Джонатан кивнул.

— Мы, похоже, входим в полосу сплошных удач. Император Даогуан издал указ, согласно которому наши капитаны будут пользоваться режимом благоприятствования. С моей точки зрения, китайцы станут открыто это демонстрировать, когда им придется иметь дело с американцами, и неизбежно поведут более тонкую игру по отношению к англичанам.

Чарльз усмехнулся.

— Да уж, в этом есть свой смысл. Британская Ост-Индская компания, скорее всего, объявит им новую войну, если почувствует, что подвергается дискриминации. А чему мы обязаны режимом благоприятствования?

Джонатан объяснил, что он послал Мэтью Мелтона в Китай за свой счет и тот показал себя с самой лучшей стороны, вылечив императора от мучившего его заболевания.

— Но и это не все, — произнес Джеримайя, занимая свое место во главе полированного дубового стола. — Расскажи-ка им о своей встрече в Вашингтоне с президентом Полком, Джонни.

Джонатан рассказал, как бы вызван в столицу страны на прошлой неделе, имел личную беседу с президентом и тот сообщил, что в награду за содействие в миссии Калеба Кашинга, открывшей Китай для американской торговли, «Рейкхелл и Бойнтон» выданы первые лицензии от имени правительства Соединенных Штатов на занятие этим бизнесом.

— Естественно, такие лицензии получат и другие компании, — сказал Джонатан, — но пройдет некоторое время, пока они будут готовы. Я, конечно, не мог ловить президента на слове, это было бы с моей стороны наглостью, но думаю, что ближайшие несколько месяцев мы можем смело считать себя единственной американской фирмой, обладающей правом торговать с китайцами.

Сэр Алан невольно присвистнул.

— При скорости наших клиперов, — заявил он, не скрывая своего восхищения, — преимущество на старте может вылиться для нас в огромные прибыли.

— Безусловно, — сказал Хомер Эллисон. — Я как раз занимался в последние дни тем, что перекраивал план и перераспределял движение клиперов так, чтобы задействовать все до последнего корабля в китайской торговле. Однако мне важно было знать, где сейчас находятся суда, приписанные к Лондону. И как раз подоспели вы.

Чарльз запустил руку во внутренний карман и извлек оттуда собственное расписание. Они с Хомером немедленно удалились и с головой ушли в работу, пытаясь собрать воедино столько клиперов, сколько было возможно.

— Я уже написал Молинде, что мы собираемся устроить обвальное нашествие клиперов, — сказал Джонатан, — и попросил ее купить или арендовать дополнительные площади на доках в Гонконге.

— Все идет к тому, — медленно проговорил Джеримайя Рейкхелл, — что удивительное расположение к нам президента Полка и не менее поразительная доброта императора Даогуана принесут нам еще одну вожделенную передышку. Я совершенно согласен с твоими расчетами, Алан, относительно пополнения фондов после блестящей сделки Чарльза. Это действительно решает наши проблемы на шесть месяцев вперед. Теперь же, если проявим расторопность, мы отыграем еще шесть, а то и двенадцать месяцев.

— Двенадцать, мне кажется, ближе к истине, — вмешался Джонатан, и отец подтвердил его правоту кивком.

Сэр Алан подался вперед:

— Вы можете мне расписать в деталях, как это будет выглядеть?

— Конечно, дядя Алан, — ответил Джонатан и принялся жонглировать цифрами. Как всегда, память на факты у него была поистине феноменальной. До последнего пенни он знал, сколько тот или иной клипер мог принести компании прибыли — в зависимости от груза, который он вез.

Они не прервали работы ни на минуту, пока не пришла пора отправляться в дом Рейкхеллов на ужин. План их был в основном улажен. Они заменяют клиперы, занятые на европейской торговле, обычными, старыми кораблями, принадлежавшими компании. Это уже было проделано с рейсами, обслуживающими североамериканскую прибрежную торговлю, а также с карибскими и южноамериканскими маршрутами. Они подробно обсудили качество новых судов, спущенных на воду с нью-лондонской судоверфи, и Джонатан, отвечавший за новые проекты, был предельно точен.

— Сейчас это единственная судоверфь, — сказал он, — где мы строим новые корабли. Я говорю это специально для того, чтобы напомнить, что верфь Бойнтонов в Саутуорке ныне используется исключительно для починки и технического осмотра. Это значит, что мы спускаем на воду четыре клипера в год. И это наша предельная мощность: корабельщики трудятся по семь дней и семь ночей в неделю, чтобы поддержать этот головокружительный темп.

— Есть ли какая-либо возможность отстроить новые стапеля, — поинтересовался сэр Алан, — и тем самым увеличить годовой спуск клиперов на одно-два судна?

— Боюсь, что такой возможности нет, дядя Алан, — ответил Джонатан. — Я тщательно исследовал положение дел. Для того чтобы справиться с такой работой, потребуются опытные люди, а у нас и так бригады ветеранов недоукомплектованы. Нет-нет, я не могу пожертвовать ни одним из своих плотников-ветеранов для новых кораблей.

Для Чарльза, как всегда, слова кузена ставили точку в разговоре.

— Придется согласиться с тем, что все обстоит так, как говорит Джонни. Это означает, что из четырех новых кораблей, которые спускаются на воду с местной верфи, нам нужно будет два отсылать в чужое распоряжение, и только два останутся в нашем флоте.

— Сказать по правде, — сэр Алан теребил пальцами кармашек для часов на жилете, — меня не слишком беспокоит то, что мы не можем увеличивать свой флот больше чем на два корабля ежегодно. Наши сегодняшние финансовые проблемы вызваны прежде всего ускорением нашего развития. Если бы тогда мы удовлетворились достигнутым уровнем торговли, мы бы сейчас делали огромные деньги. Но стоимость новых кораблей, плюс команды, плюс стоимость новых стапелей и береговых построек в разных портах влетела нам в копеечку, а финансовые запросы наши теперь стали так велики, Джерри, что не идут ни в какое сравнение с тем, о чем мы мечтали в юности, когда принимали дело у своих отцов.

Джеримайя вздохнул:

— Цена успеха получается сомнительной. Нам завидуют все вокруг, а мы сами охотимся за каждым долларом, чтобы не потерпеть крах. Хотел бы я знать, когда кризис закончится и идет ли он к концу. И если мы будем расширяться вечно, нам будет не хватать денег все время.

Джонатан и Чарльз переглянулись с улыбкой, и молодой англичанин выступил от лица обоих.

— Мы с Джонни независимо друг от друга работали над этой проблемой, — сказал он, — и я рад, что оба пришли практически к одинаковым выводам. Мы оба считаем, что эта проблема разрешима. Со временем сложности кончатся. Нам недурно удалась затея с перцем, а теперь, кажется, мы вправе ждать многого от китайской торговли, поскольку являемся единственной американской компанией, допущенной на тамошний рынок. К тому же, нам обещана крупная поддержка китайских властей. Ситуация понемногу улучшается.

— Верно, — сказал Джонатан. — И, кроме того, мы не должны допускать, чтобы страх перед банкротством вязал нас по рукам и ногам. Именно теперь нам пришла пора расширяться, продолжать прежде начатое дело. Компанию, которая стоит на месте, в конце концов затягивает скучная и монотонная работа, и она теряет то, что было достигнуто до остановки.

Напряжение разрядил внезапный хохот Хомера.

— Я должен кое в чем сознаться. Как вы все, без сомнения, знаете, всю свою жизнь я был консерватором. Я не любил рисковать, когда мне это не казалось необходимым. Во всем и всегда я был осторожен. Потом мне пришла пора познакомиться с Джонни и Чарльзом. Они научили меня по-другому относиться к делам и к самой жизни. Судостроительная промышленность находится в руках отважных людей. Им же принадлежит и весь мир. Поэтому я с тех пор очень изменился. Было время, когда я страшно переживал, что мы, выбравшись из одного кризиса, попадаем в другой. Но я больше ни на секунду не отягощаю себя мыслями о том, что когда-то должен прийти наш Судный день. Пусть сначала придет, говорю я, а там мы посмотрим, что делать.

— Слышите?! — торжествующе воскликнул Чарльз. Джонатан одобрительно кивнул.