На пустыре за домами дрались двое мальчишек. Точнее, не дрались, а только собирались подраться. Я хорошо знал обоих. Нафанаил — хороший, добрый парень, любящий справедливость. Его душа была поднята нами из подземных страдалищ, куда его уволокли тёмные за ряд убийств в прошлой жизни воина. Захария — мерзавчик того сорта, которые получают удовольствие, мучая тех, кто не может им ответить. Этот в конце своей жизни загремит в адские миры очень надолго, и ещё не факт, что выйдет. В момент моего прибытия они схватились за складки туник да так и застыли. Причина конфликта стояла рядом и готова была расплакаться. Девочка, соседка. Захария перехватил её на пути от колодца, разлил половину воды и не давал пройти дальше. Нафанаил сталкивался с ним и раньше по похожим причинам — Захария любил обижать малышей и девочек. Но так плотно — с намерением побить мерзавчика — он взялся за него впервые. Следует отметить, что Нафаня был намного крупнее и сильнее — предки Захарки, любители выпить, наградили его не лучшей генетикой.

Я знал то, чего не знал Нафаня. Он не сможет никого ударить первым. После пребывания в адских мирах у него в тело чувств записался жёсткий запрет на любую агрессию. В этой жизни ему придётся быть бесконфликтным, и только через одну — две жизни, когда он выйдет на осознанную работу со страхами, он сможет научиться дозировано применять силу, чем снимет запрет.

— Ты что, осмелел? Рака безрукая! — нагло напирал Захария на Нафаню, — Я вот что хочу, то и делаю, ты мне не указ!

— Да я тебя сейчас закопаю за то, что ты детей и девочек обижаешь! — на словах Нафаня был силён. Но так и продолжал стоять, с силой сжимая складки одежды Захарки. Я уменьшил коэффициент трения на одежде под правой рукой. Рука Нафани сорвалась со складок и несильно (с точки зрения Нафани) съездила Захарке по морде.

— Я не хотел, — удивился Нафаня.

Я уменьшил трение под левой рукой. Левая рука вслед за правой слетела со складки и обработала правую сторону лица обидчика. Нафаня удивился до того сильно, что… извинился. Нафаня думал, что его руки несильно задели лицо противника, но его руки — руки работящего 13-летнего подростка — были уже довольно тяжелыми. Захария, получив две очень сильные оплеухи, подумал, что обижать других — не всегда весело. Он без долгих раздумий отбежал и с криком: "Совсем озверел!" скрылся. Девчонка подхватила кувшин и кинулась к колодцу. Нафаня остался на пустыре один, удивлённо рассматривая свои руки.

Что поделать! Ангелы тоже любят пошутить.

Едва закончив веселиться, я почувствовал, что на моём участке появилась новая сила, и отправился на разведку. Новой силой оказался Ираида. Он стоял у памятного розария и любовался видами.

— Привет. У нас ввели новшество — несколько перерывов в день, приказали выбираться на природу, а то мы слишком много ошибок делаем. Я вот вспомнила… вспомнил про розы. Можно, я тут постою?

— Конечно можно. Я вам всегда рад. А хочешь, я покажу кое-что получше?

— Здесь бывает что-то красивее, чем розы?

— Веселее точно. Пошли.

Двое семилеток — мальчик и девочка, соседи — играли на заднем дворе их домов. Яркое Солнце светило с неба, токи жизни, незамутнённые взрослыми противоречиями, свободно текли через все энергетические узлы. Настроение было прекрасным, и потому неудивительно, что им захотелось засмеяться. Мальчик назвал куклу смешным именем, девочка засмеялась. Она смеялась так весело и заразно, что мальчик засмеялся тоже. Этот смех вызвал новый приступ у девочки. Её неостановимое веселье рассмешило мальчика ещё больше. Они смеялись и смеялись и не могли остановиться. Наконец девочка, с трудом преодолевая смех, спросила:

— Тебе что, смешинка в рот попала?

Идея о смешинке вызвала у мальчика новый приступ восторга.

— Смешинка! Смешинка! — со смехом повторял он.

Успокоились они только через десять минут. Десять минут чистой, незамутнённой радости. Я записал их смех и припрятал на будущее.

— Понравилось? — спросил я у Ираиды, пряча в запасник коробочку со смешинками — маленькими шариками в виде блестящих звёздочек. Ираида засмеялся, имитируя смех девочки со смешинкой во рту:

— Теперь я знаю, отчего в детстве мы иногда так долго смеялись, и откуда берутся смешинки.

Я засмеялся в ответ, имитируя смех мальчика:

— Поведёшься с боевыми ангелами — ещё не то узнаешь. Заходи почаще.

— Зайду. У меня перерыв уже давно закончился.

Ираида исчез, а размечтался о том, как он будет заходить почаще, и мы подружимся, а может быть, и станем одним домом, большим и дружным. Наверное, это глупо — случайно встретились, случайно посмеялись, случайно зацепились друг за друга. А потом пошли по жизням вместе, проходя через множество приключений и воплощений, поддерживая друг друга и мечтая об успехах друг друга. Глупо это или нет? Может быть, и глупо. Зато мило.

Что-то у меня с утра игривое настроение. Посерьёзнее надо быть. Надо проверить тёмных — наверняка уже кого-нибудь под руку толкают…

Тёмные вели себя тихо, соблюдая Договор и не делая ничего сверх него. Пять тёмных нашёптывали уставшим земледельцам мечты отомстить действительным или придуманным обидчикам, ещё пара занималась тем же, но внушала мечты их женам отомстить мужьям за тяжёлую жизнь. Обычное дело. В уставшем состоянии не злиться для людей почти невозможно, вот тёмные и пользуются этим, пытаясь под желание сорвать на ком-нибудь раздражение подложить свои внушения и поссорить людей.

Несколько низших демонов прицепилось к людям, навязывая развратные мечты. С такими внушениями люди должны справляться сами. Мы не вмешиваемся. Но что-то низших много сегодня. Ага, понятно, почему. Пара подростков уединилась в зарослях и решила попробовать гомосексуальные забавы, вот низшие и набежали. Для них ощущения разврата — пища и забава. Кроме того, как навязывать людям раздирающее чувство сексуального желания и наслаждаться результатами, они ничего и не умеют. Низшие демоны — это плоды блуда бесов с разными существами. Они не обладают полноценным разумом, как их родители, но зато способны путешествовать везде, где им хочется. Если человек просыпается ночью от сверхсильного желания секса — это значит, что к нему в сознание пытается внедриться один из низших. Достаточно помолиться, и они тут же убегают. Потому, что знают, что если не убегут, то прибудем мы, и будет очень больно. Кроме низших демонов похоти бывают и другие: гнева, отчаяния, азарта.

Один из подростков наконец завершил дело и запустил партнёру семя в кишки. Семя в кишечнике — почти гарантированное воспаление, приводящее к отказу всей мочеполовой системы. Я убрал самую опасную часть воспаления и оставил ту часть, от которой будет очень долго очень больно. Каждый имеет право получить последствия своих действий.

Пространство раздвинулось, и из него выступили двое ангелов из группы быстрого реагирования.

— Мы к тебе на замену. Там умирает Константинос, ты его знал при жизни. Сходи, поприветствуй.

Я перенёсся в дом Константиноса. Рядом со мной появилось ещё трое ангелов. Двое — его дальние родственники, один — просто хороший знакомый. Коста был намного младше меня, мы познакомились в школе риторики. Он был весёлым, с ним было интересно. В своей человеческой юности я немного помогал ему. У него большие шансы стать ангелом. Мы ждали его смерти и улыбались широко, но, памятуя прошлый опыт, не очень.

Константинос умирал в своём доме — небогатом, но чистом, окружённый большой семьёй. Семья не заметила, когда он умер. Его душа встала из тела и за несколько сигов разорвала связь. Мы стояли и наблюдали, как у него прорезались глаза, позволяющие видеть нас и всё окружение. Из-под земли показалась тёмная морда. Очевидно, тёмные собирались испортить праздник. Тёмных забили в землю раньше, чем Коста успел их увидеть.

— Леон? — меня он увидел первым.