- А теперь белье, а то я неуверен, что ты стремишься к тому же, что и я.

   Девушка в нерешительности замерла. Одно дело строить из себя опытную соблазнительницу, когда на тебе хоть что - то одето, но обнаженной? Треск ткани и Демир удовлетворенно улыбнулся, отбрасывая невесомый кусочек шелка.

   - Ты так долго думала, Амани, что я тебе немного помог.

   Его руки скользнули вверх по спине, раскрыли застежку и потянули лямки вниз. Мужчина изогнулся, захватывая розовый сосок губами и, не отрывая взгляда от изумленного лица девушки, принялся методично его посасывать. Прикусил, девушка охнула и, тут же лизнул, словно извиняясь за причиненную боль. Сжал рукой второй грудь, нежно сминая, перекатывая сосок между пальцами. Амани прикрыла глаза и неожиданно для себя тихо застонала. Это ... было необычно, и это ... было невыносимо приятно. Калин усмехнулся и, не прекращая ласкать ее грудь, скользнул двумя пальцами между разведенных ног. Девушка испуганно дернулась, но Демир был готов к этому и, быстро перекатившись, уложил ее на спину, закрывая рот нежным поцелуем и не прекращая ласкать пальцами уже влажное лоно. На мгновение оторвался от сладких губ и жадно припал ртом к тонкой шее. Девушка изогнулась, что - то бессвязанно шепча. Кажется, просила остановиться, но он уже потерял голову, жадно целуя узкие плечики, грудь, плоский живот, спускаясь ниже, захватывая губами в плен крошечный клитор. Амани вцепилась в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но тут же тоненько вскрикнула, содрогаясь от затопившего ее наслаждения. Калин дождался, когда она затихнет, и снова сжал клитор губами, слегка прикусывая. Девушка снова забилась, соблазнительно изгибаясь и сжимая руками груди. Демир сел и перевернув девушку на живот, заставил встать на колени. Прижался подрагивающим членом к лону, надавил, осторожно вводя головку во влажное тепло и, поддерживая девушку одной рукой за живот, а другой за бедро, толкнулся в первый раз. Амани прерывисто задышала, но не отстранилась.

   - Умница моя.

   Голос почти сел от невыносимого ожидания. Не было сил сдерживаться, но он хотел, чтобы Амани понравился ее первый раз. Калин опустил руку, нащупывая клитор и, принялся его ласкать, заставляя Амани изгибаться от новой волны нахлынувшего удовольствия. И тут же вошел сразу, вовсю длину, крепко удерживая дернувшуюся от боли девушку за бедра. Остановился, тяжело дыша, давая ей, время привыкнуть к его размеру и принялся медленно раскачивать бедрами, легко скользя во влажном тепле, постепенно наращивая темп, желая потеряться в ощущении тесноты, нежно сжимающей его плоть. Движение ее бедер навстречу и мужчина хрипло рассмеялся, немного наклоняясь, накручивая длинные рыжие пряди на руку, оттягивая ее голову назад. Он уже не был осторожен и жадно вколачивался в узкое лоно, постанывая сквозь плотно сжатые зубы. Амани неожиданно замерла и, чуть вздрогнув, пронзительно вскрикнула, сжимая волнообразными спазмами его член. Демир зарычал, все слишком быстро, и тут же кончил, тяжело наваливаясь сверху на девушку. Они лежали, пытаясь восстановить дыхание и, Калин благодарно целовал тонкое плечико, бессвязанно шепча нежные глупости.

   - Это всегда так?

   Амани лежала в постели, придавленная горячим мужским телом и лениво смотрела, как колышутся белые занавески на распахнутом окне. Его губы проложили тропинку из поцелуев вдоль шеи, коснулись щеки и от дыхания, шевельнулись ее волосы на виске.

   - С тобой, видимо, так и будет.

   Девушка беззлобно фыркнула.

   - Всем это говорите, господин офицер?

   - Глупенькая ты у меня. Я ведь сразу почувствовал, что секс между нами будет феерическим, еще, когда наблюдал за тобой в бинокль.

   - Отпустите меня?

   - Сможешь уйти от меня после такого умопомрачительного секса?

   Его руки скользнули по ее бедрам, поднимаясь выше, сжали груди, сминая жадной лаской.

   - В общем - то, я планировала нечто другое, когда соглашалась пойти в твою спальню.

   - Я так и понял, когда ты предложила связать мои руки.

   Демир приподнялся, устраивая девушку поудобней в своих руках. Не удержался и впился страстным поцелуем в податливые губы, с трудом оторвался и, глядя в зеленые глаза, пообещал:

   - Примем душ, и я заставлю тебя кричать снова.

   - А что будет потом? Ты отправишь меня в лагерь для военнопленных, а потом на рынок невольников?

   Он видел плескавшиеся слезы в ее глазах и глухо выдавил:

   - Планируешь завершить свою военную миссию?

   - Нет. - Амани рассерженно мотнула головой. - Я их всех ненавижу. Они забрали меня в армию, даже не дождавшись моего совершеннолетия.

   - Я переспал с малолетней, как мило.

   Офицер презрительно скривил губы.

   - Я в армии почти год, сладенький, не расстраивайся так. Тебя не отправят на гауптвахту за совращение несовершеннолетней.

   - Тогда предлагаю остаться со мной. Я смогу тебя защитить.

   - Ненавижу военных.

   - Я тоже, милая, - и, пояснил, глядя на недоуменное выражение лица девушки. - Меня сослали в армию за плохое поведение.

   - Меня тоже. Я постоянно выводила из себя директора нашего детского дома и это добрая женщина не придумала ничего лучше, как спихнуть меня под начало своего брата - садиста. Это и был сержант, если ты еще не догадался.

   - Значит, тебя не ждет семья?

   - Неужели и ты круглая сирота, господин офицер?

   Демир театрально оглянулся по сторонам и, понизив голос, признался в своей страшной тайне.

   - Я - младший сын главнокомандующего войск Дамана. И дома меня ждет только дражайшая маман, так как папа и старший брат служат в армии.

   - И что же плохого ты сделал?

   - Скажем, я не образчик принятого в свете поведения. Папа злился, выходил из себя и однажды мой старший брат Латер предложил отправить меня в действующую армию в качестве наказания. Маман безутешно рыдала, умоляя их одуматься, но папа и брат были непреклонны, в своей решимости меня образумить меня. Как видишь, они были правы. - Калин коснулся невесомым поцелуем губ Амани. - Я встретил тебя.

   - Но когда тебя простят, ты же отпустишь меня домой, сладенький?

   Тон заданного вопроса был легкий, но лицо напряженно - серьезное.

   - Ты сама не захочешь от меня уходить, сладкая.

   В тон ей ответил мужчина.

   - Не сомневаешься в своих способностях непревзойденного любовника?

   - И это тоже, милая, а еще я буду заботиться о тебе, и оберегать, и мы поженимся, как только отец позволит мне покинуть службу.

   - И сколько детей у нас будет?

   - Сколько мы захотим, Амани, и поменьше сарказма в голосе, побольше нежности и ласки. Кто тебе сказал, что для того, чтобы найти свое счастье необходимо много времени? Я наблюдал за тобой в бинокль несколько дней и влюбился в рыжую девочку с задорным хвостиком вьющихся волос.

   - Так не бывает, Демир.

   - Поверь мне такой умопомрачительный секс встречается тоже не так часто, но нас потянуло к друг другу. Ты голову потеряла, едва я тебя коснулся, не говоря уже обо мне. Как только я тебя увидел, потерянно стоящую на тротуаре у меня мысли все были немедленно раздеть тебя и уложить на первую же горизонтальную плоскость. Я же не предлагаю бежать в мэрию и регистрировать брак. Нет, мы поживем для себя какое - то время, ты должна привыкнуть ко мне и влюбиться до девичьих слез и щенячьего визга. Только после этого я познакомлю тебя с моей милой семейкой, а то сбежишь без оглядки от страха.

   - Давай не будем говорить об этом, ладно?

   - Я, вообще, не хочу говорить, Амани. - Его руки скользнули вниз, зарываясь во влажные рыжие кудряшки внизу ее живота. - Я научу тебя, как теперь заставить меня кричать от страсти.

   Учителем Калин оказался замечательным, предмет изучения занимательным, но у девушки были планы совершенно отличные от проекта своего любовника.

   Калин занимал просторную квартиру неподалеку от военной комендатуры. По детдомовским меркам Амани здесь было слишком много позолоченной мебели, картин, в позолоченных рамах и бархатных занавесей с позолоченной бахромой. Девушка взяла изящную чашку тонкого фарфора с неизменной позолотой по ободку, и налила себе чаю. За месяц, проведенный в обществе Калина, она научилась ценить такие маленькие мелочи, как дорогой чай, изысканная кухня и светские манеры, которым Демир обучал ее постоянно, никогда не срываясь на визг и истерики. Теперь Амани твердо усвоила, что даже обычный бутерброд надо вначале растерзать ножом и вилкой, прежде чем положить крохотный кусочек себе в рот. Калин остановился в дверях столовой, застегивая манжеты белоснежной рубашки. Взглянул на девушку и невольно поморщился. Только Амани могла, есть бутерброд ножом и вилкой, и при этом поджав ноги под себя, как маленькая девочка. Шелковый халат чуть распахнулся на груди, соблазнительно обнажая нежные полушария грудей, девушка подняла глаза, увидела, куда устремлен заинтересованный взгляд мужчины и запахнула халат поглубже, стянув пояс на талии. Демир усмехнулся и занял за столом место напротив.