Всего на показательные выступления собралось больше двадцати человек. Причем среди них присутствовали почти все охранники, что дежурили вчера у штабной палатки. Видимо, сегодня охранение несла другая смена. Кроме них, здесь топтались несколько парней из группы Тихого, разномастно одетых и вооруженных – маскирующихся под бредунов. Что-то со зрителями явный перебор! Пашка ожидал одного, ну, максимум двух-трех бойцов, а их вон сколько пришло! Видимо, его вчерашнее сольное выступление произвело на ребят неизгладимое впечатление.

«Ну, что же… Продолжим удивлять народ!»

Паша вышел в круг и предложил напасть на себя сразу троим. Против него вышли бойцы Тихого – все среднего роста и телосложения, ловкие и подвижные даже на вид. Они сразу разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу, но при этом сохраняя необходимую для мгновенной помощи напарнику дистанцию.

«Ага! Судя по этим ухваткам, они привыкли действовать согласованно. Вот на этом и сыграем!» – подумал лейтенант.

Драться его в свое время учили несколько человек. Первым наставником стал один прапорщик на южной пограничной заставе – Леша Молотобоец. Он был самым пожилым среди командиров – пятый десяток разменял. Но при этом являлся ветераном нескольких войн. Последняя должность Молотобойца – командир разведвзвода. И был Леша мужчиной пропорций героических – два метра ростом и почти метр в плечах.

Через три месяца постоянных тренировок с Молотобойцем Пашка мог в одиночку биться без оружия с двумя врагами. Естественно, при условии того, что враги спецприемами рукопашки не владели.

Вторым Пашкиным учителем в тонком искусстве убиения человеков голыми руками и подручными предметами стал Хазрет Айвазов, инструктор боевой подготовки офицерского училища. Этот боец, в отличие от мощного Лехи, был невысоким и телосложения скорее хрупкого, издали похожий на подростка. Даже и не скажешь, что Хазрет успел отслужить «срочную» в спецназе. А после окончил школу прапорщиков и отмотал еще четыре года на южном фронтире. Из-за общей легкости тела Айвазов придумал свой стиль, где использовал приемы, основанные на ловкости и скорости движения, а не силе. Удары в его арсенале были из разряда «точечных», наносящихся кончиками пальцев. А подсечки и броски использовали инерцию противника.

Третий тренер появился у Скорострела, когда он, получив свой взвод, прибыл караулить дикие пустоши. Учить его взялся замкомвзода сержант Петя Сычугин. Подготовка у него была помимо армейской – бокс до призыва. А на срочной службе Петя увлекся боевым самбо и пару лет самостоятельно повышал свой уровень, занимаясь с разными наставниками. Именно Сычугин обогатил Пашин арсенал приемами ножевого боя (сам он всегда ходил с пятью ножами).

Так что, учитывая общий уровень подготовки, лейтенант понадеялся, что вышедшие против него ребятишки особенной проблемы не представляют.

Пашка не стал дожидаться действий с их стороны, атаковав первым. Сначала бросился на бойца, заходящего с левой стороны. Тот встретил бросок легким шагом в сторону и попытался нанести удар сбоку, в момент провала атаки.

«В принципе – грамотно! – подумал Павел. – Я бы и сам так действовал, кинься на меня детина, вдвое превышающий габаритами. Одного паренек не учел – я этот момент просчитал заранее!»

Поэтому, когда боец отступил в сторону и «проваливал» атаку, Паша не потерял равновесие и встретил его удар скользящим блоком, перешедшим в захват ударной руки. Чуть подкрутив захваченную кисть, что заставило парня сильно наклонить верхнюю часть тела, дабы избегнуть вывиха, Скорострел слегка толкнул неустойчивого противника плечом, и тот очутился по земле. Ему бы откатиться, но Паша продолжал удерживать в захвате его руку, загнув ее к спине болевым приемом. Теперь лейтенанту осталось только изобразить добивающий удар в позвоночник.

«Один есть!»

Якобы в пылу схватки Пашка оказался аккурат между двух остальных бойцов и даже повернулся к ним спиной. Риск? Пожалуй, нет – точный расчет! Они не успели прийти на помощь своему напарнику буквально на доли секунды. Причем именно в силу привычки действовать совместно, распределяя роли. Бросились бы кучей – то вполне успели бы достать лейтенанта.

Тот боец, что стоял справа, с ходу попытался ударить Павла ногой в беззащитную спину. Однако совершенно непонятным образом не попал, а в следующее мгновение совершил немыслимый кульбит, споткнувшись с разбега о Пашкино тело, вдруг оказавшееся у него на пути. Сила инерции пронесла парня метров на пять. И свой полет он закончил на руках зрителей.

«Это еще не минус – в бой он вернется, но несколько позже, а мне именно время и нужно!» – прикинул Скорострел.

Атакующий по центру боец был вынужден слегка притормозить, пропуская несущегося на скорости напарника – Паша специально выстроил траекторию движения «неуправляемого болида» так, чтобы она пересеклась с траекторий движения последнего из троицы. Это дало лейтенанту время вскочить на ноги и отпрыгнуть в сторону, зайдя пареньку во «фланг и тыл». Он, конечно, противник ловкий и опытный – от удара, даже нанесенного почти со спины, увернулся бы. Наверняка их этому учили и такой прием отрабатывали. Но в том-то и дело, что бить Паша не собирался. Вместо удара он схватил бойца за пояс. Тот дернулся, понял, что схвачен, четко ударил локтем Пашке в голову (не попал, естественно) и через секунду лежал на земле, придавленный сверху Пашиной тушей.

«Простая подножка, однако! Теперь легкий шлепок ладонью по шее – имитация рубящего удара ребром ладони. Парень понял, что «добит», и молча ткнулся лицом в пыль. Минус два!»

Лейтенант быстро поднялся на ноги и осмотрелся.

«Так, а где мой «беглец»? – подумал Скорострел. – Так вот же он! Уже летит на меня, пыхтя, как паровоз! Дыхалку я ему сбил и разозлил изрядно. Усугубим – теперь время есть, он один остался, так что можно и поиграть!»

Паша несколько раз просто увернулся от его атак, не предпринимая ничего в ответ. Это разозлило парня еще больше, но головы он не терял – продолжал атаковать, четко фиксируя перемещения противника. Подвела его благоприобретенная за эти два десятка секунд «привычка» – Пашка приучил бойца, что не атакует в ответ, и вдруг встретил очередной бросок встречным ударом в голову.

«Нокаут! Минус три!»

Аплодисментов Павел не ждал – не в театре все-таки. Но какие-то жидкие хлопки все-таки раздались. А основная масса пришедших на тренировку бойцов просто молчала. Наверное, переваривала увиденное. А потом его попросили ме-е-едленно повторить.

Повторение и показ других приемчиков заняли часа три. Все взмокли и перепачкались. К удивлению Павла, кроме вчерашней баньки, здесь был и обычный душ. В стандартной сорокаместной палатке. Так что бойцы дружно смыли трудовой пот с натруженных тел и отправились на ужин.

Меню разнообразием не отличалось: та же гречневая каша и та же тушенка, что и на обед. Только вместо спирта давали чай. Чай был настоящий (и даже с сахаром!), который Пашке впервые довелось попробовать только пять лет назад.

За едой к Скорострелу подсел Тихий. Очистив свою миску, он неспешно прихлебывал из кружки чаек с сахаром вприкуску, откровенно разглядывая Пашу, словно диковинное насекомое.

– Видел сегодня твою «показуху»! – негромко сказал Александр Сергеевич, выпив половину кружки. – Впечатляет! Ловко ты щенят моих уделал!

– Я так понял, что ребятки твои хоть и обучены неплохо, но в реальных боях почти не были? – уточнил Павел.

Полковник только кивнул.

– Ну, невелика доблесть новичков побить! – подольстил Паша.

– Ну, почему же невелика? Я ведь их сам натаскивал. А это, поверь, дорогого стоит! – гордо сказал Тихий. – Меня ведь в свое время такие спецы учили… Сейчас таких уже нет. А ты парней за полминуты уделал. Лучшая тройка в моей группе!

Пашка виновато развел руками. Мол, что же тут поделаешь. А потом неожиданно спросил:

– А откуда вы такие взялись, необстрелянные, практически пороху не нюхавшие, но с хорошей базовой подготовкой? Да у бредунов каждый пацан и каждая девка с пяти лет автомат из рук не выпускают, и в рейды с десяти лет наравне со взрослыми ходят! Я своего первого врага убил, когда еще под стол пешком ходил, а к шестнадцати годам в Совет клана входил!