось его огорчать. Он сказал:

— Я написал письмо домой, и мне обещали прислать фотографию меча.

— Вы меня осчастливите, если разрешите хоть краем глаза взглянуть на нее, — сказал мистер Роджерс. — Мы бы с вами могли напечатать об этом открытии статью в журнале Исследовательского общества.

У Игоря даже замерло сердце. О такой возможности он и не думал. В настоящем научном журнале!

— С удовольствием, — как можно более сдержанно ответил он.

Мистер Роджерс так разволновался, что даже оттянул узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Видно, его и в самом деле очень интересовала история.