Сзади у кого-то с громким стуком шлепнулся на пол учебник. Никто даже не шелохнулся. Вся группа, затаив дыхание, следила за моими раскопками, которые еще даже не начинались, не смотря на быстро тающее время. Ну, все... Я тоже во все глаза уставилась на препода, чуть наклонив голову вперед. Челка упала на глаза. Он вздрогнул, но продолжал упорствовать. А, ладно... Я вновь потянула руку к вожделенной шпаргалке, только уже решительно, и для отвода глаз звучно почесалась. Экзаменатор смутился и, наконец, опустил глаза. Есть! Нащупала один край. На свет божий показался мятый клочок бумаги.
Я украдкой взглянула на него. Увы, с первого раза не повезло. Я засунула ее обратно. Но ни вторая, ни третья, ни даже четвертая попытка тоже не увенчались успехом...
Я взмокла, увлеченный этим зрелищем преподаватель тоже. Запустив руку поглубже, уже просто игнорируя преподавателя, которому тоже, кажется было интересно, а что это я там делаю, я азартно закопошилась по всем просторам шпаргалкохранилища. Робкая надежда, что она, может быть прилипла, угасла, не успев даже толком возникнуть...
Очередь отвечающих придвигалась все ближе и ближе. Преподаватель сыпал пятерками, а я торопливо вытряхивала шпаргалки на пол. Возникла мысль вытряхнуть все содержимое на стол и тщательнейшим образом изучить, но я задавила в себе этот порыв, взамен запустив одну руку сверху, другую снизу под блузку. Все... точно... ее нет...
Преподаватель сдавленно захрюкал, опустив голову на сгиб локтя. Меня внезапно приморозило к стулу. Даже валерьянка выветрилась из моей дурной головы...
Поняв, что зрелище заканчивается, экзаменатор вкатил кому-то двойку и, не переставая ржать как конь, пошел по рядам. Я торопливо затолкала выпавшие и брошенные шпаргалки каблуком в щель на полу. И уже просто с какой-то идиотской надеждой ни чудо еще раз все общарила...
-Гробовских, что ты там делаешь?
-Шпаргалку ищу...-всхлипнула я.
-Помочь искать?-Раздались с задних рядов голоса непрошенных археологов.
Сзади кто-то торопливо пропихивал учебник в щель между партой и стеной, но гранит науки оказался слишком пухлым и никак не лез...
-Случайно не эту?- Вопросил преподаватель, материализуясь предо мною и помахивая долгожданной шпаргалкой.- Закреплять надо было лучше. Живо иди отвечать.
То ли от пережитого стресса, то ли еще от чего, но я враз вспомнила содержимое последнего вопроса, и, пока не успела забыть, выпалила все, включая семь головоломных формул в лицо веселящемуся преподавателю. Последняя из них являлась аксиомой, была выведена абсолютно случайно и доказательствам не подлежала. Но я об этом забыла и, впервые за сотню с лишним лет, она была доказана. Растерянный преподаватель попытался возразить, но видимо тоже получил слишком много адреналина, и только сильнее запутался в расчетах...
-И зачем тебе была нужна эта шпаргалка?- Растерянно спросил преподаватель, нацарапав подпись в зачетке.
-Так ведь у меня там стихи были с другой стороны записаны, и время, когда мне наш преподаватель по ратному делу свидание назначил...
Сзади Мишель хлопнулась в обморок...
Глава II. Проклятие.
Чтоб тебя дождем намочило...
Пословица
-Сегодня мы проходим действие приворотного зелия на организм человека. Гробовских! На первую парту! Мы еще не отошли от действия живой воды на организм зомби. И не смей ничего трогать!
Ну, я же не виновата, что у меня нет ни одного толкового конспекта по зельеварению, впрочем, как и по любому другому предмету. А на прошлом занятии, мой, так некстати оживший зомби, оказавшийся ко всему прочему злостным рецидивистом и маньяком, с застрявшим во лбу топором, полтора часа гонялся за преподавателем по ратному делу, пока маги совместными усилиями не упокоили его (зомби, а не преподавателя!), что тоже не добавило мне авторитета среди адептов... А топорик очень даже ничего!..
-Для получения действительно действующего, однородного по своему составу, приворотного зелия, необходимо бросить в котел три щепотки мелко измельченной бледно-красной, оно ж розовой, ромашки любисточной, в просторечье именуемой приворотной, после чего помешивать получающееся зелие три часа по три раза против, и по шесть раз посолонь хвостом черной крысы, убиенной серебряной шпилькой в ночь на восьмое полнолуние тринадцатой пятницы...
Мои глаза закрылись безо всяких усилий с моей стороны, и удобно подстелив под голову куртку, я погрузилась в объятия сна...
-Гробовских, к доске, живо!
Понятное дело, конспектов у меня не было, к тому же, насильно вырванная из объятий сладкой дремы, я вначале никак не могла сообразить, где я; потом, что от меня хочет этот противный старикашка...
Я щедро плеснула в котел воды, долила девичьих слез- мутной жидкости, плескавшейся на самом дне сомнительной чистоты банки. У меня возникли подозрения, что это были не слезы, вернее не только слезы. Не став портить предполагаемому дегустатору настроение, я звучно сплюнула в котел.
Подсказывать мне никто не спешил, значит я еще не совсем завралась.
Щедро сыпанув в котел семь шепоток голубой ромашки, я помешала получившееся варево дохлой крысой. Даже ко всему привычный лектор, кажется, начал бледнеть. Не останавливаясь на достигнутом, я уронила в котел крысу, и засунув туда руку по локоть, пошарила по дну. Не найдя крысы и обжегшись, я размешала получающееся варево рукавом, после чего смело накрыла всю эту гадость крышкой, предварительно пошарив голодным взглядом по столу, не найдется ли еще чего-нибудь, что можно сложить туда для наваристости, я уселась за парту препода, демонстративно сложив ноги на стол, и погрузилась в чтение какой-то книжечки, нагло слевитированной у преподавателя истории магии на предыдущей паре.
-Хм, госпожа, Гробовских, а вы не собираетесь все это время помешивать зелье?
Я отрицательно помотала головой.
-Ну, это, конечно, не является обязательным, но я, на вашем месте, более четко прислушивался к инструкциям...
Книжка оказалась очень даже ничего, пошловато, но забавно. В ней говорилось про женский дагосский монастырь, в котором настоятельницей оказался мужчина. Впрочем об этом не подозревали почти десять лет, и все эти годы настоятель(ница) провел в свое удовольствие. Пока его все же не поймали на блуде. Все это сопровождалось цветными иллюстрациями и комментариями на полях. Книга была зачитана и некоторые иероглифы не читались а только угадывались, а у многих страничек были заложены уголки. Я поняла, что мои скелеты в темнице Залерска сильно проигрывают.
Когда крышка начала подпрыгивать от образовывающегося пара, а стены грозили обвалиться от моего здорового хохота, я встала размяться, а заодно и посмотреть, что же там сварилось...
Вопреки моим пессимистичным ожиданиям, из котла доносился очень даже аппетитный запах клубники со сметаной.
-Лиеш, к барьеру! Сегодня ты пробуешь эту гадость, созданную нашим светилом науки.
Лиеш, зажмурившись понюхал и выпил. Аудитория с нетерпение ожидала развязки, которая не замедлила последовать.
-Как ваши ощущения, любезный?- Профессор вкрадчиво ощипывал перо, не сводя мутных глазок с мученика науки.
Тот, наконец-то соизволил взглянуть на препода, после чего упав на одно колено, проникновенным голосом, от которого даже у меня мурашки побежали по коже, начал читать стихи:
-Приди ко мне, о свет моих очей,
Во всей прекрасной неге бренной плоти,
И, подарив мне множество ночей,
С сегодняшней... Ужель Вы не придете?..
Профессор резко побледнел, и, подхватив свою бренную плоть бросился от искусителя наутек, на ходу не переставая сыпать бранными словами в адрес треклятой ведьмы- двоечницы, не способной отличит розовой ромашки от голубой!
Перепивший благ науки, адепт, жизнерадостно продолжая читать стихи очень откровенного содержания, бежал следом, норовя цапнуть объект своего воздыхания за подол длинной мантии невнятного зеленого цвета, которую тот предпочитал другим формам одежды. Объект не соглашался разделить воздыхания и, продолжая нецензурно вопить, выбежал на спортивную площадку, где за десять минут преодолел полосу препятствий, которую я, помнится, на прошлом занятии ратным делом, преодолевала почти час. После чего с разбегу заскочил на почти трехметровый столб, щедро натертый воском, влезть на который на моей памяти, еще никому не удавалось...