— А вы сами-то в Бога веруете?

— Обрати внимание на саму постановку вопроса. Сама такая постановка неправильна. Какая разница, верю я в Бога или нет? Важно, верит ли Бог в меня. Правильнее было бы спрашивать, доверяет ли человек Богу? В том смысле, считает ли человек себя ожесточенной одиночкой, или допускает ли мысль о том, что все события к нему приходят для его совершенства. Я Богу доверяю, если говорить о Боге — создателе. Но приказов мы от него не получаем. Бог в наших уравнениях метафизики — неизвестная величина. А что касается христианства, то тут много вопросов. В последнее время христианство использовалось как технология подавления сознания народа, а также как наркотик.

— А в Иисуса вы верите?

— Возникновение христианства — это один из самых больших провалов волшебного мира. Это пример того, что бывает, если одного из таких, как вы, не успевают вовремя найти и научить истории вопроса. Волшебный мир на христианство внимание обратил только после того, как оно распространилось в Римской Империи. А до этого про него никто просто не знал. Надо сказать, что история волшебного мира до шестого века нашей эры — это очень большое тёмное пятно.

— Про магический мир известно все. А Университет и волшебники — такое ощущение, что все провалились сквозь землю. Остались письма, списки студентов, бухгалтерские счета, учебники, учебные курсы… А университета и волшебников нет. Как будто они в шестом веке просто исчезли. Так что история волшебного мира с третьего века до нашей эры и по шестой век после начала нашей эры просто отсутствует. Поэтому про возникновение христианства достоверных данных нет.

— Но что-то же было?

— Что-то было, это несомненно. Ты пойми, что христианство может быть очень разным. Даже в пределах современного толкования и вероучительной базы из христианства можно сделать принципиально противоположные идеологии. Можно говорить о том, что человек не должен быть глупым животным, что бог любит праведных и тех, кто задает вопросы. Можно говорить о том, что человек благодаря беззлобию и смиренномудрию превращается в принципиально иное существо, которое не гневается по пустякам, не портит себе жизнь обидами и всегда думает о последствиях своих действий, в отличии от людей — животных, которые всегда действуют под влиянием случайных эмоций. Можно говорить, что благодаря праведности человек может быть намного более сильным и эффективным чиновником или промышленником, а потом и святым с вечной жизнью. Это будет одно христианство, поднимающее и улучшающее мир. А можно говорить о том, что бог наказывает всех неправедных, что дьявол ходит рядом и готов поглотить каждого, кто лишний раз разгневается или займется половыми делами, что деньги — это зло в любом виде… Это будет совсем другое христианство, парализующее разум страхом. Разум и людей, и всего общества. В таком обществе на первые роли всегда будут выдвигаться порочные люди, поскольку все доброжелательные люди будут сидеть по домам и думать о том, за что их накажет бог, а за что не накажет. А можно сделать из христианства и религию ритуальных самоубийств.

— Это как это? — искренне удивился Шигарев.

— А очень просто. К основным убеждениям добавляется всего лишь маленькая добавка, говорящая о том, что наш мир — это иллюзия, обман и страдалище для тех, кто не верит Богу и живёт животным страхом, и что настоящий боголюбивый человек должен довериться Богу и перейти от страха к свободе через ритуальное самоубийство, или через гибель ради распространения Веры. Как Христос или Иуда. Такая попытка уже предпринималась, известна как "Евангелие от Иуды". Думаю, оно ещё всплывет, тёмные маги очень любят его использовать, чтобы воду мутить. Это всё в пределах одной вероучительной базы. А ещё существуют различные варианты христианства с разными вероучительными базами. Католики принципиально отличаются от протестантов, и все вместе от ортодоксального христианства, которое в России называют "православным". Мотивация действий людей в этих системах принципиально разная… Православные стремятся достичь беззлобия и контроля помыслов, смиренномудрия и преображения. Католики это всё отвергают, упирая на умиление и прочие приятные чувства. Протестанты вообще понятия не имеют о преображении и монашеских практиках, для них кто разбогател — тот и молодец. Осторожно, проходим через ворота.

Студенты докатили самолет до ворот и осторожно, наискось протащили его через них. Места для взлёта внутри университетских стен не было, да никто и не подумал бы запускать самолет внутри ограды университета. По случаю зимнего времени самолет был поставлен на лыжи, и тащить его было очень нелегко, даже с учетом наколдованного облегчения веса. Морозный снег цеплялся к лыжам и не хотел скользить. И всё равно студенты толкали самолет быстрее, чем успевал ковылять за ними Гуров. Приходилось его ждать.

— Наверное, такой человек, как Эммануил, названный впоследствии Иисусом Христом, действительно существовал, — продолжал Гуров, — и он, скорее всего, говорил нечто похожее на то, что описано в Новом Завете. Но не совсем то. В некоторых старых свитках его слова имеют смысл: "Будьте беззлобными и доброжелательными, иначе погибните от ожесточения и неутоленной жажды мести", — я излагаю своими словами, — а в официальном христианстве та же мысль выражена следующим образом: "Будьте беззлобными и доброжелательными, иначе бог отдаст вас дьяволу, а тот сделает вам больно". Чувствуете разницу?

— Нет, не чувствую, — честно признался Майоров.

— Какие же вы всё же ещё маленькие! И чему вас только учат! Разница тут принципиальная, в результате получаются идеологии с совершенно противоположной направленностью. В первом случае мы имеем образ человека, который избавился от злобности и приобрел смирение. Немаги, которые идут по этому пути, развивают учение о том, как стать таким человеком и почему это хорошо. Во втором случае мы имеем образ наказывающего бога — деспота, слабо отличимого от дьявола — против такого образа, кстати, восстает всё здоровое в человеке, — а также мы имеем парализующий страх, который блокирует на ранних стадиях даже зачатки мысли о том, как сделать мир лучше, а также мысли о том, в чём искать счастья. Стоит такой мысли возникнуть, как животная система выживания блокирует её на самых ранних стадиях. Вдруг "Большому Папе" не понравится своеволие и вольнодумство? Это же образное мышление, у вас уже должны были быть уроки с такими примерами.

— А что, преодолеть страхи нельзя? — упрямо спросил Валентин Соколов.

— Можно. Только для этого придётся разобраться со всеми страхами, накопленными с детства. Тесного пространства, темноты, высокой температуры, неподвижности и невозможности шелохнуться, обиды, одиночества… Помните, насколько сильны были эти ощущения в детстве? Они никуда не делись, они сидят в вас, подавленные, но не уничтоженные. Вам, волшебникам, под силу с ними справится, вас ещё научат их изучать, а обычные люди просто отворачиваются от неприятного места. Но самая главная печаль в христианстве связана не с этим. Христианство давит на чувства, оно провозглашает, что Бог есть любовь, и тем самым ломится в открытые ворота. Чувства у людей уже были достаточно развиты ещё до возникновения христианства. Проблемой было не возбудить чувства, проблемой было поставить чувства под контроль. Эмоции людей тогда и так захлёстывали, да так, что иногда они убивали друг друга от самого мелочного недовольства. В то время надо было говорить, что Бог — это не только любовь, но и разум, и воля. Что любовь должна контролироваться разумом, иначе она превращается в разрушение. Этого нет в христианстве, и потому оно сейчас играет скорее отрицательную роль, чем положительную. По этой причине кое-кто из волшебников говорит, что это дело тёмных магов, но есть и такие, которые считают, что это дело Божьего промысла, неизвестного нам, волшебникам. Поэтому мы в историю христианства не вмешиваемся. Никто не знает, что это за проект и каковы его цели и последствия. Ему решили дать возможность развиваться по своей логике до самого конца. Считается, что это будет очень хорошая школа для немагов. Так что с христианством вам ещё разбираться и разбираться, товарищи господа волшебники.