— Доколе в нашем освященном магией и благоденствующем мире будет выявляться эта несуразная склонность к протесту? И от кого! От домовой! Вдумайтесь в это, представители Высшего магического суда! Как могут они, кого и назвать равными язык не повернется, полагать себя вправе отказывать нам — истинным магам, обладающим силой и извечным правом вершить судьбы более слабых?

Нарг откровенно скучал, сидя в центральном кресле коллегии верховных магов, которые и олицетворяли любое правосудие в королевстве. Он как архимаг председательствовал на сегодняшнем заседании, привычно наблюдая череду жалобщиков. Вот и этот мало чем отличался от предыдущего.

Провинциальный маг, явно считающийся по местным меркам сильным, а от того полагающий себя незаменимым и наделенным правом делать что угодно. Тем более, он точно не в себе! Считает допустимым травить ближайшее окружение, выдавая это за научный труд по созданию уникального эликсира молодости. Его же надо на ком-то испытывать?..

Тем более, за неимением близких, опыты свои он ставит на собственной домовой. Из сумбурной пропитанной ядом ненависти речи жалобщика выходило именно это. Впрочем, Нарг не утруждал себя необходимостью вслушиваться — вердикт был понятен заранее. Если речь идет о маге и почти лишенном силе полудухе — все решится в пользу сильнейшего, разбираться никто не будет.

— Покороче, любезный, — рассуждая так же, поторопил его один из судей. — Вы не один на сегодня. С проблемой вашей все ясно. Накажем! Завтра же повелим казнить домашнего полудуха, принадлежащего вам по праву силы. Как бишь его звать?

— Ее! — Спесиво надувшись, недовольный тем, что его остановили, едва он приступил к описанию чудеснейших свойств своего зелья, злобно сплюнул раскрасневшийся и благоухающий потом детина, в котором нелегко было распознать сельского лекаря. Выглядел он неряшливо, что странно при наличии собственного домового полудуха. — Флориан ее родители назвали, родне моей они служили. Девчонку вот я решил забрать, чтоб еду варила да дом мой обихаживала.

Разумеется, воспрепятствовать такому решению в мире, где всем заправляла магия, было некому — отродье домовых, что щенка ценили.

— Положено заслушать последнее слово. Пусть извинится перед хозяином перед развоплощением, — чуть склонился вперед, бросая за задержку извиняющий взгляд на собратьев, один из верховных магов, которому сегодня выпала участь блюсти протокол.

— Никчемная! — Тут же зашипел полоумный врачеватель, каких полно на сельских просторах королевства. — Кровом обеспечил, объедала меня, вымахала вон за эти годы. Неблагодарная! Во имя науки же все…

Нарг утомленно зевнул. Этот неуемный деревенщина изрядно утомил архимага, у которого выдалась нелегкая ночка. Сначала пришлось возглавить рейд по поиску стащившего один ценный артефакт воришки. А уже под утро он наведался в спальню своей знакомой магини — ведьмы-травницы.

Там вопреки намерениям пришлось остаться на завтрак — дама вцепилась в него мертвой хваткой, вознамерившись удушить заботой и вниманием, не иначе. Нарг такого не любил. Полагая себя одиночкой, он избегал любого постоянства в отношении с женщинами, стараясь каждый лунный цикл выбирать себе новую любовницу. Благо, разнообразие в связях приветствовалось среди сильнейших.

— Материализуйся, Флориан! — Приказал он, усиливая приказ магией и зная, что любой более слабый подчинится его воле.

В тот же миг рядом с хрипло засопевшим жалобщиком появилась фигура девушки. Совсем юной. И… обворожительно красивой. Взгляд Нарга непроизвольно обежал ее всю — от волос цвета спелой пшеницы и голубых глаз до изрядно поношенного, но чистого комбинезона. Видеть такую красотку среди домовушек ему не доводилось. Не то чтобы он к ним присматривался, но маг вдруг поймал себя на мысли: все замеченные им прежде домовые были старыми и изнуренными трудной жизнью женщинами.

— Я не буду просить прощения, — сдув в сторону светлую прядку, что свесилась со лба, девушка упрямо скрестила на груди руки и в упор посмотрела на судий. — Это неправильно. Даже сила не оправдывает жестокость и намеренное причинение вреда. Вы не можете считать меня виновной!

— Видите?!! — Взвился, покраснев еще сильнее, хозяин домовой. — Она и тут протестует. Как можно терпеть подобное? — И уже, устрашающе сжав кулаки, которые заискрились магией, зашипел девушке. — Изничтожу тебя сам, девка.

— Стоп!

Подвластное архимагу время остановилось для всех, кроме двоих — яркая демонстрация принципа силы. Застыв в неподвижности, все присутствующие даже не заметили этого. Лишь Флориан испуганно озиралась, широко открытыми глазами всматриваясь в гримасы, исказившие замершие лица магов.

Стремительно переместившийся к ней Нарг отметил, как ее пухлые губки приоткрылись, выдавая испуг и изумление.

— Он обижал тебя, милая? Я намерен докопаться до правды.

Голос архимага звучал обманчиво тепло и успокаивающе. О том, что правда всем ясна с первого мгновения появления жалобщика, он конечно не сказал. Ведь правда на стороне сильнейшего.

Протянутая ладонь мужчины манила, обещая поддержку. Вот только с робко поднятой в ответ ладошкой и началось подчинение домовой сильнейшему магу королевства. Он усмехнулся в душе, когда сжал ее прохладные пальцы своей рукой — дело сделано, еще чуть-чуть поднажать и так неожиданно вспыхнувшая в голове мысль станет реальностью.

— Он всех обижает — в этом его суть, в желании причинять боль. — С искренней горячностью и наивным облегчением, полагая, что смогла достучаться до этого судьи, затараторила Фло. — Если б вы знали, сколько раз я незаметно заменяла его снадобья безобидными бульонами или ягодными отварами. Иначе куда больше было б несчастных жертв этого… мясника!

— Флориан, — на губах Нарга расцвела обаятельная, неизменно располагающая к нему женщин улыбка, — ты же позволишь мне называть тебя по имени?

Робкий кивок в ответ и еще одна мысленная ухмылка мага: мотылек все сильнее оплетается паутиной.

— Ты поступила правильно, доверившись мне. Твой хозяин не избежит расплаты (а если добровольно не отречется от своих прав на домовую, то и жизни), а ты получишь заслуженную награду — обретешь покой и благополучие.

Голубые глаза девушки вспыхнули радостью, которая тут же сменилась недоумением. Она даже хотела отступить назад, но не смогла — ее ладонь сжимала рука архимага.

— Награду? Покой? Благополучие? — Растерянно пробормотала она. Конечно, домовая была уверена, что ее вернут хозяину, позволив ему сорвать на ней весь свой гнев.

— Ведь ты же хочешь помочь… несчастным жертвам этого лекаря?

Фло кивнула.

— Тогда все просто, — слова Нарга лились из его уст как песня, обволакивая и зачаровывая, не позволяя до конца вдумываться в их смысл. — Тебе надо лишь довериться мне. Признать мое право помочь им и… тебе. Ты же знаешь, я смогу наказать злодея?

— Д-да, — завороженно наблюдая движение его твердых губ и не слыша ни слова, домовая кивнула.

В тот же миг застыв, покорная его силе, как и другие замерла в исказившемся времени. Наргу понадобилось кое-что заполучить от хозяина девушки. Всего несколько хлестких, произнесенным ледяным тоном слов и вот уже неопрятный детина с посеревшим от ужаса лицом покорно отрекается от всяких прав на Фло.

Но лишенной привязки домовой ей суждено оставаться недолго.

— Верно, смогу, — снова он заставил девушку очнуться, запустив шестеренки времени в пространстве вокруг них. Голос его источал елей, а глаза светились мягким светом обещания и заботы. — Скажи, что доверишь мне себя. Свою миссию. Скажи! Признай, что хочешь добровольно служить моему дому и… мне.

Последнее замечание стало совсем уж невероятным. Но Нарга посетило желание привязать домовую не только к собственному дому. И пусть раньше этого никто не делал. Он архимаг! А она… всего лишь домовая.