Ну да ладно, я отвлекся. Короче, второй рыцарь, проследив за полетом своего собрата, видимо, сделал для себя какие‑то выводы и, выхватив огромную железяку, здесь почему‑то обзываемую мечом, с ревом ринулся на меня. Правда, не добежав пары шагов: я к тому времени отступил на прежние позиции и ожидал его с любимой киянкой, – рыцарь вдруг рухнул ничком и лежа сделал мне ручкой: проходи, мол. Я пожал плечами, закинул молот за спину, подтянул спадающие штаны и, уверенно печатая шаг, направился к воротам.

Глава 1

Про то, как главный герой ищет работу, а после думает, что сошел с ума

Не, пиво в этот день было очень даже вполне, да и матч по футболу нашим удался. В кои‑то веки они не бегали по полю с удивленными физиономиями в поисках мяча, а играли в настоящую игру.

К тому же мой друган Серега Тихонов на днях купил себе здоровенную LED‑панель, и смотреть по ней футбол было одно удовольствие – это вам не мой старенький «Самсунг» с его диагональю «пятьдесят четыре» и вечно запыленным экраном. Я отхлебнул пиво из высокого бокала и еще удобнее развалился в кресле. Серега, конечно, еще тот пижон – ему пиво из бутылки хлебать, видите ли, неэстетично, да и вообще у него все дома по высшему разряду, а уж чистота… Я тайком вздохнул. Мне даже в моей однокомнатной хрущевке порядок не всегда удается навести, а он вот как‑то умудряется его поддерживать в трех комнатах, причем не самого малого размера. А ведь мы оба холостяки. Он – закоренелый, а я – вот уже три года.

Да, извините, забыл представиться – Краснов Ярослав Сергеевич, учитель труда.

А как все хорошо начиналось, какая была любовь (не с Серегой, конечно, а то бог весть что подумаете еще). Да и прожили вместе немало – практически семь лет. Хотя нет, все правильно. Моя жена красавица, умница, окончила учебу и устроилась на престижную работу – не то что я: какой‑то учитель труда в заштатной школе. Да у нее одна премия больше моей зарплаты раза в три. Нет, пока она училась и мы более чем скромно жили на одну мою зарплату, все было в порядке. А вот потом… Сказать, что ссорились… да нет, не было этого. Просто у нас появились разные знакомые, разные интересы, и мы тихо, практически без ругани, расстались. Она сейчас вышла замуж за какого‑то бизнесмена и вполне счастлива, а я за последний месяц потерял даже свою преподавательскую работу. А ведь только‑только наша школа превратилась в колледж и я стал чуть больше зарабатывать, – но нет, все моя неспокойная натура.

Дело в том, что в нашу школу… тьфу ты, в колледж напринимали детишек всяких там шишек или просто богатеньких «буратин», и ладно бы их объединили в отдельные классы – так нет, решили, что с простыми детьми будет лучше и демократичней. Ну конечно, классы сразу разбились по группировкам, которые яростно ненавидели друг друга. В одном из классов, где я вел урок труда, учился мальчик – Витя Свиридов. Был он сынком владельца местных заправок и уже с таких лет очень неприятным типом. Вечно ходил с двумя охранниками, которые даже на уроках ошивались за дверью класса, а уж как любил всех задирать!.. А что ему скажешь? Эти его секьюрити даже ребенка готовы были придавить, если тот обидит их подопечного.

Так в принципе и случилось. Как‑то раз Витеньке неожиданно пришла в голову блажь повеселиться на уроке, и он недолго думая вылил банку бустилата на голову одному из одноклассников. Тот, как ни странно, не стал терпеть, а, смахнув стекающий с лица клей, засветил богатенькому идиоту прямо в глаз. Воплей было… И конечно, сразу залетела охрана и, сбив восьмиклассника с ног, стала его избивать, – тут уж я не выдержал. Нет, это уже какой‑то беспредел начинался, так я и сказал одному из охраны, оттаскивая его от мальчика. Тот лишь оскалился и врезал мне под дых. А надо сказать, пресс у меня был ниче так плюс богатая жировая прослойка, накопившаяся за последние годы, – короче, удар его был не настолько болезненным, как обидным. Я и обиделся. Короче, когда через пять минут прискакал запыхавшийся директор, которого вызвал кто‑то из учеников, оба отважных секьюрити ползали среди верстаков, собирая остатки зубов с пола, что с поломанными пальцами, впрочем, не очень‑то хорошо и удавалось. Их же подопечный стоял посреди класса и обтекал, так как на него вылили вторую баночку клея, да еще обильно посыпали стружкой.

Короче, вылетел я из колледжа со свистом, да еще его батя грозился меня засадить. Правда, после того как его охрана лишилась еще двух своих сотрудников, он несколько успокоился и, стиснув зубы, пообещал меня пристрелить где‑нибудь в темном уголке. Однако прошло уже три месяца, а я все еще живой. Хотя тут надо сказать спасибо Сереге, который работает в местном отделении ФСБ: ему удалось надавить на кое‑какие связи, после чего «уважаемому» папаше сделали внушение, да и директора школы уволили с формулировкой «за антидисциплину». К сожалению, вернуть работу это не помогло, да и другие предприятия теперь побаивались меня брать. Хоть продавай свою халупу да подавайся куда‑нибудь на заработки – на пособие‑то долго не протянешь.

– Ну что заскучал? – спросил Серега, заходя в зал и кладя на стол трубку радиотелефона.

– Опять на работу вызвали? – догадался я, видя смущенное лицо друга. – Даже в выходные отдыха никакого.

– Что поделаешь служба, – вздохнул Тихонов, разводя руками. – Ты, Яр, меня извини, я ведь думал, мы сегодня с тобой футбол глянем, а затем махнем ко мне на дачу – и завтра с утра на рыбалку. Но там, видимо, что‑то срочное.

– Да ладно тебе, – отмахнулся я, допивая пиво и поднимаясь из удобного кресла. – Все нормально, Серега, я сейчас к себе приду, попробую уборкой конуры заняться, а то, знаешь, у меня такой слой пыли, что все тараканы в нем перетонули.

Мы вышли из подъезда, и Сергей, махнув мне на прощание рукой, сел в черную «Волгу», ждавшую его у подъезда, а я понуро поплелся домой по пустынным и жарким улочкам нашего городка. Была суббота, полшестого, и все уважающие себя члены общества, отработав, уже находились либо на даче, либо на пляже, ну как минимум – где‑нибудь в парке отдыха. Дачи у меня не было, на речку тащиться не хотелось, а идти гулять в парк, который сейчас наверняка оккупировали орды молодежи и молодые мамаши со своими чадами, – да избави бог. Вот так я и брел по жарким улицам, предаваясь мрачным мыслям.

Вообще‑то от дома Сереги, расположенного в квартале новостроек, до моей халупы в хрущевке на окраине города не менее часу ходьбы, но ехать в душном автобусе для меня было еще меньшим удовольствием. А уж когда в одном из многочисленных ларьков я купил бутылочку холодного пивка, настроение явно улучшилось. До дома было еще минут двадцать быстрой ходьбы, и я, немного подумав, свернул в один из сквериков. Пройдясь по дорожке с установленными вдоль нее полуразломанными скамейками, я обнаружил одну более‑менее уцелевшую от деяний нашей молодежи и тут же ее оккупировал. Пиво, надо сказать, было не очень, но в такую жару и оно казалось чудесным нектаром. Пожалев о том, что не взял рыбки или хотя бы сухариков, я принялся высматривать какой‑нибудь киоск, но, увы, ничего поблизости не обнаружил. Если, конечно, не считать пары мусорных контейнеров, почему‑то спрятанных в кустах, да доски объявлений, торчащей чуть дальше по курсу. Неторопливо допив бутылку пива, я запустил ею в сторону мусорных бачков и, поднявшись со скамейки, направился дальше. Проходя мимо доски объявлений, я остановился и ленивым взглядом окинул дощатый щит, закрепленный меж двух металлических столбов. Он был довольно старым и уже проломленным в двух местах, однако уцелевшие части были богато усеяны пожелтевшими бумажками объявлений. В основном это были всяческие рекламки, которые обычно расклеиваются где попало и в принципе на фиг никому не нужны. Кстати, меня всегда интересовал вопрос – а для кого они расклеиваются? Неужто хоть кто‑то мог клюнуть на объявление типа: «Работа в офисе, карьера, заработок от 3000 у. е.»? – Бред. Это где так надо работать? В крупной нефтедобывающей компании, одним из руководителей? Ага, у них людей, конечно, не хватает настолько, что они объявления чуть ли не на столбах расклеивают.