Отправляясь под Трою, Агамемнон оставил жену под охраной певца, который был позже сослан на пустынный остров, но царица изменила своему мужу с уже упоминавшимся Эгистом, двоюродным братом Агамемнона и его заклятым врагом.

После возвращения законного государя с войны любовники прикончили ненавистного им обоим Агамемнона. Это произошло в первый же день пребывания победителя в родном городе.

Клитемнестра оправдывается тем, что мстила за принесенную в жертву Ифигению, ее любимую дочь, а Эгисту не нужно оправдываться вовсе — ему оправданием служит застарелая вражда к Атрею и его потомкам.

Такова внешняя канва суровой жизни Агамемнона, человека, чьим образом и поступками были навеяны лучшие пьесы классических античных авторов, в числе которых Софокл, Эсхил, Сенека и многие, многие другие.

Одним из главных действующих лиц выступает Агамемнон и в поэтах Гомера. Фактически именно им была затеяна и под его непосредственным руководством проходила знаменитая Троянская война.

В пользу этой версии говорит великое множество фактов.

Троянская война не нужна была, по сути, никому, кроме Агамемнона, боявшегося усиления Трои и вмешательства ее во внутреннюю жизнь Пелопоннеского полуострова.

И дело тут не в мнимом или действительном похищении Елены, ставшем только формальным поводом для объявления войны.

Агамемнон хотел, во-первых, захватить власть над как можно большей территорией, а в осуществлении этого замысла ему мешали слишком многие. Во-вторых, он мечтал отомстить троянским царям за то, что они когда-то изгнали его род из пределов богатой Малой Азии, ибо земля Греции была не в пример худосочнее — сплошные горы да исковерканные острыми скалами морские берега.

Для нас нет нужды изучать политические взгляды и военные доктрины царя Аргоса и Микен, так же как нет возможности рассуждать о его таланте военачальника. Пусть этим занимаются профессиональные ученые.

Нас интересуют человеческие качества Агамемнона, история его взаимоотношений с «трагическим гением Трои» — Кассандрой.

А как человек Агамемнон был суров, крут и не всегда справедлив, что в общем-то и понятно, стоит только вспомнить условия, в которых протекала его непростая жизнь. Недаром греки связывали с домом микенских царей, потомков Пелопса, гнев богов.

Для того чтобы организовать военное выступление против Трои, Агамемнону потребовалось целых десять лет, если отсчитывать срок со дня похищения Елены. Разумеется, какое-то время неминуемо уходило на поездки к дружественным правителям и на заключение союзов. Но не столько же?..

И дело тут не только в том, что для многих городов-государств Древней Греции война с далекой Троей не казалась такой уж необходимой.

Древние умели и любили воевать, видя в этом единственный способ приобретения как материальных ценностей, так и вещей, которые не купишь ни за какие деньги. Например, героической славы, каковую жители Эллады необыкновенно уважали.

Многие из самостоятельных военачальников просто не хотели подчиняться жесткому диктату Агамемнона. К числу таких вольнодумцев принадлежали и Одиссей, прикинувшийся было сумасшедшим, и Ахилл, точнее, его мать Фетида, прятавшая сына от вербовщиков, и старинный друг легендарного Геракла Филоктет, ловко симулировавший отравление от ядовитого змеиного укуса.

Тем не менее основные силы ахейцев были все же собраны в Авлиде, но тут в развитие вполне земного сюжета — будущей войны — вмешались всемогущие боги. Они у самого Агамемнона потребовали проявить гражданское мужество. Верховный птицегадатель ахейцев Калхас решил, по наущению Артемиды, принести ей в жертву дочь Агамемнона и Клитемнестры Ифигению.

Далеко не сразу согласился Агамемнон на подобную жертву. Он даже послал к жене сразу двух гонцов с приказаниями, смысл одного из которых противоречил смыслу другого. Один гонец, следуя выданному ему приказу, должен был привезти дочь царя в Авлиду, другой же, следуя своему, наоборот, должен был увезти ее как можно дальше.

Случилось так, что Менелай, обиженный брат Агамемнона, сумел перехватить второго гонца, и ни о чем не подозревавшая Ифигения прибыла в стан ахейцев. Проклятие богов, наложенное на Пелопса и его потомков, продолжало действовать.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, ибо мирмидоняне (ахейцы, данаи и прочие) уже готовы были забросать камнями и вступившегося за свою невесту Ахилла, и Агамемнона, если б не сама Ифигения, решившая пожертвовать собой ради общего дела.

Столкновение отцовского чувства с чувством гражданского долга оставило незаживающую рану на сердце аргосского царя и еще более ожесточило его.

Не принесли покоя и боевые действия против троянцев.

Агамемнон был смел и отважен, словно лев, бросался в гущу врагов, убивал направо и налево, но ни разу не возникло в нем чувство жалости к поверженному врагу, тем более что защитники Трои и сами оказались не из робкого десятка, и давали жесткий отпор все чаще и чаще.

Проснулось сердце Агамемнона лишь при виде униженной Аяксом Кассандры, в спасении которой от рук насильника он, как предводитель ахейцев, должен был принять самое непосредственное участие.

В том, что вещунья не была, подобно многим своим братьям и сестрам, убита еще в охваченной огнем Трое, есть своя логика.

Во-первых, греки не тронули и мудрого Антенора, который стоял за возвращение Елены Менелаю, а ведь именно Кассандра все время предостерегала своего отца Приама и всех троянцев, что похищение Елены Парисом сулит несчастья. Во-вторых, она была известной пророчицей и поэтому каздлась весьма достойной, чтобы ее принесли в качестве дара Дельфийскому оракулу. Сделав подобное приношение, Агамемнон, внук проклятого Пелопса, мог рассчитывать на смягчение мстительных сердец богов.

А вероятнее всего, бывшему изгнаннику просто хотелось иметь в числе прочих своих рабынь царственную дочь заклятых вековых врагов.

Как бы там ни было, Агамемнон не обратил никакого внимания на заклятие Аполлона и попросту овладел Кассандрой.

Это было его правом. Правом победителя.

Любая война, по каким бы высоким мотивам она ни начиналась, есть сущая несправедливость. Мудрость этой фразы почувствовали на себе и древние греки, оказавшиеся под Троей. Уничтожение флота противника и высадка на берег стоила им такого большого количества жертв (начиная с храброго Протесилая), что им пришлось тут же заключать перемирие и засылать к противнику послов.

Затем они принялись плавать на кораблях вдоль побережья, изредка проникая в глубь страны, где разоряли близлежащие селения.

Троянцы собрали свои основные силы за хорошо укрепленными городскими стенами, а греки, вернувшиеся ночью в гавань, построили лагерь с мощным валом и глубоким рвом. Можно было подумать, что это они готовились отражать долгую осаду.

Уходя из оставленных селений, троянцы прихватили с собой и все полагающиеся припасы, так что в лагере захватчиков через некоторое время возникли трудности со снабжением. Тем более что бесплатно армию в те давние времена не кормили: продовольствие приходилось покупать у приезжих купцов либо выменивать его на захваченную добычу.

Отбив несколько штурмов, троянцы настолько уверились в своей силе, что свои военно-спортивные тренировки стали проводить вне городских стен.

Наткнувшись на решительный отпор, ахейцы изменили тактику. Они стали вести себя коварно, занялись убийствами и грабежами, в чем особенно преуспели сын Оилея Аякс и сам Ахилл.

Среди совместных детей Приама и Гекубы был и совсем юный Троил, которого особенно любила вещая Кассандра, часто плакавшая оцого, что ей была известна участь, ожидающая ее младшего брата.

Некоторые древнегреческие историки (среди них Аполлодор и Ликофрон) утверждали, что настоящим отцом Троила, да и Гектора, являлся сам Аполлон. По крайней мере, погиб этот отрок именно у стен алтаря Аполлона Фимбрейского, на том самом месте, где позднее Парис сразит Ахилла и пойдет под жертвенный нож сестра Кассандры Поликсена.