— Сцена охоты, — сказал он наконец. — На ножнах изображена сцена королевской охоты. Обратите внимание, мистер Исаев, что впереди скачущих всадников бежит олень.

— Да, — сказал Игорь. Он уже рассматривал ножны и знал, что на них изображена сцена охоты.

— Весьма частый мотив на ножнах бирманских мечей. Так не будете ли вы любезны рассказать, что же вы знаете про этот меч.

— Мой предок матрос Исаев упал в море во время бури, — сказал Игорь, — а потом три года жил в Бирме и даже воевал с англичанами. Потом попал к ним в плен…

— Вы точно знаете, что он попал к ним в плен? — вдруг громко спросил мистер Роджерс.

— Конечно. Об этом он написал в письме к себе домой.

— А дальше?

— Больше ничего, — признался Игорь. — У меня дома есть его письмо родным, где он говорит, что был в Бирме и в плену.

— А откуда он написал письмо?

— Из Петербурга, это наша старая столица.

— Значит, он вернулся? Вы извините, что я так настойчив, но как исследователя меня интересуют детали. Ведь пребывание вашего дедушки в Бирме — важный факт для историков. Об этом можно даже написать статью в научный журнал. Совместно с вами, разумеется.

— Вы об этом мне уже говорили, — сказал Игорь.

— А, да, конечно. Но боже, как мало материалов!

— А мы съездим к старику, отцу Маун У. Он нам наверняка поможет.

— Сомневаюсь, очень сомневаюсь. Пока продолжим поиск собственными силами.

Это мистер Роджерс сказал очень твердо, почти сердито. Игорь взглянул на него, но под стеклами очков глаза мистера Роджерса были добрыми и даже виноватыми. «Нет, — решил Игорь, — он не будет меня обманывать. Зачем ему меня обманывать? Все этот Джонни напутал».

— Итак, у нас есть меч, — сказал Роджерс.

— И с этим мечом Иван Исаев стоял среди пушек. Я видел на картине у старого У Мья.

— Не спешите с выводами, мистер Исаев, — ответил Роджерс. — У нас нет для этого оснований. Ведь ни один документ этого не подтверждает.

— Но меч генерала Бандулы!

— Почему генерала?

— Так сказал старик.

— Он мог предположить. И только. Я же вам говорю, что подобные мечи были у многих офицеров и вельмож. Ваш дед мог купить его. Мог ведь?

— Мог, — сказал Игорь.

— А могло быть и иначе. Допустим, в бою кто-нибудь из бирманских офицеров был убит, и мистер Иван Исаев взял меч у убитого.

— Ну уж этого он не стал бы делать. У своего взять!

— Мы ничего не можем сказать. Мы с вами историки, мистер Исаев, и нам нужны факты, не так ли?

— Конечно. А может, все-таки генерал Бандула наградил мечом моего деда? Он же пишет в письме, что его награждали.

— Он мог наградить вашего деда деньгами, но почему мечом?

— За храбрость, — сказал Игорь. — У нас в Гражданскую войну давали сабли за храбрость, я читал об этом.

— Ну, не будем спорить. Что такого мог сделать артиллерист, чтобы командующий армией наградил его мечом, да еще своим мечом? Я не хочу задеть ваши родственные чувства, мистер Исаев, но историческая правда ценнее всего. Например, я знаю точно, что мой предок тоже сражался на стороне Бандулы в той войне, но его не наградили мечом. У меня сохранились даже кое-какие его записки, и при случае я вам их покажу, — правда, они трудны для прочтения, потому что вы вряд ли настолько овладели английским языком…

— Да, конечно. А ваш предок, он не пишет о моем?

Мистер Роджерс снисходительно улыбнулся:

— Нет, он был довольно крупным политическим деятелем в бирманской армии и писал о больших проблемах.

— А кем он был?

— Начальником разведки бирманцев. Это длинная романтическая история. Отец моего предка, назовем его Роджерс-первый, был миссионером и жил в Бирме. Он женился на бирманской княжне и бросил свою службу. Да, уже тогда Роджерсы были патриотами Бирмы. Ему было нелегко, но его сын честно служил Бирме и был одним из руководителей бирманской армии. Я собираюсь опубликовать дневники Роджерса-разведчика. У меня есть много предложений от английских и бирманских издательств. Я только не знаю, кого выбрать. — Очки мистера Роджерса победно сверкнули. — Это пахнет большими деньгами, мистер Исаев. И надо быть осторожным. Кстати, не могло бы заинтересоваться дневниками какое-нибудь советское издательство?

— Я не знаю, — сказал Игорь.

— Но у вас должны быть знакомства, связи в издательском мире!

— Нет у меня знакомств в издательском мире, — сказал Игорь. «Что он, издевается надо мной, что ли? Какие могут быть знакомства у ученика пятого класса?»

— Ну хорошо, — сказал тогда мистер Роджерс. — У меня к вам будет просьба другого характера. Мы с вами уже настолько близко знакомы, что я думаю, нам не к лицу называть друг друга так официально. Мое первое имя Роберт. Зовите меня Бобом. Хорошо?

— Неудобно как-то, — сказал Игорь. — Вы же взрослый.

— Мы коллеги, а среди коллег в науке принято называть друг друга первым именем. А я вас буду звать Игорь. Ну?

— Хорошо, — согласился Игорь, чтобы не спорить.

Мистер Роджерс налил ему содовой из бутылочки, и Игорь с удовольствием выпил шипучей воды. Только жалко, что она была теплая. «Наверно, у Роджерсов нет холодильника», — подумал Игорь, и, как бы угадав его мысль, Роберт Роджерс печально сказал:

— Холодильник у нас, к сожалению, сломался.

С этими словами мистер Роджерс осторожно вынул меч из ножен и стал рассматривать рукоятку и лезвие.

— Ну что ж, обычная местная работа. Не очень высокого класса.

Очки его блестели над самой сталью, и Игорю даже стало немножко страшно: вдруг мистер Роджерс порежет нос.

— Там какая-то надпись по-бирмански, — сказал Игорь. — И узоры.

— Самые обычные узоры и самая обычная надпись, — сказал мистер Роджерс, не поднимая головы.

Игорю было обидно, что и надпись и узоры такие обычные. Если так пойдет, то окажется, что и писать статью не о чем.

— Меч мог быть куплен в Индии или в другой стране, — сказал мистер Роджерс. — И, чтобы у вас, Игорь, не оставалось никаких сомнений, я вам кое-что покажу.

Мистер Роджерс вышел из комнаты, и через некоторое время за стенкой началось какое-то шуршание и звяканье. В дверях показалось бледное треугольное лицо Джонни.

— Игорь, — прошептал он, — мистер Игорь, ради бога осторожнее!

— Что?

— Никаким он не был начальником разведки. Он был просто переводчиком и потом убежал к англичанам…

Игорь не успел расспросить, кто это убежал к англичанам, потому что в этот момент за спиной Джонни сверкнули очки его отца, и Джонни мгновенно пропал — Игорю даже показалось, что мистер Роджерс оттянул его от двери за волосы, но тут же улыбнулся и сказал тихо, обернувшись назад:

— Джонни, милый, сколько раз тебе говорили, не мешай взрослым разговаривать. — Потом повернулся к Игорю и сказал: — Простите за этот маленький инцидент.

Пока мистер Роджерс шел через комнату к столу, Игорь успел подумать, как странно порой складывается жизнь. Джонни моложе его на какой-нибудь год-два, а его считают ребенком, тогда как Игоря поят содовой и предлагают ему называть взрослого человека просто по имени.

— Вот, — сказал мистер Роджерс, кладя на стол два бирманских меча. Один из них был в простых кожаных ножнах, другой в серебряных помятых и почти без всяких узоров. — Видите, это тоже мечи. Я интересуюсь старинными вещами. Можете полюбоваться, а потом сообщите мне свое мнение.

Пока Игорь рассматривал мечи, Роджерс опять взял со стола меч Исаева и впился очками в рукоять его. Краем глаза Игорь заметил, что Роджерс осторожно крутит шарик на конце рукояти. «Интересно, — подумал Игорь, — шарик-то крутится. Надо будет дома внимательнее посмотреть». Но тут же забыл об этом, потому что догадался, о ком шептал ему из-за двери Джонни. Да ведь о том самом Роджерсе, который служил в одной армии с Иваном Исаевым. Значит, он не был начальником разведки. Кто же тогда говорит неправду? Роджерс тем временем положил меч Исаева на стол.

— Вы выньте остальные мечи из ножен. Сравните, до чего одинаковы их лезвия.