Кто боится нанотехнологий?[21]

В марте 2007 года французский Национальный консультативный комитет по этике (CCNE) обнародовал свои умозаключения касательно нанотехнологий: комитет тревожился насчет «опасных свойств молекулярных наносистем, создаваемых человеком посредством преодоления биологических барьеров». Несколькими днями позже газета Liberation истерически вопрошала: «Опасны ли для здоровья атомномодифицированные объекты?» Тревога по поводу нанотехнологий вызвала небывалую волну споров, докладов и всяческих рекомендаций. Всеобщее недоверие порождало многочисленные расследования, а порой и неприкрытое сопротивление. Взбудораженное гражданское общество принялось создавать антинанотехнологические ассоциации и организации: известнее прочих «Орудия и рабочие руки» в Гренобле, «Обломофф» в парижском регионе и «Синий, как апельсин» (по названию стихотворения П. Элюара «Земля синяя, как апельсин») в Тулузе.

Неужто и в самом деле «чем мельче, тем вреднее»[22]? Неужто и в самом деле нанотехнологии такие страшные? Вопрос непростой, коль скоро нанотехнологии занимаются объектами и производственными процедурами как нельзя более далекими от повседневности. Однако, выслушивая нападки на нанотехнологии, особенно самые резкие и неистовые, мы понимаем, что каждый из нас — нанотехнологов то есть — превратился в глазах общества в самое настоящее пугало. В 2006 году гренобльская ассоциация «Орудия и рабочие руки» составила, а затем распространила список французских ученых, разрабатывающих нанотехнологии и тем самым, в сущности, несущих человечеству погибель. Когда я увидал в списке и свое имя, мне, признаться, стало не по себе. Если верить ассоциации, то я мастерю молекулярных роботов, которые, того и гляди, сумеют проникать в клетки человеческого тела и менять в них ДНК. А потом эти опасные твари научатся еще и размножаться! Со временем они ускользнут из-под власти людей и потратят все запасы угля, которые только отыщутся на планете Земля, чтобы плодиться и всячески процветать. Они превратят планету в ничто, а точнее, покроют всю Землю толстым слоем серого студня. Именно этот вариант будущего объявил угрозой номер один среди иных опасностей, которые несут нам нанотехнологии, научный директор информационной компании Sun Microsystems Билл Джой, в 2000 году поведавший о своих опасениях всему миру[23]. Но нанотехнологиям приписывают и другие опасные черты.

В докладе Национального консультативного комитета по этике, посвященном нанотехнологиям и опубликованном в марте 2007 года, среди прочего отмечалось: «Нанонауки и нанотехнологии имеют своей целью предоставление человеку возможностей манипулирования с элементарными и универсальными составляющими материи, атом за атомом…» Такое определение нанотехнологий вовсе не беспристрастно. Слово «универсальный» подразумевает постоянство, незыблемость, а не только всемирность и вездесущность. Употребляя этот термин, комитет обиняком напоминает или внушает мысль о неприкосновенности вещества или каких-то его составляющих, которые не мытьем так катаньем ныне подвергаются или рискуют подвергнуться каким-то манипуляциям, надо думать, далеко не безобидным. Рассуждая о нанотехнологиях и «атомномодифицированных объектах», газета Liberation берет ту же ноту заботы о чем-то святом, неприкосновенном, о самой основе всей западной культуры и ее ценнейших сокровищах. В самом деле, разве не решил Тридентский собор[24] (1545–1563 гг.), что нельзя безнаказанно затрагивать материю?

Этот же Собор подтвердил и утвердил такое понятие, как трансубстанциация (пресуществление), — превращение хлеба и вина в плоть и кровь Христовы. С тех пор атомистическая теория материи, не совместимая с этим постулатом, подлежала анафеме. Атомизм считал атомы «зернышками» вещества, полагая, что крошка хлеба так крошкой хлеба и останется — с чего бы ей превращаться в кусочек мяса? Собор вошел в историю и предопределил участь Галилея. Официально его осудили за отстаивание утверждений Коперника, но вполне возможно, что не осталась незамеченной и склонность Галилея к атомизму. Во времена святого Фомы Аквинского боялись мышей: если зловредные грызуны заведутся в доме священника, они запросто могут покуситься на Святые Дары — на гостию — и сгрызть облатки, приготовленные для причастия. Сегодня страшит могущество науки: надо же, эти ученые способны манипулировать веществом, терзать его и строить новое вещество, по атому, атом за атомом! В каком-то смысле нанотехнологии попирают христианские запреты. А всякие игры с атомами — да что там эти физики собираются открыть? Тайны творения? Да они уж такого натворят! И разве это не состязание с Богом, не оскорбление порядка вещей, установленного Им во Вселенной? А что прикажете думать о намерении пересотворить жизнь? Игла туннельного микроскопа неминуемо затрагивает вопросы столь же древние, ибо унаследованы от пращуров, сколь и бездонно глубокие.

Вопросы о манипуляции материей неизбежно приводят к вопросам о жизни, и наоборот. Так что не приходится удивляться тому, что гипотетические «атомномодифицированные организмы» (АМО) изображаются сегодня как едва ли не самая жуткая угроза, которую несут с собой нанотехнологии. В воображении напуганных этой опасностью АМО видятся живыми организмами, модифицированными атом за атомом: вот же времена настали — вслед манипуляциям с генами начинаются махинации с атомами! Разумеется, модификация живого организма — по атомам — немыслима. Для этого надо бы сначала точно знать строение атома, потом выяснить план его сборки, да и игла у туннельного микроскопа понадобилась бы сверхсверхминиатюрная! А ведь иначе как только с помощью такой иглы манипулировать веществом, точнее, отдельными атомами, мы не умеем — по крайней мере пока. Поэтому для возникновения этих самых АМО нет ни научных предпосылок, ни технических возможностей. Однако появление понятия АМО внушает мысль о существовании связи между манипулированием одиночными атомами и созданием генно-модифицированных организмов, создавая в умах трудноразличимую мешанину из АМО и ГМО.

Сегодня ученые если и оперируют одиночными молекулами, то только на поверхности твердого тела (подложки). Предполагается, что завтра или послезавтра удастся повторять похожие манипуляции на поверхности клетки, а потом и управлять перемещением одиночной молекулы внутри клетки. В ближайшие двадцать, пятьдесят или сто лет должны появиться какие-то новые инструменты и приборы — и пока они не изобретены, отрыв от подложки невозможен. А насчет намерения построить робот из одной молекулы и, управляя им, менять живой организм, да еще с атомной точностью… Никто сегодня всерьез ни о чем подобном и думать не смеет. Неужто необходимо запрещать научные исследования из опасений, что когда-то в будущем некие ученые вздумают заняться такими опытами, которые сегодня представляются опасными? Поатомная манипуляция материей — могучее орудие в области фундаментальных исследований, в частности в изучении явлений квантовой механики и границ самой жизни, о которой науке еще предстоит узнать очень многое.

11 января 2007 года власти калифорнийского города Беркли решили, что научно-исследовательские лаборатории и промышленные предприятия, обосновавшиеся на подведомственной территории, должны описать получаемые продукты и опасности, связанные с их производством. Действуя в том же духе, ЕРА (ведомство, защищающее окружающую среду США) занялось регламентацией поставок на рынок потребительских товаров, содержащих наночастицы серебра, требуя от фирм-поставщиков доказательств безвредности их продукции для окружающей среды. Вопрос возник в связи с моющим средством, в которое для дезинфекции белья добавляли эти наночастицы. То, что серебро убивает бактерии, известно уже очень давно, но как подействуют его наночастицы на того, кто наденет обработанную ими одежду? Да и что случится с микроорганизмами, тоже не мешало бы знать.