Неожиданно он пожалел, что направляясь к двери, не задержался и не натянул джинсы, а еще лучше и рубашку. Все, что он захватил, когда из-за резкого дверного звонка поднялся с кровати, был пистолет. Стоять здесь почти голым, в одних только боксерских трусах, и обнимать женщину, которую изо всех сил старался забыть в течение прошлых шести лет, было едва ли не выше его сил. На мгновение в голове мелькнула неосуществимая идея — поцеловать ее, чтобы успокоить нервозность, прижать к себе как можно ближе и стоять так долго-долго, пока весь ее страх не развеется.

И тут он заметил в ее руке газовый баллончик.

— Грейси, — хрипло прошептал он. — Что случилось?

Она подняла голову, осторожно взглянула на него и отстранилась, как будто только сейчас сообразила, где находится.

— Я видела, как убили мужчину, — ответила она таким тихим голосом, что он едва сумел разобрать слова. — Убийца просто… свернул бедняге шею, как будто это какой-то пустяк. — Она с трудом сглотнула и подняла руки, глядя на них так, словно не могла понять, как кто-либо мог обладать такой огромной силой, или как он мог использовать руки подобным образом. — А когда понял, что я все видела, погнался за мной. Мне показалось, что он меня догоняет, поэтому я воспользовалась газовым баллончиком, а потом пнула его. Дважды.

— Хорошая девочка, — прошептал он.

— А потом я убежала.

«Сюда» не добавила она. Она побежала не домой, не к ближайшему телефону, чтобы вызвать полицию. Она побежала сюда.

— Сначала, вот что, — сказал он, нежно беря ее за руку и подводя к кушетке. По-видимому, она больше не нуждалась в его поддержке, но в то же время, он не был уверен, что она сможет стоять самостоятельно. По крайней мере, не сейчас. Когда она села на край дивана, все еще напряженная и трепещущая, он схватил телефон и набрал домашний номер Лютера.

— Он за тобой следил?

Она отчаянно затрясла головой.

— Нет. Я долго не оглядывалась, но когда обернулась… его не было. Ни мужчины, ни автомобиля.

Рэй кивнул.

— Отлично. Где произошло убийство? — Лютер все не поднимал трубку.

— На углу Магнолии и Линкольна, со стороны парка, — ответила она. — Он просто сломал парню шею и бросил его на тротуар. — Она еще раз ошеломленно посмотрела на свои руки.

Наконец, с сердитым рыком, Лютер ответил.

— Встреть меня на углу Магнолии и Линкольна, — кратко произнес Рэй.

— Когда? — буркнул в телефон Лютер.

— Сейчас.

Он повесил трубку, пока Лютер еще жаловался и бранился.

— Лютер уже почти два года работает в отделе убийств, — сказал он, наблюдая, как Грейс расслабляется, становясь практически неподвижной. Сейчас она выглядела так, словно вообще ничего не чувствовала, оцепенев от увиденного.

Но затем она перевела на него ясный, умный взгляд. Ее карие глаза выглядели настолько темными и теплыми, что порой ему хотелось утонуть в них. Он всегда любил ее глаза, но никогда не говорил ей об этом.

Иногда последние годы словно исчезали. Когда она смеялась за обедом над его шутками, когда они спорили о ее работе на доктора Дулиттла, и она по-особенному ему улыбалась или смотрела на него так… как сейчас, в такие моменты казалось, будто она никогда не оставляла его, будто ничего не изменилось.

Грейс глубоко вздохнула.

— Спасибо.

Он пожал плечами и повернулся к ней спиной. Все изменилось.

— За что? Слушай, я должен одеться. Лютеру потребуется не больше пятнадцати минут, чтобы добраться до центра, и он обидится, если мы не будем ждать его там.

— Конечно, — ответила она и откинулась на мягкие подушки кушетки.

— Прямо здесь, — сказала Грейс, указывая на выглядевший совершенно невинным участок тротуара. — Мужчина выпрыгнул из движущегося автомобиля… по крайней мере, я предположила, что он выпрыгнул. Этого я не видела. Когда я его заметила, то сначала подумала, что он, выпал из машины.

Она отметила быстрый скептический взгляд Лютера, брошенный в сторону Рэя. Больше не чувствуя такого панического страха, она была оскорблена его явным недоверием.

— Что это был за автомобиль? — спросил Лютер, прижимая кончик карандаша к маленькому блокноту.

— Темный, — ответила она, — и большой.

Лютер поглядел на нее и ничего не записал.

— Темный и большой. Фургон или внедорожник?

Она покачала головой.

— Нет, это был автомобиль.

Ну ладно, такого описания недостаточно, безмолвно признала она, но она никогда не разбиралась в автомобилях. Черт, она была удивлена и испугана. Модель вхолостую работавшей машины беспокоила ее в тот момент меньше всего.

Утомленный детектив, очевидно, решил, что записывать в блокнот «большой темный автомобиль» будет пустой тратой времени, поэтому щелчком захлопнул его и оглядел местность острым взглядом прищуренных глаз. Легковые автомобили, гудя, проезжали мимо, на тротуарах появилось несколько прохожих. Здесь явно все было совершенно нормальным. В ярком свете казалось невозможным, что недавно в этом самом месте произошло убийство.

Лютер засунул руку в карман темного пиджака, вытащил леденец и, сняв целлофановую обертку, засунул конфету в рот.

— Я пытаюсь бросить курить, — объяснил он, убирая обертку обратно в карман. — Это ад. Самый настоящий ад, честное слово.

По правде говоря, он и выглядел ужасно: изможденным, осунувшимся и постаревшим. В отличие от Рэя, его возраст был заметен. Они были одногодками с разницей в три месяца, но сегодня Лютер казался на несколько лет старше. Из них двоих он всегда был более серьезным. Полицейским, который все принимал близко к сердцу и который хотел исправить каждую несправедливость. Возможно, он наконец понял, что изменить мир не удастся, и поэтому его лицо выражало разочарование в жизни.

Пока она отвечала на вопросы, Рэй держался позади, но оставался поблизости, чтобы она могла чувствовать его поддержку. Глупая идея. Она не искала помощи Рэя, не зависела от него уже многие годы. Жизненные уроки не всегда были легкими, порою даже чертовски тяжелыми, но она научилась полагаться только на себя.

— Как выглядел мужчина, который вел автомобиль? — спросил Лютер, рассасывая леденец.

Описать убийцу она могла лучше, чем машину. Когда она повернулась, напав на него с газовым баллончиком, то успела кое-что рассмотреть.

— Это был крупный парень, возможно метр восемьдесят пять или метр девяносто, с лицом, как у неандертальца. Большой лоб, квадратная челюсть. — Это Лютер счел заслуживающим внимания. — Он выглядел сильным, — добавила она. — Натренированным.

— Волосы? — спросил Лютер, поднимая глаза от блокнота.

— Под бейсбольной кепкой я не многое увидела, но, кажется, довольно короткие. Каштановые, — добавила она. — Не такие темные, как твои, и не такие светлые, как у Рэя.

Она описала его одежду, широкое лицо, бледные глаза, которые помнила очень хорошо, хотя в настоящий момент не могла с уверенностью сказать, голубыми они были или зелеными. Лютер все записал, но она чувствовала, что он в высшей степени не впечатлен.

В глубине души она все еще была напугана. Сердце билось слишком быстро, ладони оставались влажными, рот сухим. Воспоминания увиденного прочно, чересчур ярко засели в голове. Слишком реально. Она знала, что если бы не Рэй, то сейчас была бы мертва.

Непомерно много для ее новообретенной независимости.

Они втроем прошлись до места, где она распылила баллончик и пнула убийцу. Здесь тоже не нашлось никаких признаков борьбы: ни крови, ни единой улики. Ничего. Все выглядело нормальным, будто здесь никогда не происходило ничего необычного.

Лютер снова закрыл блокнот и убрал в карман темного пиджака. Теперь, благодаря работе в отделе убийств, он стал одеваться более традиционно. Черный костюм, белая рубашка, серый галстук. Его волосы, подстриженные в весьма консервативном стиле, стали короче. Раньше он не был таким обычным и выглядел столь же диким, как Рэй.

— Возможно, тот человек не умер, — устало предположил он с кратким проблеском оптимизма и долей снисходительности. — Может ты видела, как двое мужчин подрались, запаниковала и подумала…