— «Мильх», — сказал он. — Для жрецов «тарвали».

— Ну и что, лист как лист.

— А ты попробуй. — И бросил хитрый взгляд в мою сторону.

Я попробовала. Но сразу же поняла, что если бы все другие препятствия были устранены с моего пути, то жрецом племени тода я все равно не смогла бы стать. Еда была явно не для простого смертного. Горький привкус «мильх» держался во рту целый день.

Чем отличается жизнь жреца от жизни простого тода? Ограничениями и более строгой ее регламентацией.

Жрец в самом низшем храме — «тарвали» — обычно принадлежит к фратрии Тартар, но к другому роду, нежели владельцы храма. В храме он носит «кувн» — узкую набедренную повязку. Когда доит священных буйволиц, надевает «иркартхтадри» — кусок ткани, закрывающий тело от пояса до колен. Он может на ночь уходить к себе в хижину и спать там, даже с женой. Но в хижине ему разрешено касаться только пола и места, где спят. Если же он наткнется на очаг или ударится головой о жерди крыши, то перестанет быть жрецом.

Жрец «кудрпали», следующего по рангу храма, принадлежит к фратрии Тейвели. Он доит буйволиц в «кувн», спит в обычной хижине лишь в воскресенье, среду и субботу, ходит на свидание только с женщинами из фратрии Тартар, не посещает базара, пьет молоко священных буйволиц и не может войти в храм «тарвали».

Жрец «уршали» тоже из фратрии Тейвели. Обычные люди его не могут касаться. Он носит черную тюни. Спит в храме «тарвали» или «кудрпали». Ходит на свидание с женщинами из Тартар только по воскресеньям и средам. С собственной женой не общается. Из хижины, где ночует жрец два раза в неделю, должны быть вынесены решето, пестик для размола зерна, веник. Очевидно, для того, чтобы не пробуждать в нем воспоминаний о собственном доме и жене. Жрецу запрещено посещать не только свой манд, но и манды его фратрии. Он использует в качестве повара жреца «тарвали» и никогда не поворачивается спиной к храму. Однако даже в самых строгих правилах есть исключения. Оказывается, люди рода Мельгарш из фратрии Тартар тоже могут быть жрецами «уршали».

Вообще род Мельгарш пользуется рядом привилегий, не в пример своим соседям по фратрии. А все из-за того, что много поколений тому назад в Мельгарш родился Квото. Вот как это произошло. Началось все с неприятности. Жена одного человека родила вместо ребенка тыкву. Отцу и матери стало стыдно. Они покрыли тыкву путукхули и сказали людям, что их ребенок умер. Состоялась погребальная церемония, даже принесли в жертву буйвола и водрузили тыкву в путукхули на кремационный костер. На огне тыква раскололась на две части, и одна из них стала ребенком. Ребенок сразу проявил необычайные способности. Он взмыл вверх и понесся куда-то прочь. Родители долго искали сына и обнаружили его на дереве. Они велели ему слезть. Ребенок спрыгнул с дерева и оглянулся вокруг. По дороге шли священные буйволицы. Мальчик, к удивлению родителей, вдруг засмеялся и сказал, что знает, как зовут этих буйволиц. Сына назвали Квото. И чем больше он рос, тем больше чудес с ним происходило. Однажды отец хотел его наказать за то, что он перемазался, но Квото превратился в коршуна и улетел. Конечно, если у человека такие способности, ему нечего делать среди людей. Ему надо идти в боги. Но ведь боги не каждого к себе принимают. На то они и боги. Характер у них недоверчивый и подозрительный. Боги, например, заседали на горе Тикалмудри, а Квото уселся выше этой горы, что было неосторожно с его стороны. Боги сказали: «Как могло случиться, что он сидит выше нас? Это нехорошо». Было вынесено решение убить Квото. Четыре молодых бога охотно взялись за это. Они неоднократно сталкивали его в пропасть, но Квото коршуном вылетал оттуда. Мимоходом он расколол гору Кордто на три части. Боги очень удивились, так как были уверены, что только они обладают такими способностями. Потом боги стали давать Квото задания, которые сами не могли выполнить. С богами это часто случается. «Поверни горный поток», — сказали они юноше. Квото повернул. «А теперь свяжи солнце каменной цепью». Квото связал солнце и привязал его к дереву. Потом свел его к источнику и напоил. До сих пор в Калвои осталась яма там, где пило солнце. Поскольку Квото стащил солнце с неба, стало темно и в этом мире, и в стране мертвых Аманодре. Люди попросили богов вернуть солнце на место. Но боги не умели этого делать, и им пришлось обратиться к Квото. «Что мне за это будет?» — поинтересовался Квото. Боги замялись. Уж очень им не хотелось признавать юношу равным себе, хотя всем было ясно, что он способнее многих из них. «Ах, так! — сказал Квото. — Тогда сидите в темноте». Что до самих богов, они прекрасно устроились бы и в темноте. Но вот люди, — это другое дело. Они все время надоедали богам просьбами вернуть солнце. И боги не выдержали. «Ладно уж, — согласились они. — Пусть Квото будет богом. Мы назовем его Мейлитарз. Квото — не подходящее имя для бога». Так Квото стал богом и вновь выпустил солнце на небо. На радостях он не обратил внимания, что боги ему все-таки устроили подвох. Они не выделили ему определенного места для жилья, и Мейлитарз стал слоняться по Голубым горам. Где понравится, там и живет. Если вы помните, Квото принадлежал к роду Мельгарш. Вот почему этот род имеет привилегии перед другими, а мужчины Мельгарш могут работать жрецами в «уршали».

Честь постройки первого храма «кугвали» принадлежит роду Тарадр. Поэтому и жрецы в этом храме свои. Жрец «кугвали» спит в храме, ходит на свидания с женщинами, носит черную тюни и пьет молоко только с листа.

Самый высокий по чину жрец — палол. «Пал» значит молоко, а «ол» — человек. Попросту «молочник». Палол обычно принадлежит к фратрии Тейвели. Но если храм «по» находится в роде Карш, палолом может быть человек из Мельгарша. Это тоже заслуга Квото. У палола есть помощник «калтмокх». Ограничения и запреты для палола самые строгие. Высокий пост, как обычно, требует жертв. Палол носит две одежды: «кубунтуни» — обычную, и «подштуни» — для службы. Он умывается левой рукой, ни с кем не общается (в роли посредника выступает калтмокх), не покидает священного манда, не стрижет волосы и ногти, не посещает похоронных церемоний, не употребляет в пищу перца и других специй, не ест сладкого, говорит с людьми на расстоянии, переходит реку только вброд, не имеет дела с женщинами и не получает выгоды от своей работы. Впрочем, два последних предписания имеют и отступления. Палолу разрешено раз в несколько лет свидание с женщиной. Оно должно происходить в лесу. Правда, такие операции не всегда благополучно кончаются.

Так случилось, что палол Мутанадманда, трудившийся честно пять лет, одним прекрасным майским днем отправился в джунгли на свидание. Я в это время случайно оказалась в Мутанадманде. Мы сидели на пригорке с Нельдоди, и он рассказывал о том, как ходил в джунгли искать мед. Опушка джунглей почти вплотную подходила к манду. Неподалеку сидели женщины. Они вышивали. Был мирный солнечный день. Чуть ниже в большой луже лежали священные буйволицы. Темный конус «по» резко выделялся на фоне голубого неба. Вдруг со стороны джунглей раздался гортанный на высоких тонах звук. Мне показалось, что где-то завыла сирена. Вслед за звуком из джунглей выскочило какое-то существо, весьма отдаленно напоминающее человека. Существо бросилось на траву, несколько раз перевернулось и затем, издавая тот же пронзительный воющий звук, устремилось к манду. Над ним вился рой диких пчел. Все бросились к джунглям. Первым пришел в себя Нельдоди.

— Так это же палол! — закричал он.

Раскатистый смех потряс манд. Смеялись все. По лицу Нельдоди катились слезы, он тряс седой бородой и не мог произнести ни слова. А несчастный палол выл, катаясь по траве, у подножия священного «по». Разъяренные пчелы жалили обнаженное тело палола, а тот только закрывал лицо руками. Наконец, Нельдоди передохнул и закричал:

— Эй, палол! Вот что получается, когда нарушают запрет!

Как выяснилось, палол Мутанадманда действительно нарушил запрет. На свидание с женщиной палол, оказывается, должен идти голым. Жрец отправился в джунгли с утра, а женщина все не приходила. Вдруг палол заметил гнездо диких пчел. И не выдержал. Пять лет просидеть на рисе и молоке — дело нешуточное. А тут мед сам идет в руки. Правда, палол все же сделал разведку: нет ли кого из жителей манда поблизости. Вокруг все было спокойно, и палол полез на дерево. Он торопился и был крайне неосторожен. Ну а что случилось потом, уже известно. Сладкоежку-палола сместили, и он отправился в свой манд залечивать пчелиные укусы. Запреты и ограничения иногда поворачиваются к палолу и трагической стороной.