«Майское дерево», — сказал Робби, а Бри с непристойным намеком подняла брови, вызывая смех у остальных.

«Разве они не такие же, как у Остары (Пасхи)?» — спросила Шэрон. «Типа кроликов и яиц?».

Хантер кивнул. «Символы изобилия.»

Я читала о том, что где-то люди на самом деле занимаются сексом на улице, чтобы благословить их поля и животных», — сказала Рэйвен.

Хантер засмеялся. «Ну, это одна из традиций, которую мы не обязаны выполнять.»

Я заметила, как Бри и Робби обменялись взглядами, Шэрон и Итан состроили друг другу гримасы, Дженна и Симон скромно улыбались, глядя на свои ноги. Черт побери, неужели все они уже сделали это? Неужто я единственная семнадцатилетняя девственница, оставшаяся в Видоус Вейле? Мы с Хантером пару раз планировали заняться любовью, но всегда случалось что-то, чтобы удержать нас от этого. В настоящее время мы оба знали, что были готовы — просто ждали подходящего момента, чтобы всё было правильно. Я надеялась, что он наступит действительно очень скоро.

«Перед следующим нашим кругом», — продолжил Хантер, «Я бы хотел, чтобы вы еще почитали о Белтейне». Он перечислил некоторые полезные источники, затем добавил, — «Сейчас, если вопросов больше не осталось, мы можем приступить к созданию нашего круга».

Мы шагнули вперед. Хантер быстро и мастерски нарисовал на плитке мелом идеальный круг. Мы вошли в него через оставленный им разрыв, затем позади нас он закрыл его. Мы расположили четыре чаши по одной на восток, север, запад и юг. В них была почва, символизирующая землю, дымящийся ладан, символизирующий воздух, свеча — огонь и вода. Четырьмя представленными элементами наша энергия будет уравновешиваться.

Двенадцать из нас взялись за руки, и Хантер произнес: «Я призываю Богиню. Я призываю Бога. Я приглашаю их присоединиться к нашему кругу. Сегодня мы празднуем радость быть вместе, быть на пороге весны. Взывая к энергии Богини, мы будет думать о наших собственных обновлениях, возрождениях. Сейчас, каждый может начинать, если он готов». Мы начали двигаться по часовой стрелке, в то время как Хантер начал напевать знакомую песню силы.

Один за другим наши голоса присоединялись к его, позволяя словам сливаться воедино. Я подождала лишь несколько мгновений, и затем это произошло, как происходило всегда: я ощутила взрыв счастья, наслаждения. Я знала, кто я, понимала, что делаю. Я объединяла свою энергию с энергией других, и это был невероятный опыт.

В то время как мы стали двигаться быстрее, наши ноги зашагали в сложном, древнем ритме. Постепенно я начала распознавать иную цепочку звуков на тон ниже тех, что мы напевали. Она была в моей голове, исходящая изнутри, и я последовала за ней, как за цветной ниточкой, пытаясь развязать ее. Она была почти неуловимой, не целой, и, казалось, я не могла приблизиться к ней. Иногда она казалась отчасти знакомой, но я просто не могла понять, где слышала ее. Несмотря на то, что я двигалась с другими в кругу, одна часть моего разума была сосредоточена на этой ниточке. Смутные образы возникали в моей голове: когда мой сводный брат Киллиан использовал истинное имя ястреба, чтобы заставить его опуститься на землю, а также, что странно, когда мой биологический отец Карьян МакЭван вовлек меня в мучительно болезненное и головокружительно прекрасное обращение в волчицу. Но эти мысли развеялись как облака, и вскоре мой разум был полон возбуждения от нашей возрастающей энергии. Мое сердце чувствовало переполнение и свет, мое зрение, похоже, стало исключительно ясным — я могла разглядеть слабые, цветные ауры над головами моих друзей. Являться частью круга было, как подключиться к более высшему сознанию, более высшей реальности. Это было абсолютным удовлетворением.

Наш шаг ускорился, пение участилось до пулеметной очереди. Наша объединенная энергия возрастала, стремясь к наивысшей точке, и в момент ее кульминации мы резко разъединили руки, остановившись там, где стояли. Наши лица расплывались в улыбках, руки плавно опустились, мы смотрели вокруг, чтобы насладиться восторженным видом друг друга.

Мой пристальный взгляд остановился на Хантере, на его угловатом, бледном лице, его острых скулах, на изумительной глубине его глаз. На его щеках сиял бледно-розовый румянец, словно утренняя заря. Его глаза встретились с моими, и между нами мгновенно вспыхнуло взаимопонимание, незамедлительный обмен сообщениями о любви. Я улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.

«Это был великолепный круг, для каждого,» — сказал он, принимая его роль лидера снова. «Я могу видеть определенное усовершенствование вашего фокусирования и концентрации.»

Я вспомнила еле уловимую мелодию и странные образы, которые увидела в кругу. Почему я снова думала о перевоплощении в волчицу? Может, Богиня пыталась мне что-то сказать? Или дело просто в том, что нам в ближайшее время ничего не грозило, поэтому мой разум начал спокойно воспринимать те образы? Вероятно, последнее, решила я. Не было никакой новой или пугающей информации в этих видениях.

«У меня есть закуски на кухне», — сказала Бри, стряхивая прекрасные волосы со своего лица. «Мы с Робби принесем их».

Хантер подошел ко мне, как только они ушли, и автоматически наши руки обвились вокруг талии друг друга. Он поцеловал меня в макушку, и я задрожала. Все мысли о неуловимой мелодии, которую я слышала, исчезли. Я подумала, рассказать ли о странном видении Хантеру, но решила не делать этого. У всех порой бывают необычные сны.

4. Хантер

«Как насчет здесь?» спросил я. «Никаких скал, есть и солнце, и тень, красивый вид.» Корзина для пикника начинала становиться тяжелой — я был готов сесть, поесть и лечь на солнце.

«Вот это выглядит хорошо», — согласилась Морган, кивая.

«Меня устраивает», — сказал Робби.

На секунду показалось, что Бри могла возразить, однако затем она подчинилась большинству. Они с Морган развернули старое одеяло и встряхнули его.

«Богиня, что за прекрасный день!» — сказала Морган, тут же ложась на одеяло так, что у меня возникло желание, чтобы Бри и Робби не было здесь. Я хотел дотронуться до нее, почувствовать гладкую кожу на ее животе. Ну, пока ничего из этого я сделать не мог.

В молчаливом согласии, мы все четверо улеглись на спины, смотря вверх в насыщенно синее весеннее небо, на скользящие по нему белые пушистые облака.

«Здорово,» сказал Робби.

«Ммм», — тихонько простонала Бри в знак согласия. «Кстати, Морган, я тебе говорила? Что на острове Мартас-Винъярд открылся отель «Завтрак и постель»».

«Ух, ты, класс», — сказала Морган. «Когда вы, ребята, выдвигаетесь?»

«В конце июня», — сказал Робби. «Только на неделю. Не думаю, что смогу отпроситься на дольше из магазина». Робби получил работу на лето в небольшом магазине подержанных книг в Видоус Вейле.

Посредством своей молниеносной интуиции Сикера я моментально установил, что Бри и Робби после наступления летних каникул собираются ВМЕСТЕ на Мартас-Винъярд на неделю. Абсолютная зависть пронзила меня. Я бы убил, чтобы получить такого же рода уединение с Морган. Порой я хотел, чтобы ее отец был больше похож на отца Бри — либо где-то отсутствовал, либо совершенно не интересовался тем, что она делает. Я знал, что Морган была крайне заботливой, и, по большому счету, участие родителей это здорово. Но иногда…

«Звучит так классно!» — сказала Морган. «Мне, по всей видимости, придется работать в мамином офисе всё лето. Вводить данные, записывать и так далее. Варить кофе. Зевать». Ее мама была риелтором, и я знал, что Морган часто подрабатывала у нее, когда нуждалась в деньгах.

«По крайней мере, у тебя будет кондиционер», — указала Бри. «Кстати, разговор о прохладе кое-что напомнил мне — я читала о Белтейне этим утром, и, похоже, множество ковенов считают, что обряды Белтайна лучше совершать голыми. Ритуалы совокупления, танцы. Майское дерево».

«Голыми?» — переспросил Робби. «То есть… ну и ну».

Бри захихикала и положила одну ногу поверх ноги Робби.