— Предупреждали тебя, придурок! — В воспитательных целях Леха воткнул локоть еще и между лопатками парня. Тот взвыл от боли. Ему было уже не до чего.

Тем временем один из ранее успокоенных ребяток попытался подняться.

— Лежать! — ударом ботинка Кот привел его в прежнее — горизонтальное — положение.

— Мы тебя еще встретим… — прохрипел другой.

— Что ты сказал? — Неугомонный получил удар ногой по ребрам. Теперь и этому придется долго ходить походкой инвалида.

Леха огляделся и заметил, что еще один из нападавших начинает активно шевелиться. Ударом ноги отправил его в отключку. Если ты в меньшинстве — не надо, чтобы кто-то имел возможность напасть на тебя сзади. Перебросил трубу через забор. Поднял нож и сунул его в карман. И только затем осмотрел лежащего мужчину. Тот уже начал приходить в себя и слабо постанывал.

— Эй, мужик, ты как?

Леша наклонился над лежащим. Это был весьма полный мужчина лет сорока, в дорогом костюме — из тех, какие в этих краях встречаются нечасто. Он пошевелился, с трудом сел и первым делом, еще как следует не очухавшись, стал шарить вокруг. Нащупал портфель и крепко сжал его рукой. И только тогда поглядел на Кота.

— Да вроде как ничего. У, гады, сзади чем-то врезали. Я и не заметил.

— Что же ты один по таким местам ходишь?

— Я, вообще-то, на машине езжу. А тут сломалась… С такси сошел, думал, срежу по двору. И надо же… Да, против лома нет приема.

— Ну, давай, поднимайся. Идти-то можешь?

С помощью Кота тот с трудом встал и, прихрамывая, сделал несколько шагов.

— Эх, здорово они меня. Но ребра вроде целы. — Незнакомец оглядел картину побоища.

— Ого! Я гляжу, ты парень непромах.

— Фигня. Милицию будем вызывать?

— Ну ее… Да я вон того знаю. На соседней улице живет. Я сам на него управу найду… А ты, парень, даже не представляешь, как меня выручил. Слушай, помоги мне до дома дотопать. Здесь недалеко.

Квартира мужика оказалась через несколько дворов, в красивом сталинском доме. Большая такая квартира, обставленная хорошей мебелью.

Пока Леша оглядывался, хозяин успел уйти в ванную, стащить перемазанный костюм и теперь вернулся одетый в роскошный халат — такие Леха видел лишь на картинках в книгах, повествующих о всяких восточных деспотах.

— Пойдем на кухню, у меня все по-холостому.

В кухне хозяин достал несколько бутылок, традиционную соленую рыбу, колбасу, разные продукты, которых в магазине не бывает, наполнил рюмки водкой.

— Ну что, давай за знакомство. Меня зовут Виктор Павлович. Можно — Виктор.

— Меня — Леша.

— Выручил ты меня, Леша. Сам не представляешь, как. Для меня этот гоп-стоп мог такими делами аукнуться… Ну ладно, проехали. Ты приезжий?

— Откуда вы узнали?

— Да нагляделся на людей. Знаю я таких, как ты. Тех, кого на Дальний Восток тянет. Давно здесь?

— Третий день. Пришел на «Сахалине», списался.

— И что делать думаешь, если не секрет?

— Какой же секрет? Я и сам не знаю. Пойду куда-нибудь работать.

— Какие машины водишь?

— Любые. От мотоцикла до танка.

Так-так… У тебя ночевать есть где?

— В гостинице живу, пока деньги есть.

— Слушай, тогда дело такое. Может быть, смогу я тебе помочь. В смысле работу хорошую найти. Только ты скажи мне свое полное имя. Если не скрываешься, конечно.

— А что мне скрываться? Котов Алексей Петрович. Сорок второго года рождения.

— Давай-ка завтра часов в шесть встретимся в ресторане «Магадан». Тем более, что я тебе еще за спасение хорошее угощение должен. А я поговорю кое с кем, может, и найду для тебя что-нибудь подходящее. А пока давай еще по одной…

3 апреля 1966 года, Магадан

Когда Леша зашел в огромный зал ресторана, самого шикарного в городе, к нему сразу метнулся официант.

— Вы к Виктору Павловичу? Он задерживается, но просил подождать. Вон за тем столиком.

Столик был уже накрыт, официант по дороге успел сказать, чтобы Леша ни в чем себя не стеснял — за все уже заплачено.

— Ни фига ж себе! — только и сказал Кот, усаживаясь за столик, уставленный разнообразными закусками. Более всего его поразила бутылка марочного коньяка. Не успел он наполнить рюмку, как показался Виктор Павлович. Вместе с ним пришел еще один человек, из тех, кого можно назвать «хозяин Севера». Крупный, чуть ли не два метра ростом, с неторопливыми уверенными движениями. Лицо обветрено. На правой щеке — рваный шрам. «Бугор», одно слово. Но не из таких, что сидят в теплых кабинетах. Из тех, кому приходится самому в тайге, на морозе или на соленом морском ветру, управлять серьезными и своенравными мужиками, осваивающими эти неприветливые земли. Такая работа не всякому под силу.

Оба подошли к столику.

— Вот, Гена, это Леша Котов, о котором я говорил. Знакомься, Алексей, это мой друг, хороший человек.

— Геннадий Сергеевич, — протянул руку спутник Виктора Петровича. Пожатие было серьезным. Кот, сам не слабак, почувствовал, что попал чуть ли не в клещи. Только что-то было в его рукопожатии странным. Лишь когда Геннадий отпустил руку, Леша увидел, что на его руке не хватает двух пальцев. Но главное не это. Кот почувствовал, что перед ним — очень опасный человек. Из тех, с кем не шутят. Похожее чувство Леха испытал в Африке, когда конвоировал одного взятого в плен партизанского командира. Такой убьет и не заметит.

«Ничего, мы и сами не детки», — решил про себя Кот.

Компания расселась и принялась за закуски. Некоторое время шел светский, ни к чему не обязывающий разговор. Геннадий, несмотря на свою суровую внешность, оказался общительным человеком, он рассказал пару веселых историй о разных северных приключениях, помянув, кстати, и про свою руку:

— Все смотрят, думают, на фронте. А мне здесь не повезло. Оттуда, где я ее потерял, до любого фронта — пять тысяч верст и все по тайге. И морду покарябал там же. В пятьдесят втором строили мы дорогу на новый прииск. Начальство гнало — только в путь. Зэкам, которые норму выполняли, спирта выдавали по сотке в день. Как на фронте. А одному парню, молдавану, он за конокрадство сидел — так ему вообще жену разрешили выписать. А я там скалу взрывал. Жизнь и у нас была не очень чтобы… Сегодня ты вольный, имеешь все северные и прочие, а завтра, если дорогу к сроку не построишь, — тот же лагерный клифт придется надеть. Вот и пахали как бобики. А как-то не уследили, рванули запал слишком рано, и вот результат на моей роже. Слава богу, хоть голова на месте осталась.

К делу перешли, когда подали цыплят табака.

— Леха, мне Виктор сказал, что ты не против здесь поработать.

— Ну да.

— Тогда ты вот что мне скажи. На боксера ты не похож, что не сидел — это видно. А где ты так кулаками махать научился?

— Да что там махать? Сопляки попались.

— А все-таки? Только не говори, что в армии на кухне поваром служил.

— Зачем «поваром»? В морской пехоте. Черное море, поселок Волково. (Так в армии Кота учили отвечать на подобные вопросы.) Тоска жуткая. Баб нет. Только вином и наливались.

— А, тогда понятно. Мне рассказывали, во время войны ваших ребят фрицы «полосатыми дьяволами» прозвали. А чего по северам болтаешься?

— А я детдомовский. Никто меня нигде не ждет. Вот и думаю — почему бы белый свет не поглядеть? Да и денег заработать…

— Тоже верно. Ну, вот что. Ты мне, парень, нравишься. Хочешь, иди ко мне работать.

— Кем?

— Для начала моим шофером. У меня-то ведь вот какая беда. Был хороший парень, крутил баранку, да недавно разбился… Работа интересная — весь Колымский край посмотришь. А потом, может, и получше тебе место присмотрим.

— А почему бы и нет?

— Ладно, сегодня ночуй в гостинице, а завтра приходи в Управление геологии. Спросишь Старкова. Это я. Там обо всем и договоримся.

4 апреля 1966 года, Магадан